Андрэ кивнул, провожая обоих мужчин взглядом, и устало растёр руками уже совсем человеческое лицо.

- Что за лекарство ты мне дал, господин доктор? - рассеянно спросил охотник, выходя на улицу вслед за лекарем. - Вижу, что мир вокруг сошёл с ума, сам участвую в его безумствах, но мне поразительно всё равно...

- Успокоительное, - пояснил Януш. - Тебе сейчас волноваться ни к чему. Только друга истерикой своей напугаешь...

- Это верно, - следуя за лекарем по проулку, согласился охотник. - Он новенький в нашей гильдии, ещё не успел очерстветь... святоша...

- В смысле? - напрягся Януш.

- В прямом, - почти невнятно продолжал ослабевший от потери крови и выпитой настойки охотник. - Он священник бывший. Из тех, кто верит в Единого Бога. Как-то на его приход нечисть напала, в одну ночь всех сожрали, он один остался. Пришёл к нам... да только таланта у него к истреблению гадов напрочь нет... обуза одна... Магистр сказал обучить, но чую, толку с этого не будет...

Януш вскинулся, неуверенно улыбнулся, разглядывая уставшее лицо охотника. Неужели... неужели правда?! Здесь, на Островах... священник, настоящий священник...

О Единый, как давно он не чувствовал на себе высшей благодати, как долго мечтал попасть на настоящую службу, как тосковал по спокойной монастырской жизни — той, от которой когда-то поспешил сбежать в жизнь мирскую...

- Скорее, - заторопился лекарь. - Я уверен в Мартине, но у него трое детей, и они не всегда... слушают отца...

Бывшего священника нашли в таверне, прямо за стойкой. Он что-то рассказывал Мартину, и негласный правитель города даже улыбался всей своей клыкастой пастью, слушая гостя.

- Господин Януш! - воскликнул хозяин таверны, когда оба вошли внутрь. - А мы-то как раз вас обсуждали! А вот и твой друг, господин Бажен! Видишь, как всё удачно, а ты переживал...

- Велизар! - крепкий, плотный мужчина с коротко стриженой бородой встревожено соскочил со стула, разглядывая потрёпанного друга. - Как ты? Этот зверь набросился на тебя...

- И покусал, - равнодушно добавил Велизар, присаживаясь на соседний стул. - Поблизости господин доктор случился, он меня подлатал...

- О-о, полку оборотней прибыло, - констатировал Мартин, принюхиваясь. - Запах на тебе звериный остался, добрый человек. Сочувствую!

- Не пугай его, - попросил Януш. - Всё ещё может обернуться хорошо.

- Как скажешь, - понятливо кивнул Мартин. - Вот, позволь тебе представить! Господин Бажен, священник! Как по заказу, а?! Эх, жаль, упаковать нельзя... - и вампир рассмеялся, довольный своей шуткой и несмелой, неуверенной улыбкой лекаря.

Как солнечный луч, врываясь в тёмную комнату, освещает её, так и быстрая улыбка Януша, светлая и трепетная, преобразила когда-то красивое лицо.

Мартин помнил тот день, когда лекарь впервые переступил порог его таверны. Белокожий, как все уроженцы севера, с платиновыми, почти белыми волосами, он тут же приглянулся его дочери. Дина не уставала твердить, до чего хорош заезжий доктор; порхая по дому после своей знаменитой трапезы, восторгалась его гладкой кожей, вкусным запахом, телом...

- А глаза, папенька! - томно вздыхала маленькая вампирша. - Добрые, внимательные... цвета лесной зелени! А какая улыбка! Почему, ну почему я застряла в этом глупом теле?! - и дочь скрежетала острыми зубками, в отчаянии указывая на почти плоскую грудь.

С тех пор утекло много воды. Януш сумел отстоять своё место под таким редким здесь солнцем, влился в их жизнь тихо и незаметно, никому не мешая, помогая всем по мере возможности. Но его бесплодные попытки найти сына и частые походы на дальние Острова мало-помалу делали своё чёрное дело.

Невидимая смерть, которой вдоволь наглотался лекарь на берегах Ира и в самом Нектарисе, убивала его день за днём, медленно и незаметно, неотвратимо разрушая то, что осталось от его красоты. Волосы, которые после очередного похода на Парадис лекарь начал терять целыми прядями, он обрил, повергнув в ужас Дину, Звёздочку и даже жену Мартина, всегда благосклонную к молодому лекарю. Кожа его, когда-то светлая и гладкая, покрылась бронзовым загаром, ожогами и шрамами от частого пребывания на дальних Островах. Неведомая хворь, точившая молодой организм изнутри, прорывалась наружу кровавой рвотой, открывавшимися язвами, кровотечением и постоянной лихорадкой. Лекарь почти потерял свой прежний облик. Исхудавший, с обожжённым лицом и покрытым синяками и кровоподтёками телом, бритоголовый и мрачный, он сейчас мало отличался от наводнявших Сакс мародёров.

Только глаза, покрасневшие и воспалённые, но по-прежнему внимательные, и лучистая улыбка — та самая, покорившая сердца немногочисленного женского населения Сакса — оставались прежними.

Мартину было искренне жаль молодого лекаря. Януш сознательно губил свою красоту, молодость и жизнь, без сожалений расставаясь с тем, о чём так мечтали и не могли заполучить вампиры — но отступать не собирался.

- Мы тут обсуждали привидений. Забираются в дома через малейшие щели, высасывают из людей души... - снова пожаловался Мартин. - Ну, ты сам знаешь. Я вот спросил у господина священника, так он говорит, в каждом доме можно провести какой-то молебен, и они не смогут попасть внутрь...

- Можно, - кивнул Бажен. - Но, простите великодушно, я давно этим не занимался. Не уверен, что смогу...

- Кроме вас, некому, - подал голос Януш. - Часовню мы построили, но священника у нас нет. Мы не можем вас заставить, но... никто в здравом уме не приедет на Острова... даже для проповеди...

Бажен посмотрел на местного доктора и едва не вздрогнул: ему показалось, что зелёные глаза вспыхнули огнём, ярким, необыкновенным светом – всего на миг, но этого хватило Бажену, чтобы понять то, о чём рассказывал ему хозяин таверны. Этот человек и в самом деле разительно отличался от жителей Островов, даже сейчас, когда от него прежнего мало что осталось. Бажен видел перед собой мужчину средних лет, с обожжённой болезненным загаром кожей, синяками и шрамами, с накинутым на бритую голову потрёпанным капюшоном, высохшего от неведомой болезни, неулыбчивого, даже мрачного – но с тем бесконечно понимающим взглядом живых и умных глаз, который выдавал в нём не обычного искателя приключений, но человека слова и дела. Человека бесконечно преданного, но также и абсолютно несчастного…

- Прошу вас, поймите меня правильно, - мягко заговорил Бажен, - я потерял близких из-за нечисти. Тогда я решил, что моё призвание в другом… И теперь вы предлагаете мне… остаться… проповедовать среди им подобных?

- Тогда жертва тех, кто был вам дорог, станет не напрасной, - негромко проронил Януш. – Ваша воля выбирать. Служить Единому и нести Его благословенный свет… или увязнуть в том, что уже не вернёт ваших близких, но зато погубит вас – мести…

Мартин спрятал усмешку, поглядывая то на бывшего священника, то на лекаря. Януш обладал, помимо дара убеждения, тем неповторимым, мягким и ненастойчивым тембром, который заставлял прислушиваться к его владельцу. Охотник на нечисть исключением не стал, умолк, поглядывая на лекаря тревожно и задумчиво. Проняло, значит…

Протяжный стон от двери заставил всех обернуться. Высокий, широкоплечий, обнажённый по пояс мужчина стоял в проходе, держась обеими руками за косяки, и слегка покачивался, мрачно разглядывая компанию.

- Николас! – поднялся Януш. – Ты где пропадал всю ночь? Андрэ беспокоился…

- Андрэ! – уловил знакомое слово оборотень. – Где?

- У меня дома, - успокаивающе поднял ладони Януш, вглядываясь в лицо Ника: зрачки оборотня всё ещё не приняли прежней формы. – Андрэ ранен, и…

Николас не слушал. Ноздри мужчины дрогнули, втягивая воздух, а затем оборотень коротко рыкнул, оборачиваясь к сидевшему за спиной лекаря Велизару.

- Запах! – взревел Ник, и глаза его, всё ещё звериные, полыхнули диким огнём. – На тебе! Андрэ! Кровь Андрэ! Ты!!!

Велизар вскочил на ноги, но поздно: одной рукой отбросив лекаря с дороги, оборотень прыгнул вперёд, на раненого, обессиленного охотника. Бажен с Мартином едва успели расступиться: Ник опрокинул Велизара на спину, по-звериному упёрся обеими руками в плечи…