В общем, исследования продолжались. А если в Магиксе кого-то и следовало бояться, то не мморнов.

***

— Ма-а-ам… — позвала Нисфорца, выглядывая из шкафа.

— Какая? — хором спросили у нее с нижнего этажа.

— Хоть какая-нибудь! Где моя шкатулка?

В ее старую детскую комнату вошли обе мамы: мама-человек и мама-гору. Папа-человек оказался подлецом, негодяем и карьеристом, которому брак оказался нужен только для того, чтобы пустили работать на планету, где закон запрещал межвидовые романтические связи, и не связанных браком инопланетян туда не пускали. Подлец и негодяй далеко не улетел, попался мморнам. Сфалерисса Генрике рожала дочь уже вдовой, а потом, через полгода, в дом пришла Кри-Оллин, коллега Сфалериссы из НИИ астрофизики. Мама Кри стала настолько своей и родной, что только в пять лет, когда в школе начался курс естествознания, Нисфорца впервые задалась вопросом, почему она чистый человек, а не гору-полукровка.

— Мы ее вытаскивали и забыли убрать на место, — призналась Кри-Оллин. — Когда ваш корабль пропал без вести в Магиксе. Стоило подумать, что ты больше не вернешься к нам…

Сфалерисса тяжело вздохнула, опуская глаза.

Нисфорца закусила губу. В Магиксе она каждый день списывалась, созванивалась с мамами. Они ей даже коммуникатор смогли купить, когда вся техника погибла. Она не боялась за себя в Магиксе. Она боялась за мам, которые могут ее потерять.

Но Магикс определенно менял жизнь к лучшему. В Ллуральской Федерации Нисфорца с одним только предподготовительным образованием не могла рассчитывать на высокооплачиваемые должности, а несколько месяцев исследований принесли ей в два раза больше, чем заработала бы вся семья за это время. Пробиться в высшее учебное заведение было бы очень непросто, но теперь за ней закреплено место в ЛЗА на факультете стратегии и разведки. За ахтонский браслет они выручили столько, что можно было переехать в дом попросторнее, а месяц назад позвонила Амарантайн и робко, то и дело оглядываясь на кого-то за кадром, пригласила бесплатно отдохнуть всей семьей в родительском отеле.

Кри-Оллин поставила шкатулку на стол, и обе мамы поспешно выскользнули из комнаты, оставляя дочь наедине с гостем. Ханс гостил у нее уже не первый раз и чисто по-дружески, но мам было не переубедить.

— Хорошо быть одним в семье, — с завистью заметил парень. — Когда мне было семь, в нашей семье появился второй ребенок. Родители сосредоточились на мелком, потому что семилетний я вроде бы уже самостоятельный. Все самое лучшее ему доставалось! А когда я бросил учебу ради Магикса, родители и вовсе заявили, что без должного присмотра я вырос никчемным человеком и волен заниматься чем угодно, потому что ничего путного из меня уже не выйдет.

— А из мелкого что-нибудь вышло? — полюбопытствовала Нисфорца, открывая шкатулку.

— В последнем нашем разговоре жаловался на кучу дополнительных курсов. Ничего не хочет делать, от всего устал, интересовался, реально ли тайно пробраться в Магикс и поселиться дикарем на какой-нибудь планете.

— Если он не ллурален, то выживет, — хмыкнула девушка, доставая из шкатулки свой детский девчачий дневничок. В прошлый раз Ханс приезжал с Рамаллой, они оба жили в соседнем городе. Та притащила собственный дневник, и все втроем хохотали до икоты, читая про переживания четырехлетней излишне влюбчивой Рамаллы.

Ханс включил дневник, глянул на экран и полез в настройки — отключать ядовито-розовый фон с ядерно-блестючими золотыми звездами.

Нисфорца совершенно спокойно наблюдала, как парень перелистывает ее секретики. Даже на самом краю сознания не возникало мысли вырвать дневник, чтобы Ханс больше не читал. Магикс разделил жизнь на до и после, расставил приоритеты, показал, что все познается в сравнении. На Ллурале жизнь болталась мутной взвесью, в Магиксе она осела на дно, оставив кристальную прозрачность.

— Кто такая эта Элинна? — нарушил молчание Ханс. — Блестящая кофточка Элинны, тайваранская коть Элинны, сладости Элинны… Это точно твой дневник? Или у тебя на самом деле другое имя?

Нисфорца вытащила из его рук дневник и пролистала. Да, действительно, про ненавистную Элинну там было больше, чем про хозяйку дневника. Все детство Нисфорцы измерялось в Элинне.

— Это самый страшный враг моего детства, — признала она. — У нее было все то, чего я не могла себе позволить, и Элинна упивалась своим превосходством.

— А сейчас? — спросил Ханс.

— Встретилась в космопорте, хвасталась мне дорогими украшениями, — пожала плечами Нисфорца. — Я это уже переросла. А Элинна, видимо, нет.

Он немного помолчал.

— Вам дали новый корабль?

Нисфорца покачала головой.

— Пока нет. Нам всем нужно дать однозначное согласие на продолжение, ждем Амарантайн.

— Если не сложится, нелегально пробирайся к нам на Эвергрин! — предложил Ханс. — Сейчас самое интересное начнется! Три спецкурса, ихтины, ксеноботаники, туманность Целестина, доберемся до центральных миров!..

***

Гравитационная установка чемоданчика барахлила, но, прежде чем его отремонтировать, Амарантайн надо было освободить его от вещей, а значит, добраться до гостиницы.

Родители устали делить свой отель на Драцемале и вознамерились целиком отдать его дочери, но было совершенно очевидно, что у нее нет деловой хватки. Не тот склад личности, нет понятия о том, как владеть, и нет никакого желания научиться управлять. Даже если нанять управляющего, Амарантайн не смогла бы им командовать. Продажа тоже была исключена, родители непременно хотели оставить любимый отель делом своей семьи и иногда возвращаться в него на правах хозяев. Единственным выходом, который видели родители, было подыскать дочери мужа с деловой хваткой. Нет, насильно замуж не выдадут, Амарантайн вольна сама выбрать любого достаточно обеспеченного и благонадежного, умеющего работать с деньгами, ну, а родители пока что разошлют перспективным кандидатам ни к чему не обязывающие приглашения поинтересоваться дочерью.

В Магикс Амарантайн не пускали, поставили условие искать мужа, да она и сама не очень-то хотела после мморнского вторжения, но оставаться в Ллуральской Федерации было еще хуже: родители рано или поздно выдадут ее за того, кого выберут сами. Поэтому Амарантайн объявила родителям, что отправляется «заводить новые знакомства в столице всей Ллуральской Федерации», не напоминая, что из этой самой столицы через несколько дней спецкурсы улетят в Магикс.

Ползущая впереди колымага вдруг дернулась, задымилась и сошла с электромагистральной линии. Электробус резко затормозил, и поленившихся взяться за поручни пассажиров швырнуло вперед.

Кто-то сомкнул руки на плечах Амарантайн, удерживая от падения.

Она приоткрыла один глаз, разглядела перед собой сухую кожу песочного цвета, редкие чешуйки и круглые оранжевые глаза.

— Привет, О Хо Кшекхот! — обрадовалась она старому знакомому.

— Рад тебя видеть! — приветливо встопорщил лобные чешуйки оренхен. — Не ушиблась?

— Нет, все хорошо, — заулыбалась Амарантайн, выпрямляясь и делая шаг назад, и натыкаясь на кого-то спиной.

Она неловко повернулась… подняла голову… еще чуть-чуть… и еще немного…

На добрый метр над ней возвышался кнарианин, внушая оторопь одним своим видом. Кнариане, как и оренхены, были ящерами, но если оренхены всего лишь когтистые, немного ядовитые, небольшие насекомоядные ящерицы, то кнариане были тяжелыми, мощными, плотоядными теплокровными рептилиями.

— Это Эр, — поспешил представить его О Хо Кшекхот. — Он пожелал получать ллуральское военное образование, но у него уже закончено кнарианское военное, так что его пока зачислили к нам в экипаж вместо Джека и Эльзы…

Амарантайн оглядела мощную фигуру, затянутую в одежду из неведомой плотной ткани: широкий разворот плеч, узкая изящная талия, сильные ноги, темно-коричневая узорчатая кожа с мягкой чешуей в стратегически важных местах, гладкая голова, прикрытая сверху твердыми костными пластинами и два пронзительных желтовато-зеленых глаза, разглядывающие ее из-под тяжелых век.