Собственно, Айнес Тагес хранил или охранял Вселенскую Историю от вышеозначенных миров. Прочие же миры небыли по-настоящему опасны для локусов, хотя бы только потому, что, зародись что-то подобное, то оно сразу же обнаруживалось и незамедлительно устранялось. Основная трудность заключалась в межлокусных промежутках, в которых зарождались субъективные причины к многообразнейшим действиям. И хотя мало было действий, ведущих к нарушению звеньев Истории, но достаточно таких актов, какие влекут за собой глобальные последствия для отдельных исторических событий в форме, что чаще всего, бессмысленных жестоких войн, политических заговоров и многих не менее бессмысленных актов, ситуаций.
В следующий миг в недрах Тагеса защемило. Затем боль пронзила его, и он крепче вцепился в парапет. Из полуопустошённого стакана выплеснулся целый глоток жидкости. Теперь ему стало ясно – это боль воспоминаний, а не очевидных фактов в несколько тысячелетий. Эта боль тех его эйдолонов, которых он отпустил или бросил на, собственно, бесполезную жертву. Эта боль есть эхо прошедшего будущего, которое изменялось ежесекундно. Расколотое будущее показывало мириады альтернатив, эхом отзываясь в его существе, в изначальной природе. И это воспоминание будущего причиняло страдание; воспоминание того будущего, которого никогда небыло, но было; которое уже давно прошло, но которому ещё предстояло произойти, которому, однако, не суждено было произойти вообще… Он, Айнес, словно когда-то давно, миг назад, грезил всю свою жизнь, все свои тысячелетия, но вот очнулся и узрел истинную реальность… Кто-то сорвал с него "розовые очки"…
Нет, не так! Кто-то из Сильнейших прорезал ткань пространства во времени, а само время этот Сильнейший смешал, потом перемешал. Тот самый Некто, кто непроизвольно исполнил его, Тагеса Хранителя, молчаливо потаенное желание, в котором желалось избавиться от собственной вечности единого мига, извечно постоянных действий и поступков, от обязанностей, которых никакое межлокусное время или ограниченные миры не могли по-настоящему отвлечь. Невозможно было уйти или убежать от осточертевшей монотонности своего рока, своей природы: «О Мойры⁷! – возникло в скорбном сердце Айнеса. – Как же вы оказались коварны с ушедшим на покой Хроносом⁸! И ты, Лахесис⁹, превзошла коварством всех двуликих, позволив судьбам расщепиться! А ты, Атропос¹⁰, – неужели подавлена сомнениями, когда обрезать чью-то нить!?…».
Бесконечная мириада образов изменчивого будущего затмевала разум Тагеса, ослепляя суть его бытия и туманя рассудок. Он не мог мыслить, чтобы очередная волна бесчисленных следствий не возникали перед его духом, чтобы не колебался его Сутратман, натягивая струны расколотой в миг жизни. Если бы только он знал, что за собой повлечёт тайное юношеское желание пожить обычной, ничем не примечательной жизнью, побыть обыденным обывателем, пусть и филистером¹¹. Но поздно, ибо, как он порой "играл" в двуликого Януса¹², так ныне кто-то сыграл с ним. Вот только это уже не игра и не игра богов, дэймонов¹³. Это не прихоть мелких питри¹⁴ или каких иных чертей. Нет, это не что иное, как битва или сражение богоподобных людей. Потому что духи не идут коварством на спины истинных наследных адептов, но только змиями вперёд и в лоб, где и в чём теурга¹⁵ спасает только мудрость.
Тагес встряхнулся, откидывая мрачные мысли, зная, что такое невозможно. Его сути предстало слегка оформившееся будущее или, быть может, уже прошлое?… Так или иначе, но вся Вселенная, весь человеческий род хором заголосили о внезапном появлении целой Солнечной Системы. Её там никогда небыло на протяжении многих сотен тысячелетий, но вот она, словно в веках всё человечество слепо. Теперь же в этой космической пустоте все свободно видели то, чего ну никак не должно было быть, что никак не могло быть. И хаос будущих следствий вновь заставил Айнеса покачнуться и крепче вцепиться в парапет, уронив недопитый стакан, разбившегося вдребезги.
Теперь Айнес ничуть не сомневался. Эта новоявленная Солнечная Система имела самое прямое отношение к возникшему хаосу Истории. Лишь одно её чудесное появление в известных пограничных координатах порождало целую адскую бурю в астральном эфире. И эта буря разрушала весь ментальный настрой человечества к охраняемой им Истории, смешивая и радикально изменяя человеческое мышление. И все Государственные Формации были готовы атаковать друг друга, а уж потом взаимно обвинять друг друга в чём бы то ни было, оправдывая тем самым себя.
Солнечная Система появилась, как ни странно, в тот самый момент, когда Тагес проснулся в промёрзшей комнате. И, как назло, в той точке пространства, в которой сходились, в общем, границы всех Государств. Ничейный Куб или Общепреступный Квадрат, как называлась эта пограничная область космического пространства, а также и Нуль Граница среди военных, не содержащая на многие сотни парсеков даже маленького астероида, но имеющая многочисленные холодные газовые скопления. Всевозможные Государства на протяжении нескольких тысячелетий пытались построить в Ничейном Кубе различные станции, чаще всего стратегического назначения, а уж потом научно-исследовательского, но никто так и не смог достичь такой цели по разным причинам, одна из которых вылилась в другое названия этого участка пространства, а именно – Общепреступный Квадрат. Третье название дал пограничный флот, который, как только не пытался обнаружить хотя бы маленький кораблик с пиратами, а может большой, но так и до сих пор никого и ничего не обнаружил. Таким образом, Нуль Граница оставалась прибежищем всевозможно допустимых уголовников, бандитов и наёмников, головорезов и придурков всякого профиля, которые даже с удовольствием найдут тебя, но ты никогда никого не найдёшь и случайно не обнаружишь. Это великая тайна преступного мира, не поддающаяся разгадке очень-очень давно.
Именно последнее не позволило всевозможным Государствам в открытую или официально претендовать на новую Систему, обосновывая это тем, что новая Система принадлежит своеобразному "обществу", которое политически нейтрально ко всем Государствам. Но научный интерес невозможно было остановить. Науке социально было необходимо узнать: как столь немаленький предмет, как Солнечная Система, может быть спрятан столь долгие века? осуществлялось ли сокрытие этого мира с помощью технологий наиболее совершенных образцов или же это сокрытие имеет чисто космический феномен? И так далее. И раскрыть технические детали для учёного мира стало единственной целью и, соответственно, для каждого Государства отдельно и отдельно для каждой политической фракции. Вот и началось. Государства охладели друг к другу. И без того шаткое доверие рухнуло окончательно, а более устойчивое недоверие многократно возросло. Несчастных агентов озадачили по полной программе, но груз для них и даже самых из самых профессиональных спец разведчиков оказался весьма тяжёлым. Вот и война. Только пока ещё в форме несчастных случаев, пропавших безвести, заказных убийств и мелких локальных не то бандитских, не то мафиозных кровопролитных разборках. Тем же временем снаряжались военно-научно-разведывательские экспедиционные отряды в чудесную и загадочно-таинственную "Уголовную Систему". Вот так выглядело общее будущее, не имеющее ничего конкретного и, конечно же, окончания. Общая исторически-будущая мировая тенденция оставляла за собой право великих случайностей, где и в чём одно и то же лицо умирало или погибало с разницей в пятьдесят-сто лет при самых что ни на есть разнообразных обстоятельствах. У Тагеса от всего этого голова пошла, нет, – полетела кругом!
Впрочем, Хранитель Айнес незамедлительно решил оставить эту хаотическую неопределённость на лучшее прошедшее, так как прекрасно понимал, что, как бы он удачно не разрешил мелкие и крупные проблемы, в которых то гибнут как-либо и когда-либо, то не гибнут центральные и не очень локусные фигуры, сам факт необычайности Солнечной Системы упразднит все или почти все его потуги, поскольку не в его силах заставить человечество отрицать самое чудно-очевидное. Особенно это касается волонтёров научного и полунаучного склада ума, не говоря уж о военных диктаторах, жаждущих заполучить Систему в качестве стратегического объекта, ну и, разумеется, заполучить технологию по сокрытию крупных объектов.
