До Брака наконец дошел смысл сказанного.

– Сар Фолдис, спасибо за предложение. Но я не могу сейчас ответить.

– А зачем я, по-твоему, отдал тебе печать? – проворчал северянин. – Не явишься до отлета, буду считать что ты его не принял. Хотя в таком случае я буду разочарован. Считай своей основной платой возможность сразу пропустить всю ту часть своего плана, где ты долго и нудно колесишь по степи в поисках неприятностей. Сразу перейдешь к этапу с гравицепами.

– Я смогу взять скиммер? Или моего напарника?

– О скиммере можешь забыть, “Двойная Спираль” не грузовик. Только то, что несешь на себе. О напарнике тоже, мне не нужен на борту еще один клановый. Предложение касается только тебя, исключительно из-за того, что это поможет моей дочери. Отдай скиммер напарнику, если хочешь. Или продай.

– А что мне делать в Республике? – вырвалось у калеки раньше, чем он понял, как жалко прозвучит этот вопрос.

Фолдис взглянул на него с уже знакомой по первой встрече высокомерной брезгливостью:

– Думай сам. Если тянешь на вторую ступень, устройся в мастерскую. Свой аванс ты получил, остальные советы на борту яхты, если у меня возникнет желание ими с тобой поделиться. Думаю, тебе уже пора. До рассвета осталось не так много времени.

Он отвернулся и принялся аккуратно тормошить за плечо дочь.

Брак еще раз поблагодарил Фолдиса, после чего с трудом выбрался из-за стола – охранники даже не подумали подвинуться. В зале было почти пусто, разве что за столиком у входа спал одинокий вольник, уткнувшись лицом в поднос с медузками.

Дорогу до стоянки парень почти не запомнил. В голове шумело от выпитого, тяжесть в желудке настоятельно требовала посетить отхожее место. Предутренний торг жил своей, особенной жизнью, наполненной шуршанием, вздохами металла и разноголосым храпом. Многочисленные светильники давно погасли, и лишь неизменный столб света от “Холма” разбивался об плотное покрывало низких облаков, заливая туман вокруг призрачным сиянием.

В трак Брак не полез, снаружи прекрасно было слышно доносящийся изнутри храп Джуса. Будить отца среди ночи звоном протеза не хотелось, поэтому парень аккуратно залез на крышу кузова. Выволок из ящика в углу засаленное одеяло, после чего тут же, на крыше, устроил лежанку, подоткнув под голову сумку и плотно укутавшись.

Запоздало помянул шарга, вспомнив, что так и не предупредил близнецов о завтрашней встрече. Хотя какой завтрашней, океан уже почти перестал светиться. Еще два-три часа, и заалеет рассвет. Хорошо, если удастся урвать хоть немного сна. Идти к близнецам сейчас бессмысленно, стоянка спит, за исключением пары ночных дежурных у костра.

Мысли путались, а сон все никак не шел.

Брак лежал, уставившись в клубящееся море тумана, и думал. О Часовщике, о Фолдисе, о скиммере. День вышел настолько богатым на события, что до сих пор не удавалось их толком разложить по полочкам. Не говоря уже о том, чтобы решить, как дальше быть.

Еще вчера он боялся рабства и надеялся лишь на то, что успеет в срок починить скиммер и убраться со Схода. А сегодня, будто из распахнутого кузова трака Гарда-Первооткрывателя, на него посыпались новости, одна прекраснее другой. Рабство ему больше не грозит, скиммер готов, Часовщик хочет его усыновить, за пределами схода стоит гравицеп, который готов принять его на борт… Да еще и впервые за долгое время удалось почтить память Симы, продолжив ее дело.

Что со всем этим делать и как поступить, Брак пока не знал. Чего он хочет больше? Учиться сводить под крылом старого механика? Глотать пыль, трясясь в сиденье скиммера вместе с Логи? Или отправиться в долгожданный полет в компании людей, готовых его слушать?

Насколько же проще было вчера, когда существовал единственно возможный план действий. А теперь мысли метались и разбегались, голова гудела. Провалявшись минут пятнадцать, Брак мысленно сплюнул и наконец принял решение.

Завтра. Он обдумает все завтра. И обязательно решит.

Но научиться управлять скиммером нужно обязательно. И дать близнецам жахнуть.

С этими мыслями калека забылся беспокойным сном.

Ему снился Логи, доламывающий огромной кувалдой стену, из-за обломков которой смутно виднелся женский силуэт, приветственно машущий рукой.

– Брак! Браааак! – вопли Джуса, казалось, доносились со всех сторон разом. – Где тебя носит, гразгова отрыжка!? Браак!

Гразгова отрыжка открыла глаза, поморщилась от бьющего в лицо солнца и перевернулась на другой бок.

Облака рассеялись. Солнце стремительно испаряло следы вчерашнего дождя, смывшего с камня последствия великого истребления слизняков. Над головой едва слышно поскрипывал конденсатор.

Внизу продолжал разоряться приемный отец. Так и не дозвавшись сына, Джус покинул кабину, грязно выругался и пошел в сторону костра, продолжая орать.

Брак дождался, пока вопли утихнут, после чего выпутался из под одеяла. За утро оно успело впитать в себя немало росы, и вид теперь имело совсем убогий. Голова гудела и немилосердно хотелось опорожнить переполненный мочевой пузырь.

– Ты специально подбирал куртку в цвет одеяла? А я все удивлялась, что за странная ткань. Тебе только штанов таких не хватает.

Брак покосился на свою куртку. Действительно, такая же лоскутная тряпка неопределенного цвета.

– Ты мне и сошьешь. Вернусь из Поиска, вручу тебе самую большую иголку… Привет, Левая.

– Фу! – показала ему язык девчонка. Продемонстрировала бы что-то более оскорбительное, но руки у нее были заняты. – Доброе утро, пропоица.

– Пьяница! – над краем крыши появилась голова второго близнеца. – Мы видели, как ты с северянами вчера квасил.

– Кинуть нас хотел? Мы ему колесо, а он даже не вспомнил о своих друзьях.

– А мы весь вечер прождали.

– Променял друзей на бабу с сиськами.

Брак, кряхтя, поднялся. Помахал руками, разгоняя кровь в задубевших конечностях. Близнецы продолжали висеть на борту не делая попыток подняться.

– Там Джус ушел уже, не видели? Привет, Правый.

– Воплей не слышно, значит ушел. Он тебя еще с вечера искал.

– Ругался.

– Орал и топал ножками.

– Прямо как толстяк.

– Только лысый еще обещал тебе рукоятку в задницу засунуть, если не придешь немедленно.

– Только не уточнил, рукоятку чего.

Брак помянул шарга и посмотрел на солнце чтобы определить, насколько сильно он проспал. С рассвета прошел уже минимум час. Логи наверняка уже злой как драк, да и Квока подводить нехорошо.

Близнецы терпеливо ждали, пока калека спустится и сделает все свои дела. При этом они по-прежнему свисали с крыши, болтая ногами и вертя лохматыми головами. Зато к месту встречи рванулись со скоростью скиммеров, стоило Браку сделать первый шаг.

Говорят, что каждая машина может многое рассказать о своем владельце. Это не всегда так, но трак Часовщика мог не только многое рассказать, но и нарисовать портрет, а так же исполнить на валантийском органе гимн в честь старого механика.

Шестиколесная массивная туша с двухосным прицепом походной мастерской была тщательно отполирована, на гладкой поверхности ни следа ржавчины. Свой трак Часовщик свел не только из привычного железа или стали, борта покрывали фигурно выполненные узоры из наслаивающихся друг на друга латунных и медных листов. Вся машина напоминала вывернутый наизнанку часовой механизм островитян, многочисленные шестеренки которого разом замерли, не успев отсчитать следующее мгновение.

Кроме размера и украшений, трак мог похвастаться великолепной проходимостью и идеально выверенной работой эйносов. Старший механик никогда не прекращал его дорабатывать и наращивать, среди Котобоев даже ходили упорные слухи о том, что из “Клепаного Саркофага” может в будущем вырасти гигатрак. Дому Часовщика не хватало лишь вооружения, но все те же слухи твердили о скрытой в недрах прицепа шестиствольной чудо-скраппе.

Рядом с великолепным траком, с внешней стороны форта, стояли на камнях два заякоренных скиммера и небольшая широкая тарга. Машина и легкий скиммер в желтой расцветке Гряземесов, а второй скиммер, тяжелый, разбрасывал вокруг блики от полированных металлических деталей.