– Не присоединитесь, джентельмены? – со смешком предложил поиграть Зак трём парням.

Самый высокий и, кажется, главный хмыкнул.

– Мы предпочитаем гольф.

Ну и зануда.

– Вы предпочитаете не проигрывать, – нашёл, чем съязвить Стэнфордский друг именинника. – Боитесь опорочить свой будущий университет, парни?

Брайан скользко улыбнулся, запив смешок алкоголем.

– Если бы всё зависело от спортивных игр. Но Гарвард славится лучшими выпускниками…

– Стэнфорд вам не уступает, пусть мы и не члены лиги плюща, – не сумев подавить раздражение, осек черноволосого незнакомца другой.

Право, я будто наблюдала за очередным столкновением Слизерина и Гриффиндора. Гриффиндор, привычно для всех, получает дополнительные очки.

Стало скучно. К тому же я продула себе левое ухо, поэтому, поправив джинсовую юбку, вышла вперёд, встретившись взглядом сперва с друзьями Зака, потом с Брайаном.

– Слышал, ты собираешься поступать в Гарвард, – сменил тему тот, что высокий, повернувшись полукругом к Мойсу.

Позже я узнала как его зовут. Чед. Идеальное имя для студента из лиги плюща.

– Это правда, – подтвердил кивком брюнет.

– Отличный выбор. Я, кстати, в хороших отношениях с деканами. Если что, ты можешь набрать меня, я помогу тебе адаптироваться, – подмигнул Чед.

– Он там, как рыба в воде, – посмеялся один из них, отчего заразились хихиканьем и остальные.

– Много красоток в Гарварде? – ядовито полюбопытствовал Зак, выбив страйк.

– Не меньше, чем в Стэнфорде, друг мой, – парировал каштановолосый, которого звали Август.

Красивое имя.

– Они скрашивают наши будни, но толку от них больше по выходным, нежели на лекциях, – высказался Чед, разглядывая пойло в своём стаканчике.

– Их подвиг уже в том, что они сумели поступить…

– Нет, Натаниэль, – смеясь над предстоящей шуткой, перебил друга Август, – скорее в том, что их не исключили. Мы-то с вами знаем каким образом поступают юные леди на наши факультеты. Привилегии денег.

– Скорее заслуги мозгов, – дала я знать о себе внезапной брошенной репликой.

Кажется, компания парней лишь сейчас заметила лишнего. Они повернулись в мою сторону с удивленными лицами и начали изучать, как какую-то диковинку.

Итак, я оказалась между двух огней – между будущими студентами Гарварда и нынешними учениками Стэнфорда. Звучит эпатажно.

– А вы кем будете, маленькая мисс? – меня рассмешило уже то, что использовал эпитет «маленькая» тот, у кого рост чуть меньше моего.

Я перевела выжидающий взор на замолчавшего Брайана. Тот поздно понял намёк, но исправиться успел:

– Моя девушка Агата. Агата, мои будущие однокурсники и друзья.

Получается, это трио тоже собирается поступать на бизнес. Если Мойс ещё не передумал, то я верно рассуждаю.

– Агата тоже планирует подавать документы в Гарвард? – смотрел на меня, а спросил брюнета Чед.

Алло, я как бы стою прямо перед тобой! Вот невежда.

– Она ещё не определилась, – уклончиво оповестил присутствующих Брайан и опустил глаза к носкам.

Он отлично знает о желании моего отца отдать меня в местный медицинский колледж. Почему тогда соврал?

– Очень необычная, – задержав внимание на моих худых ногах, заключил Натаниэль.

И что это значит?

Зак бросил в мой бок мимолётный взгляд и хмыкнул. Какого черта здесь происходит?

– Такой фее даже образование ни к чему. Личико есть – и достаточно.

– Что? – от услышанного я поперхнулась воздухом, округлив глаза.

Парни заливисто рассмеялись над моей реакцией. В желудке горело. Очень хотела бы списать изжогу на выпитую колу, только это вряд ли. Всему причина тяжело скрываемое раздражение. Высокомерные придурки. Интересно, в Гарварде все такие зазнайки или мне повезло? Как бы то ни было, мне они не нравятся.

– Вы бы, наверное, удивились, застав меня во дворе своего института, – хмыкнув, предположила я и скрестила руки на груди.

Не заметила играющие скулы Мойса.

– Это было бы чудо. Не все способны попасть в лигу плюща. Тут важны знания, а не красивые глазки.

Я резко повернула шею в сторону Чеда (или как я отныне буду называть его, высокомерную жабу) и стрельнула острым, словно коралловый риф, взглядом.

– Я в чудеса не верю, но если ты поступишь, пришли мне телеграмму, чтобы я пересмотрела своё отношение к жизни.

Под довольные возгласы подростков, я быстро вернулась в дом. Меня разозлили, мне нужно выпить. Ах, похоже, теперь я понимаю Вики и всех, кто напивается, когда грустно или все бесит. Именно это я и испытываю в данном случае.

Кем они себя возомнили? Самоуверенные индюки! Они спокойно, даже не дрогнув голосом, заверяли, будто девушки не способны поступать в вузы, если, конечно, у них не будет связей или денег. Говорил обо мне, как о дешёвом украшении! Аж резко захотелось поступить в этом дебильный Гарвард, пропади он пропадом!

У меня две руки, две ноги, я мыслящая личность и у меня есть все условия, чтобы поступить в любой университет штата, страны, мира! Дело не в том, что я женщина или мужчина. Дело не в том, сколько у меня финансов или знакомых в Белом доме. И уж точно дело не в том какого цвета мои глаза. Если я захочу поступить в Йель, я поступлю, потому что у меня есть желание, цель, мозги. И права.

И прямо сейчас я имею право злиться на мальчишек за то, что они не верят в мои возможности только из-за того, что я девушка. Я могу поступить в Гарвард, а могу не поступить. Могу выучить два языка, а могу отказаться от этой идеи и начать карьеру писателя. Это мое право – решать кем быть, несмотря на гендерные различия, возраст, расу и религию.

Закружилась голова. Плохая была мысль залпом осушить стакан пива. Я, по идее, не собиралась напиваться, однако… ну да. Пришлось.

Поморщившись, я взяла себя в руки и заставила выйти наружу, где осенний ветер мгновенно остудил мой пыл. Так приятно… Представьте, что вы двадцать минут сидели в бане, где нечем было дышать, а потом открыли дверь и впустили в помещение морозный воздух. Приятная прохлада. Почему-то вспомнила свою привычку просовывать руку под подушку.

– Агата, черт возьми! – окликнул меня кто-то недружелюбно.

Не ожидавшая подвоха, я в испуге ойкнула и обернулась на мужской рассерженный голос. Мимо курильщиков проходил Брайан. Он скоро сократил дистанцию между нами и встал почти вплотную, стараясь сохранять трезвость ума, тем не менее глаза его застелены гневом.

Я холодно посмотрела на него и сунула руки в карманы пальто, которое успела схватить с вешалки.

– Какая муха тебя укусила?! – взъерошивая волосы, негодовал Мойс.

– Видимо, та же самая, что и твоих друзей.

– Ты можешь хоть раз в жизни вести себя серьезно? – немного успокоившись, прищурился брюнет. – Ты же знаешь как для меня важно поступить в Гарвард, а эти парни, считай, счастливый билет – хватай и беги. Но, черт побери, теперь они думают, что я подкаблучник хренов. Знаешь, сколько всего я услышал после твоего ухода?!

Вот он отчитал меня, а я все это время слышала в голове слова Вики и Брук. Нарциссы… Чувства давно прошли… Что же я чувствую? Говорят, если ты на перепутье, послушай своё сердце. Мое сердце молчит, но молчание – это лучший ответ на терзающий меня вопрос. Возлюбленные не способны замечать недостатки друг друга по вине розовой призмы, только однажды она разбивается, и когда-то невидимые недостатки осколками вонзаются в нашу грудь.

Брайан эгоист. Например, сейчас он переживает за свою шкуру. Зависим от чужого мнения. Ему все равно, что его якобы друзья в неприятной манере подшучивали надо мной, ему плевать на мои чувства, а ведь мне обидно и больно. Я не глупая. Да, возможно, я не преуспеваю в некоторых предметах, тем не менее я осознаю свои пробелы и готова исправляться. Мойс меняться не думает.

– Почему тебя смущает мое поведение, но не поведение этих выскочек? Наверное, ты не заметил, но они унижали меня.

– Они тебя не унижали.

– Для тебя это пустяки, но когда заявляют, что я недостаточно умна, чтобы поступить в университет лиги плюща только потому, что я девочка – меня это очень даже унижает! – перешла я на крик, тыкнув указательным пальцем в грудь нахмуренного Мойса. – Ты должен был встать на мою сторону, но ты даже не понял, что произошло.