Я решила взять интервью у сотни матерей (и начала с подруг и их знакомых, а потом обратилась к участницам материнских групп на Facebook[7]). Опросив около сорока женщин, я обнаружила, что все интервью удивительно похожи. Независимо от возраста, национальности, местожительства и социально-экономического статуса (а диапазон был большой), все женщины рассказывали одну и ту же историю. Мне даже пришло в голову, что это может говорить об ограниченности моих журналистских талантов.

Я вздохнула с облегчением, когда схожим опытом поделилась писательница Шерил Стрейд. Для своей колонки советов «Дорогая Милочка» Стрейд попросила женщин из социальных сетей написать ей по поводу разделения труда в их семьях. Она говорит, что отклик был колоссальный. «У меня появилось такое ощущение, будто все письма написал один и тот же человек – женщина рассказывает… о “чудесном парне”, который не выполняет свою долю домашних обязанностей и организационных задач, связанных с детьми и хозяйством…» [11]. Я остановилась на пятидесяти матерях.

Социологи Тони Каласанти и Кэрол Бейли утверждают, что «вместо факторов, которые принесли нам незначительные изменения, следует сосредоточиться на неискоренимости гендерных отличий при разделении домашнего труда, поскольку это полезнее для понимания и устранения неравноправия» [12]. Чем больше мы знаем об этой губительной норме, тем проще с ней бороться. Как признает писатель третьей волны феминизма Эми Ричардс: «Крестовый поход феминизма до сих пор не завершен, поскольку анализировать “личные” проблемы намного сложнее, чем обличать политические» [13]. Эта книга представляет собой подробный анализ личных проблем.

Все данные, которые мне удалось собрать, указывают на то, что современные мужчины, живущие со своими детьми, – отцы намного более вовлеченные, чем пятьдесят лет назад. Они проводят с детьми в три раза больше времени по сравнению с 1965 годом [14]. Согласно последней переписи, 32 % отцов отметили, что регулярно заботятся о своих детях; десять лет назад их было 26 % [15]. По данным национального телеканала «Папа дома», в США насчитывается 1,4 млн отцов, которые решили не работать, а заниматься домом и детьми, – и это в два раза больше, чем десять лет назад [16]. Примерно равный процент отцов и матерей утверждают, что родительство – крайне важная часть их жизни [17]. В 1965 году матери уделяли уходу за детьми в четыре раза больше времени, чем отцы, а в 2010 году – только в два раза [18]. Если брать всю страну в целом, то с 1965 по 2003 годы мужская доля неоплачиваемой домашней работы выросла с 20 % почти до 35 % [19] и с тех пор не менялась [20].

Историки отмечают значительные изменения в отцовстве за последние пятьсот лет. В колониальные времена (~1600–1800) работа происходила на семейных фермах, и мужчины занимались обучением и нравственным воспитанием своих детей. Во время индустриализации (~1800–1950) оплачиваемая работа вышла за пределы дома, разделив жизнь западных мужчин и женщин на две совершенно разные сферы – общественную и частную. Женщины выполняли неоплачиваемые домашние обязанности, даже если при этом они зарабатывали домашним трудом или другими, зачастую маргинализированными способами. Мужчины работали на фабриках и в магазинах. Отцы стали отстраненными и невовлеченными. Наконец, с урбанизацией за последние пятьдесят с лишним лет вырос процент работающих матерей, а также их заработок, что создало благотворные условия для появления современного, вовлеченного отца [21]. Он возит детей в школу. Он знает, где лежат их носки. Он успокаивает детей, когда им снятся кошмары и когда их тошнит. Если он остается с детьми один, он не считает себя нянькой. Он ходит на родительские собрания. А иногда даже готовит ужин.

Становление нравственных принципов занимает долгое время, но справедливость уже не за горами, и теперь женщины живут лучше, чем их матери и бабушки. Не нужно быть историком, чтобы осознать этот радостный факт. Еще не так давно замужние женщины не обладали вообще никакими законными правами, поскольку считались собственностью мужей [22]. (Незамужние женщины принадлежали своим отцам: почетное обращение «мисс» или «миссис» указывало, кому принадлежит женщина – отцу или супругу [23].) До принятия Закона о гражданских правах 1964 года определенная категория работодателей имела полное право уволить или не взять на работу замужнюю женщину [24], потому что у нее уже была работа – физически и эмоционально она трудилась на благо своей семьи. Только в 1980 году в переписи населения США мужей официально перестали называть «главами семей» [25]. Я выросла во времена равных возможностей в образовании и трудоустройстве молодых женщин без опыта работы и предполагала, что эти тенденции будут развиваться и дальше. В подкастах я слушала таких женщин, как Шейла Невинс, президент отдела документальных фильмов HBO, 1939 года рождения. Она рассказывала, как тяжело было строить карьеру в театре после того, как она получила степень магистра искусств в Йельской школе драмы: «[Мой муж] хотел, чтобы по вечерам я была дома. И по выходным тоже. А поскольку представления в театре идут по вечерам и выходным, у меня просто не оставалось возможности заниматься театром». (Это был ее первый муж, с которым она «давным-давно развелась» [26].) Таким был брак в 1960-х. Мужчина имел полное право высказать свои желания и требовать подчинения от жены, чего бы это ей ни стоило. Но это же было больше чем полвека назад, ведь так?

Не совсем. Когда мы с Джорджем за несколько лет до свадьбы переехали в свою первую однокомнатную квартиру, окнами выходившую на оживленную улицу, он сам вызвался пылесосить и вытирать пыль. По его словам, ему это нравилось, и он действительно занимался этим каждую неделю. Я же, в свою очередь, не сказала ему (поскольку я женщина, а он мужчина), что мне остается уборка ванной и кухни, а это никак не соответствует моим предпочтениям. Он мог вытирать пыль сколько ему вздумается – лично меня пыль вообще не беспокоила; но я бы тоже хотела пылесосить. И если уж я должна драить ванную, то пусть он тогда моет пол на кухне. Я хотела все это сказать, но… время шло, а я молчала – мне и так повезло, что он вообще что-то хочет делать по дому. Он тоже так думал. Это происходило в 2005 году.

Проще благодарить за изменения, которые уже произошли, чем признавать, сколько всего еще предстоит сделать. Благодарность помогает избежать конфликтов, а не провоцировать их. Женщины, воспитывающие детей с современными, вовлеченными отцами, чувствуют необходимость – внутреннюю или внешнюю – видеть только позитивную сторону: сплошной мед без единой ложки дегтя. («Когда приходит папа, мы хлопаем в ладоши», – говорит Джей Миранда, мама и блогер из Лос-Анджелеса, о своих еженедельных занятиях «Мама и я» [27].)

Как нам повезло, что у нас общие эгалитарные идеалы в браке, даже если они не всегда проявляются в реальном поведении! Стоит признать, что эти идеалы еще не получили повсеместного распространения. Говорит Молли (27 лет), работник службы опеки и мама маленького Теннесси: «Равноправное партнерство у нас большая редкость. Даже мои бездетные подруги говорят иногда: “Я сегодня работаю допоздна, так что надо заранее приготовить ужин для мужа”. Я бы умерла, если бы мой муж устроил скандал из-за того, что я задержалась на работе и ему пришлось самому себя покормить. Поэтому я искренне рада, что я замужем именно за ним. Но я ужасно устаю, потому что забота о нашем сыне почти полностью лежит на мне».

Рассказывает Шеннон (42 года), мама из Оклахомы, специалист по связям с судебными органами: «Там, где я живу, до сих пор действуют устаревшие правила. Мой муж считает, что должен приносить домой деньги и не делать ничего другого. Он говорит об этом открыто. Все не так уж и плохо. Он меня не бьет. Он не пьяница. Я научилась управляться со всеми делами и все успевать. Теперь уже нет смысла ругаться об этом, ничего не изменится». А потом она добавляет: «Честно говоря, мне бы жилось легче, если бы я была одна. Я бы не ждала помощи и не расстраивалась, когда ее не получаю». Кстати, Оклахома – один из штатов США с самым высоким процентом разводов [28].