А может, это и не Иван Иванович сказал, а он сам так подумал, отправляясь в неизвестность.

В первое мгновение Денису пришло в голову, что он едет в электричке на Крымовскую дачу.

Крымов воодушевленно расписывал красоты загородной жизни, зазывал однокурсников так отчаянно, что нельзя было не поддаться: просторный двухэтажный дом, отличная рыбалка, сосновый бор в двух шагах от поселка.

Врал, как выяснилось. Дом оказался деревянной халупой, в которой щелей больше, чем досок, второй этаж был крошечным чердаком; рыбы в вонючем пруду отродясь не водилось, а «бор» был чахлым лесочком.

«Крымов, гад», – сонно подумал Денис, не открывая глаз, покачиваясь в такт движения электрички и удивляясь, зачем опять поддался на уговоры приятеля, поперся в эту дыру, да еще и зимой. К тому же после того, что Крымов предал его и…

И тут Денис вспомнил все: вечеринку, драку, милицию, Ивана Ивановича, проект «Красный континент». Память вернулась сразу, и он распахнул глаза, окончательно проснувшись. Подскочил на месте, озираясь по сторонам.

«Я вправду это вижу или мне чудится?»

Денис действительно ехал – и ехал, как и обещал Иван Иванович, в электричке. Вот только на пригородные поезда, в которых он ездил прежде, это было ничуть не похоже.

Стены в жемчужно-сером вагоне отливали перламутром, на них висели картины (которые никто не разрисовал, не содрал с места, не изуродовал проявлением дебильной фантазии). Широкие проходы были застелены мягкими ковровыми дорожками. Вместо жестких деревянных сидений – красивые темно-зеленые кресла с удобными спинками и подлокотниками.

Оконные стекла были такими прозрачными, что казалось, будто их и вовсе нет. А за окнами проплывал ясный день, в синее небо уходили высоченные дома причудливой формы, вроде бы целиком и полностью сделанные из стекла. Прекрасные здания окружали железнодорожную линию, по которой катил поезд.

Иногда состав выныривал из плотного окружения домов, и тогда можно было увидеть, что он движется над дорогами, площадями, зелеными парками, лазурными водоемами, улицами и проспектами, заполненными автомобилями и идущими по своим делам людьми.

Полная гармония, идеальный баланс человеческой цивилизации и природы! О подобных вещах Денис читал в научно-фантастических романах.

Подробно разглядеть каждый объект, находящийся за окном, было сложно, как ни старайся, ведь поезд мчался с огромной скоростью. Денис долгое время, словно зачарованный, любовался феерическим зрелищем. Он буквально прилип к стеклу, которое даже слегка запотело от его дыхания.

В какой-то момент ему стало стыдно за себя («Пялюсь, как дурак!»), и он резким движением отпрянул от окна, стал разглядывать вагон.

Все кругом – полы, дорожки, проемы между окнами, сидения – было чистое, опрятное, не обшарпанное, а новенькое, с иголочки. Воздух свежий, пахло лимоном и мятой, а откуда-то сверху веяло приятной прохладой.

Денис ущипнул себя за руку – на коже остался красноватый след. Нет, это точно не сон!

Вагон был полупустой, но людей все же достаточно: сидят, чинно сложив руки на коленях, читают, тихо беседуют о чем-то, склонившись головами друг к другу. Никто не пялился на Дениса, не зыркал подозрительно: откуда он вдруг взялся тут, среди этой красоты?

Кресла слева и напротив Дениса не были заняты, за исключением одного сиденья. Опрятный старичок опустил газету, которую читал, приветливо взглянул на соседа и проговорил, улыбнувшись:

– Добрый день! Погода сегодня чудесная, верно?

Слегка обалдевший Денис кивнул: да, мол, погода что надо. Старичок, по-видимому, удовлетворенный его реакцией, снова углубился в чтение.

Денис опустил голову, оглядывая себя. Он ожидал увидеть серый комбинезон, в который его обрядили сотрудники проекта, но с удивлением обнаружил, что одет в белую рубашку с коротким рукавом, синие брюки и ботинки. Примерно так он одевался, когда ходил сдавать экзамены: строго и опрятно.

«Так ведь зима была!» – подумал он, тут же сообразив, что и остальные пассажиры одеты легко. Из зимы Денис угодил в лето, но не это было удивительнее всего.

Руки его лежали на подлокотниках, на левом запястье он увидел что-то вроде часов с браслетом из серебристого блестящего материала и довольно большим, но плоским «циферблатом». По всей вероятности, это и было то универсальное устройство, о котором говорил Иван Иванович.

По бокам виднелись чуть выступающие бугорки, по три с каждой стороны. Денис собрался было нажать на одну из кнопок, но не мог решить, на какую. К тому же он боялся сломать устройство, поэтому подумал, что разберется с «часами» позже.

Неловко подвигав рукой, парень случайно надавил на какую-то часть подлокотника, и тот неожиданно пришел в движение.

Отдернув руку, Денис, вытаращив глаза, смотрел, как верхняя часть левого подлокотника отъехала в сторону, обнажив небольшое углубление.

– Музыку решили послушать? Правильно! Мне тоже нравится в дороге. Я Чайковского особенно люблю. А вы? – спросил разговорчивый старичок, снова оторвавшись от своей газеты.

Денис пробормотал что-то, что при желании можно было оценить и как восхищение творчеством великого композитора. Сосед, довольный его ответом, отстал. Перед Денисом было нечто вроде миниатюрного пульта управления. К счастью, разобраться оказалось нетрудно: под разноцветными кнопками красовались надписи: «Классическая музыка», «Мелодии советских композиторов», «Инструментальная музыка», «Этническая музыка», «Вокальное исполнение», «Ведущие музыкальные направления», «Громкость», «Включить/Выключить».

Денис осторожно тронул кнопку включения, гадая, откуда польется музыка, и запоздало испугался, как это воспримут соседи. Однако вместо ожидаемой мелодии засветились неоновым светом тонкие проводки в маленьком отсеке. Тихий женский голос откуда-то сверху ласково произнес: «Чтобы включить проигрыватель, пожалуйста, наденьте наушники».

Логично, подумалось Денису. Он вскинул голову, чтобы определить, откуда исходит голос. Старичок понимающе улыбнулся и на этот раз ничего не сказал.

Проводки все так же источали неоновый свет. Денис взял их в руки. Это наушники?! Но по его опыту наушники должны быть похожими на ободок, ничего подобного этому устройству Денис никогда не видел и не понимал, как пользоваться «веревочками».

Он поглядел по сторонам и, к счастью, увидел справа от себя девушку, у которой прямо из ушей тянулись проводки. Она сидела, блаженно улыбаясь, прикрыв глаза: слушала музыку.

Потянув проводки из гнезда, Денис увидел на концах две круглые штуковины, похожие на драже «Морские камешки» с изюмом внутри (противный Додик однажды притащил их в институт).

Решительно засунув «камешки» в уши, Денис вновь нажал кнопку включения. На сей раз все сработало как надо.

– Пожалуйста, выберите желаемую мелодию, – разрешил приятный голос.

Сделав выбор в пользу классики, Денис услышал:

– Уважаемый пользователь, я буду называть имена композиторов, представленных в нашей картотеке. Когда вы определитесь, чью именно композицию желаете услышать, нажмите повторно кнопку «Классическая музыка».

Если честно, в музыке этой Денис совершенно не разбирался, а потому выбрал машинально, услышав фамилию «Чайковский». Потом точно так же, наугад, проголосовал за «Лебединое озеро».

Музыка зазвучала, но он был не в состоянии слушать и слышать: его переполняло чувство восторга, Денис чувствовал себя ребенком, который узнал, что Дед Мороз на самом деле существует.

Он вертел головой, глядя на дивные, красочные, как в программе «Вокруг света», пейзажи за окном, на людей, на вагон, который был уютнее его комнаты в общежитии, и думал, что вытянул счастливый билет. Представил себе, как будет потом рассказывать об этом сказочном мире, но понял, что не сможет поведать о нем никому из друзей и знакомых.

И не потому, что они не поверят, решат, что он чокнулся. Не потому, что сведения эти – секретные, Денис ведь и бумажки подписал. А потому, что прошлая жизнь для него кончилась: нельзя уже ни в институт вернуться (из которого его, наверное, уже отчислили), ни с приятелями поговорить. Да и какие же это приятели, если сразу сдали его, отказались, готовы были какую угодно ложь подтвердить, лишь бы на них самих тень подозрения не упала.