Резко сжал вытянутую руку, когти впились в кожу, отрезвляя. И я поднялся с травы.

Тряхнув ещё головой, изгоняя непрошенные мысли, мешающие сосредоточиться, я подошел к беседке и, сев на лавку, начертил в воздухе два знака: Тар и Хар…

Застыв синими росчерками, они начали вытягивать из меня ману, напитываясь силой. И, когда яркая вспышка озарила всё вокруг, а символы исчезли, я вновь, вместо того, чтобы следить за своими резервами, думал о своем цветке и видел перед собой только искрящиеся от счастья и восторга глаза Ланабэль…

Я криво усмехнулся.

Когда она всё узнает обо мне, а, как я ей и говорил, это случится скорее, чем я, и правда, того желаю, скорее всего, я более не увижу в её глазах любовь.

И только мысль об этом вызывает у меня лёгкую грусть… И надежду, что я не увижу там страх и ненависть.

Тряхнув головой, в очередной раз изгоняя мысли об адэлияре из мыслей, повторно нарисовал Тар и Хар. Уже не отвлекаясь, измерил поглощаемое ими количество маны. Удовлетворенно улыбнулся, когда понял, что я даже не ощущаю потерь. Мана значительно быстрее восполняется, чем знаки забирают себе… А это значит… скоро придет время.

И останется только подготовить адэлиян. Мне нужна её сила. Её голос…

Вспомнив, из-за кого я здесь очутился запертым, с трудом смог сдержать ярость и тьму внутри. Треклятый Радашар! Ведь хватило сил и ума придумать это заклинание! Мозгов только не хватило! Идиот! Из-за его глупых фантазий и домыслов я потерял столько времени!.. И теперь его самые потаённые и тёмные страхи могут воплотиться в реальность. А также стать более кровавыми, чем он только мог бы себе вообразить.

Но, даже зная это, я не отступлю. Пусть и нравится мне то, что я вижу вокруг, но более ничего я не ощущаю. Только мой цветок заставляет желать того, чтобы на зов откликнулся не Хасар. Чтобы Нэйвер, а не старший брат был первым, кто почувствует её и услышит меня…

Но что случится потом?

Грядут перемены. И новый этап жизни. Не только для меня. Для всех. А всему виной не я. А Радашар. И его ошибки. То, что этот идиот не поверил тогда мне. И, даже обладая его памятью, всеми воспоминаниями, я не могу никак понять, что же стало причиной его недоверия. И такого решения. Он ведь так до конца и не понял, кто я такой. Я был с ним искренним, говорил правду, не выказывал желания причинить кому-то зла. Не показывал и истинной силы… Но словно кто-то свыше указал ему на меня пальцем и приказал сотворить ту глупость. И сделать только хуже. Для всех…

В Бездну всё и всех! Не может быть никаких сомнений. Они не заслуживают моих чувств. Я уже был к ним добр и снисходителен. Я дал им своих созданий. Однако вместо благодарности они посмели предать меня, захотели получить всю власть. Они более не достойны даже преклонять предо мной колени и склонять головы. А свой цветок я сберегу от чего угодно…

Просидев ещё несколько минут в тишине, погрузившись в размышления, окунувшись во Тьму, я различил шорох… Не Ланабэль. Её аромат, легкие шаги, трепетное биение нежного сердца я услышу всегда и везде. Это же…

— Тоннэн, — не оборачиваясь и не открывая глаза, произнес вслух.

Тени, ощутив моё недовольство, проявились и окружили беседку, закрывая меня от окружающего мира.

Знания и мои создания. Некогда этого было для меня достаточно, чтобы ощущать себя… счастливым. Уединение с книгами. Создание новых заклинаний. Тьма отличается от того, чем одарены мои братья….

— Повелитель… — тихий, робкий голос мужчины заставил поморщиться.

Слышать робость в голосе юной и невинной девушки было даже приятно. В голосе этого — вызывает только отвращение.

Подчинившись моему велению, слуги исчезли, но песок, поднятый ими, ещё какое-то время витал в воздухе. А ректор застыл, переминаясь с ноги на ногу, не смея переступить через эту черту. Также, не смея и поднять взгляд, чтобы посмотреть на меня.

Раболепие мне никогда не было по вкусу, несмотря на происхождение и статус. И я рад, что я не был старшим. Что мне досталась Тьма. И я мог оставаться в тени, в тишине со своими слугами и созданиями, которым не нужно было склонять передо мной голову.

— Что ты хотел? — так и не обернувшись, мне этого не требовалось, чтобы видеть, что творится позади, спросил ровным голосом.

— Что нас ждёт, Повелитель? — Тоннэн Игринг задрожал.

— Это твой личный вопрос? Ты интересуешься своей судьбой?

— И… И да, и нет. Мои адепты… Что будет с ними?

Ну что же. Бонусный плюсик этот человек себе заслужил. Не только о себе беспокоится. Но и тех, о ком должен заботиться. Всё-таки есть в нем что-то, что может во мне вызвать даже легкое уважение… И, надо признать, он находится на нужном месте.

— Ты бы лучше спросил, — закинув ногу на ногу, я повернул голову в его сторону и положил руки на спинку скамьи, и смерил его насмешливым взглядом, — что я думаю о твоих преподавателях и их уровне подготовки.

— Я… думаю, не стоит спрашивать об очевидном, — мужчина склонил ещё ниже голову.

— Очевидном? Для меня совсем не очевиден тот факт, что, пока я не наблюдал за вами, а… прошло сколько, кстати, с того момента?

— Тысяча четыреста пятьдесят пять лет, Повелитель.

— Вот! — я поднял указательный палец. — Сколько у вас сменилось поколений?

— Десять. Примерно…

Посмотрев на свой палец, на котором вспыхнул синий огонек, я помахал им в воздухе, оставляя красивые завихрения с голубоватым оттенком:

— Десять! Ну так вот, пока меня не было, вы не продвинулись вперед. Наоборот. Вы отступили назад. Почему?

— Мы… стараемся. Но…

— Но?

— Многие книги, свитки, что хранились во дворце, были уничтожены через несколько столетий, после вашего ухода. Та часть, что были здесь… запечатана в библиотеке. И даже я не имею права входить в ту часть. У меня…

— У меня ощущение, — не в силах уже слушать его запинания, я перебил его, — что вы все за эти годы учились только неуверенности. Если тебя спрашивают — отвечай четко. Прямо. И по существу.

— Хорошо.

— Кто отдал тот приказ?

— Приказ?

— Уничтожить книги, запечатать мою библиотеку.

— Первый Император.

— Понятно. С этим я разберусь. Пусть и призрачно ваше будущее, однако это не значит, что оно полностью скрыто во Тьме. Я говорил вашим предкам, что покорностью вы заслужите себе жизнь. Им хватило ума отнестись со всей серьезностью к моим слова и передать их вам. А я не откажусь от своих слов. И кто покорится грядущему, увидит за Тьмой свет…

Я опять перешёл на патетичную речь, и от осознания этого меня всего перекосило. Отчего-то я всегда невольно уподоблялся среднему брату, когда передо мной так лебезили. Это он у нас любитель красиво выражаться, попутно запугивая до стука зубов и клыков. Радует, что я не стал похож на старшего. Иначе сейчас сидел бы на руинах в одиночестве… Нет, ему бы точно мозгов хватило не угодить сюда, а сил — запросто разрушить заклятье.

— Спасибо, Повелитель…

— Ага-ага, — я покивал задумчиво головой. — Спасибо мне большое. Да-да, я, вообще, молодец… Кстати! — когда я резко поднялся, мужчина отпрянул назад. — А у вас сохранилась традиция проводить турниры?

— М-магические?

— А какие ещё? В карты на раздевание, что ли?

Эта мысль могла бы показаться абсурдной, если бы мы не развлекались так с братьями… Вспомнив об этом, тех временах, когда мы были молоды и умели развлекаться, я не смог невольно сдержать улыбки. Тогда мы ещё не были такими, как сейчас. Мы были проще. И всё было куда легче…

Ректор не понял, шучу я или нет, поэтому пришлось пояснять:

— Естественно, магические.

— К-конечно. Но только раз в год, перед выпуском. Проверяем знания…

— Ага-ага. Знания… это, конечно, сильно сказано. Ну да ладно. Но я хочу, чтобы ты устроил турнир уже через месяц.

— Месяц?!

— У меня с дикцией проблемы? Или, может, у тебя со слухом?

— Никаких проблем! — бодро отрапортовал мужчина, вытягиваясь по струнке.

— Вот и отлично. Через месяц устроишь турнир.