– Что ж, думаю, нет поводов для отказа. К тому же я немного соскучился по Пекину.

– Вот и чудно. Шеф будет рад видеть вас в своей команде.

Еще некоторое время стороны обсуждали детали будущей поездки. Договорились о повторной встрече и попрощались, пожав друг другу руки.

Длительная командировка на восток в сочетании с многочасовыми перелетами не входила в ближайшие планы Арсения. Нужно было все еще раз хорошо обдумать. Ярцев аккуратно приподнял тонарм[2]² и безошибочно выставил граммофонную иглу в нужном месте. Виниловая пластинка начала вращаться, заполняя кабинет звуками классической музыки. Второй концерт Рахманинова помогал Арсению Андреевичу сконцентрироваться на своих мыслях. Конечно, он хотел отказаться, но никак не мог. Таким людям отказывать не принято.

Поглощенный глубокими раздумьями, Ярцев встал из-за стола. Подошел к панорамному окну, раздвинул пальцами жалюзи и посмотрел вниз. Курьеры с объемными цветными рюкзаками спешили с доставкой, тут и там мелькали красные ленты выпускников. Арсений вздрогнул, но продолжал наблюдать за кипящей за окном столичной жизнью. Боязнь высоты преследовала его с самого детства. Офис на 19-м этаже – это очередная попытка борьбы со своими страхами. «Клин клином вышибают», но клин никак не поддавался.

– Смелый не знает страха, – машинально поправляя очки, прошептал Ярцев.

Арсений плохо спал и проснулся раньше обычного. В комнате еще было темно, за окном только рассветало. Посмотрел на электронные прикроватные часы, зеленые цифры показывали 05:00. Будильник сработает только через два часа. Сегодняшний полет выбивал Ярцева из колеи.

– До вылета еще уйма времени, но заснуть уже, видимо, не получится, – Арсений часто разговаривал сам с собой. Это вошло в привычку. Говорить, собственно, было не с кем, особенно утром. Дочь давно самостоятельная, живет отдельно с мужем. Нечастые собеседники женского пола иногда составляли ему компанию после сна. Но это было крайне редко. Ярцев старался никого не приглашать домой.

Однако утренний ритуал никто не отменял. Тщательно сбрить щетину, заварить кофе, проверить почту в ноутбуке и заодно почитать последние новости. Затем, если оставалось время, короткая утренняя пробежка в местном парке.

Перед выездом в аэропорт Арсений позвонил своему заму, Филиппу, супругу дочери по совместительству. Отдал последние распоряжения, которые необходимо выполнить за время его отсутствия.

Частный лайнер стоял у взлетной полосы и с утра ждал пассажиров. Эффектная аэрография на фюзеляже выделяла его среди собратьев. Черный пегас могучими крыльями разрезал кромки облаков, будто хотел вырваться на волю. Небольшая делегация направлялась к трапу самолета. Замыкающим шел Арсений Ярцев, он отстал от основной группы, затем и вовсе остановился на миг. Оглянулся по сторонам. На душе было тревожно, но все-таки он взял себя в руки и ускорился. Впереди шли Раиль Борисович и Аркадий Павлович Грек.

– Что, Аркаша, снова на коне?

– Это Пегас, Раиль Борисович.

– Я в курсе Аркадий. Не первый раз на нем летим. Я ему даже стих посвятил. Вот послушай:

– Красиво, Раиль Борисович, – похвалил начальника Грек.

– Главное, жизненно, Аркаша.

Частный самолет Cessna, вылетев из московского аэропорта Шереметьево, уверенно набирал высоту, прокладывая путь курсом на Пекин. Лайнер был рассчитан на 12 человек, но пассажиров оказалось всего 6. Остальные члены делегации летели отдельным чартерным рейсом.

Арсений множество раз путешествовал в бизнес-классе, но этот интерьер был куда роскошнее. Массивные бежевые кресла располагались вдоль бортов по шесть с каждой стороны. Компактные лакированные столики из натурального дерева. Огромные иллюминаторы, хорошо освещающие салон. Все места оборудованы небольшими откидными интерактивными дисплеями, вмонтированными в потолок.

Переднюю пару кресел заняли, как и полагается, первые лица – шеф и его правая рука Грек. Далее – научные сотрудники, заведующий клиническими исследованиями доктор Йохан Флауберх и его ассистентка. И наконец, сам Ярцев, компанию которому составляла девушка в красном, личный секретарь Раиля Борисовича – Жанна. Остальные кресла гордо пустовали.

Внутри самолета во всем чувствовалась роскошь, которая, видимо, должна была дополнительно подчеркивать исключительность пассажиров. Тем не менее не это сейчас больше всего волновало и целиком занимало внимание Ярцева. Он ненавидел самолеты и все, что поднимало его на значительную высоту от земли. Еще до взлета ладони становились настолько влажными, что прилипали к подлокотникам кресла. Арсений знал, что ежедневно по всему миру совершается более 100 тысяч рейсов и скорее можно выиграть в лотерею миллиард, чем попасть в авиакатастрофу, но ничего не мог с этим поделать. Чтобы как-то отвлечься и расслабиться, в первые минуты полета он просто считал до тысячи.

– Вы молитесь, что ли? – процесс подсчета сбила соседка Ярцева.

Вопреки современным тенденциям, Арсений Андреевич был большим поклонником женской красоты, на чем время от времени обжигался. Он давно решил, что красота порабощает ум, поэтому очень ценил в женщинах баланс этих качеств. Жанна была не в его вкусе. Ее поведение и глубокое декольте выдавали невысокий интеллект. Пухлые губы, острые скулы и непропорционально большая грудь… Одним словом, типичная блондинка с богатыми залежами ботокса и силикона.

– Погодите-ка. Какое-то странное чувство, будто я вас уже где-то видела. В Сохо? Или, может быть, вчера на афтепати?

Не получив ответа, блондинка вновь окунулась в свой мир. Селфи-сессию прервал телефонный звонок.

– Да, крошка. Летим уже. Да не Дубай, а Китай. Я ж говорила, там, где панды. Серьезно? Во кринж[3]³. Ага, правда. Стоп, кто тебе сказал? Во коза. Ну да ладно. Красную? Я что, дура какая-то? Голубую выбрала, под цвет глаз. Ага, ее. Кабриолет. Без крыши которая. Когда вернемся, подарит. Да, права уже подарил. Ну ладно, цемики. Я тебе позже наберу.

– Господа, – с переднего кресла привстал Раиль Борисович. – Нас ждет серьезное мероприятие, новый вызов для компании. Интуиция мне подсказывает, а она никогда еще меня не подводила, – все пройдет гладко, покажем китайцам русский дух, татарский напор и немецкую точность. А, доктор Флауберх?

– Всецело, гер Рахиль. Всецело.

– Аркадий Палыч, наливай, – махнул Греку Раиль.

Грек достал из мини-холодильника бутылку «Кристалла»[4]⁴ и шесть хрустальных фужеров. Через мгновение бокалы были наполнены «кристальным» напитком, но традиционного звона не последовало. Тост прервал дикий скрежет металла. Самолет свалился в штопор, порывы встречного ветра безжалостно отрывали куски обшивки. На борту творился хаос. «А вот и мой миллиард», – все, что промелькнуло в эти мгновения в голове Ярцева. Пегас устремился в бездну, крылья не спасли.

«Сегодня, 22 июня, над Ижевском примерно в 14:45 пропал с экранов радаров частный авиалайнер Cessna 680. Позже в районе поселка Первомайское работниками МЧС были обнаружены обломки сгоревшего фюзеляжа самолета. На его борту могло быть 8 человек, шесть пассажиров и два члена экипажа. Как стало известно, борт направлялся в Пекин и был зафрахтован известной фармацевтической компанией Crown Biotech. По неподтвержденным данным, среди пассажиров находился и ее президент Раиль Алаев. В компании пока не комментируют данное происшествие. Как сообщает с места событий наш корреспондент, один пассажир чудом остался жив, но находится в крайне тяжелом состоянии. Следствие рассматривает несколько версий крушения…»