Туйон молчала, не зная, что делать. Страж Звезды, именуемый Стиксом, был не единственным, кто сейчас совершенно не понимал себя. В той страшной аварии, после которой Туйон вернулась к жизни киборгизированной, она потеряла все, что в организме ллуралена отвечало за влюбленность: органы, производящие гормоны, и кусок участка мозга. Единственное, что она понимала — ей хочется, чтобы этот контакт взглядов никогда не заканчивался. А может, будь она здоровой и целой, то уже бы не просто стояла, глядя в глаза.

— Но это все будет неважно, если мы как можно скорее не доставим Ее Звезданутое Величество к Хоргану, — первым опомнился энергетик, опять включая свои эриховские интонации.

Он отпустил Туйон, пробежал к стыку корабельных шлюзов, высунулся со стороны Рады и заорал:

— Эй, вы там! Готовы к старту?

— Кстати! — послышался голос Виктора. — Я, помнится, мечтал найти таинственного стража со своей станции и от души обнять его за все!

— Ой, я сейчас заплачу! — заржал Стикс. Послышались звуки шутливой возни и хихиканье Нисфорцы.

Но Туйон-то помнила, каким он был всего минуту назад.

***

— Кстати! — осенило Нисфорцу в процессе полета, когда пассажиры перебрались на Ярагонту. Подальше от запаха гари на Раде и ее частично сломавшейся системы очистки воздуха. — Откуда тебе вообще известно про гиперквантовую бомбу?

- До вас доходили новости о неудачном покушении на премьер-министра Лерфема? - прищурился Стикс. – Покушение удалось. Последние три недели «чудом выжившим» премьер-министром был я. Не собирался пролезать в правительство лично, но раз уж подвернулся ценный правительственный труп…

Нисфорца кивнула и успокоилась, но ненадолго.

— А как ты узнал, что сейчас червоточину закрыли гиперквантовой бомбой? Может, с червоточиной случилось что-то другое? А вдруг это вообще не правительство?

— Я был там в тот момент. Мморны вторглись, и правительство уже через минуту приняло решение. Через двенадцать минут к червоточине на максимальном варпе доставили бомбу. Я успел переслать информацию Никс прежде, чем червоточина схлопнулась.

— Так ваша искусственная червоточина не такая уж и нерабочая, если ты сумел вернуться! — обрадовался Виктор.

Энергетик медленно покачал головой.

— Я и не возвращался.

— В смысле, не возвращался, если ты здесь? — не понял Виктор.

— Тот я, который передал информацию, так и остался на Ллурале. Тот я, который с вами — «бэкап». Я мелкий и слабый по сравнению с другими, в первые годы был нестабилен, порой разведка требовала самоуничтожиться в конце. Я «сохраняюсь» в материнской звезде, чтобы не терять прогресс развития. Братья и сестры, с которыми я постоянно обмениваюсь памятью, докидывают мне последние основные данные, чтобы не выпадать из происходящего. Как только червоточину взорвали, меня восстановили здесь, потому что оставшийся по ту сторону обречен умереть без энергии Источника.

Он как-то нервно и виновато оглянулся на Туйон.

— Скорее всего, я еще жив и способен что-то делать, но неуклонно слабею. Структура разрушается, появляются провалы в памяти. Я не стану мучиться до последнего. Напоследок кому-нибудь нагажу и взорвусь в звезде. Или мог сразу же самоуничтожиться в здании правительства, чтобы утащить с собой на тот свет всех, кто принимал это чудовищное решение. Не знаю. Я переслал Никс только про уничтожение червоточины и ничего про себя. Может, у меня по каким-то причинам не было возможности. Может, мне было так страшно, что я решил поберечь психику своего последователя, которому Никс докинет самые последние данные…

На шестой минуте повисшей тишины Страж недоуменно покосился на них.

Люди молчали. Они думали, что отрезаны от своего родного дома и на этом их жизнь окончена. Вот для кого жизнь действительно закончилась. Даже знание, что ты возродишься, мало обнадеживет, когда ты обречен умирать и умирать. Пусть память всех жизней Стикса не содержит опыт собственно смерти, потому что он «сохраняется» до ее наступления, это все равно жутко — каждый раз спокойно идти на смерть и умирать даже не за себя, а ради чужой цели, которая никак не влияла на его существование.

— Прости. Это был плохой вопрос, — покаялся Виктор. — Расскажи лучше про дефракторный преобразователь. А можно сделать такой же помощнее, для большого корабля?

— Он у меня был, — буркнул Стикс. — На сверхтяжелом ахелене, забитом полезными грузами и боеприпасами для Магикса. Оставшемся по ту сторону червоточины. Надеюсь, я все-таки был зол и самоуничтожился прямо в здании правительства, забрав всех с собой на тот свет!

***

Как сесть на планету в двухсотлетней летающей кастрюле, у которой на прицепе нелетающая туша нефилима люкс-А? Ответ: за штурвалом должен быть пилот с тысячелетним опытом, садиться надо на воду, под рискованно маленьким углом к поверхности планеты, и чтобы пассажиры орали от ужаса.

Корабли без двигателей, на чистой инерции, проскользили днищем по воде, и оказавшаяся впереди на траектории движения Ягаронта ткнулась носом в выросший перед ней песчаный берег. Всех бросило вперед.

— Полет окончен, можно отстегнуть ремни безопасности, — безмятежно произнес Стикс.

Повалившиеся в кучу-малу пассажиры, кряхтя, поднялись на ноги и выглянули из открывшегося бокового люка. Снаружи перекатывались морские волны, иногда поднимаясь слишком высоко и попадая внутрь. До берега было несколько метров.

Виктор спрыгнул первым. Воды было выше колена. Он галантно протянул руки, предлагая помощь. Нисфорца дернулась, чтобы шагнуть к нему, но куда там! Виктор предлагал помощь королеве, поймал ее и вынес на руках к берегу. Нисфорцу невозмутимо дотащила Туйон, не боявшаяся промочить механические ноги.

Следом высунулся Стикс, но прыгать в воду не стал. Его интересовало положение кораблей в воде.

— А ты пойдешь? — крикнула Эа.

— Да ты что! — ужаснулся энергетик. — Представь, как я спецкурсам покажусь!

Королева махнула на него рукой и пошла прочь от моря. За лесочком уже виднелось силовое поле, возведенное над корабельным пустырем.

— Что за проблема в том, чтобы показаться спецкурсам? — спросила она. — Он что, одолжил у всех денег, а потом инсценировал смерть?

— Инсценировал смерть — да, — согласилась Нисфорца. — Но денег не занимал.

— Два старших спецкурса близко знали его и очень хорошо относились, — рассказал Виктор. — Довольно тяжело пережили его смерть, еще и в такое морально нелегкое время. А тут окажется, что он все это время был жив.

Эа какое-то время шла молча. Лесок был редкий, светлый, чистый, с широкой протоптанной тропой — люди тут много ходили, добираясь до моря.

— У вас не будет оружия? — поинтересовалась она. — Желательно помощнее.

Виктор нашарил на поясе станнер и протянул ей. Нисфорца схватилась за свой бластер, но посмотрела на индикатор заряда и со вздохом спрятала обратно.

— Для каких целей оружие? Может, спросить лазерный резак на Ярагонте? Или ситуацию можно решить плевком яда? — уточнила Туйон, скептически глядя на станнер.

— Надо будет угрожать, но при необходимости придется атаковать, при этом не блефовать, потому что Хорган чувствует ложь, — сформулировала королева. — Я еще не восстановилась, но мне нужно немедленно выбить из него согласие на отмену этого договора о невмешательстве, иначе все подохнем!

Нисфорца хихикнула, представляя, как Солнцеликая будет угрожать некроманту плюющимся ллураленом.

— Фредерик и Инграм принимают вашу сторону, и так получается три голоса против одного, — удивился Виктор.

— Решения по договору о невмешательстве принимаются только тогда, когда «за» минимум восемьдесят процентов членов Совета, а против, соответственно, двадцать, — развела руками королева. — Нас в Совете четверо, и этот упертый хрен своим несогласием делает нам двадцать пять процентов «против»!

— А принять в Совет Магикса кого-нибудь пятого, лояльного вам, чтобы голосов «за» стало восемьдесят процентов? — вспомнил он старый разговор.