— Тогда по максимуму снижаем энергоснабжение, а Туйон может идти, куда ей хочется, — согласилась Нисфорца.
Они обе вышли из машинного, оставляя вдвоем начальника станции и солнечную королеву: Нисфорца ушла на мостик, потому что капитану так положено, а Туйон спустилась на палубу ниже, к грузовому отсеку.
Ярагонту она помнила. В ту далекую высадку на планете разумных цветов Эрих пускал их поглазеть на раритетный звездолет.
Эрих… Как же они не заподозрили самое очевидное? Сверяли с образцом на записи все голоса, которые слышали на базе, забыв про профессора, который разбирался в делах Магикса так хорошо, будто сам там жил и знал, что было тысячу лет назад! А когда на планете разумных цветов на Амарантайн напал Валентайн, у которого его внутренняя сущность вышла из-под контроля, все почему-то дружно решили, что Эрих и тут знал, как действовать. А он просто нейтрализовал его, как сородич сородича! Их профессор, направлявший и подсказывавший, ангел-хранитель, незримо помогавший…
Эрих сидел на мостике, любуясь происходящим за лобовым стеклом — Ярагонта была старше, чем массовый переход с иллюминаторов на заслоны и внешние камеры. Мимо них как раз пронеслись два мморнских корабля, один за другим.
— Они нас что, не видят? — удивилась Туйон, подходя ближе.
— Угу.
Ллуралена присела во второе кресло, глядя, как совсем рядом пролетает еще один мморнский корабль и в упор не видит Раду и Ярагонту, просто висящих меж двух каменных глыб.
— И что мешает им нас увидеть?
— Дефракторный преобразователь направленного… долго рассказывать. Мы не отражаем свет и не испускаем излучений за пределы сгенерированного поля, так что визуально и по приборам на месте нас пустота, — махнул рукой Эрих. — Конкретный генератор работает только для небольшого корабля при условии, что он летит не выше варп-2, не шныряя перед самым носом у мморнов. Надеюсь, у вас там нет никаких утечек радиации, потому что дефрактор и так перегружен, вынужденный закрывать полем два корабля вместо одного.
— Эта вещь могла бы спасти много жизней, просто пряча корабли от мморнов, — подумав, сказала ллуралена. Подобное впервые появилось десятилетие назад на разведчиках-григориях и перешло на новые сфорингали, но то была бледная копия, прятавшая неподвижный корабль от сенсоров дальнего радиуса действия и не скрывавший визуально. А здесь было что-то, что ожидаешь увидеть пока только в научной фантастике.
— И точно так же погубить много жизней, если этой технологией завладеют мморны, — сердито возразил Эрих.
Туйон промолчала. Разумное замечание. Вспомнился давний разговор с Никс, когда она, расковыривая внутренности гиберкамеры, рассказывала про договор о невмешательстве, по которому люди решали свои разногласия сами, не привлекая на свою сторону тех, кто мог дать значительный перевес. Такова была и эта технология: в чьих руках она окажется, тому даст значительный перевес, нарушив хрупкий баланс войны и мира.
— Ладно, — сменила тему она. — Ты сейчас ведешь себя как Эрих, в теле гору вел себя совершенно иначе. А можешь вести себя не как кто-то, а как ты сам?
Страж в замешательстве уставился на нее.
Молчание продлилось семь с половиной секунд, затем он молча выскользнул из кресла, убегая в хвост корабля, к машинному отделению.
— Подожди! — крикнула ему Туйон, отправляясь следом. — Что не так?
— Я не знаю, какой я сам, — сбивчиво объяснил он. — В меня не заложено иметь свою личность. Меня состряпали на скорую руку по просьбе Никс, потому что срочно понадобился шпион, родственный ей, чтобы мои воспоминания записывались в ее голову так, как будто они ее собственные. Гидра, которая обычно шпионила для нее, в тот раз не годилась. Я создан только затем, чтобы занять чужое тело, считать личность из коры головного мозга и, выдавая себя за кого-то другого, выполнить задание. В Ллуральской Федерации пришлось вести похожий образ жизни: там людям нельзя браться из ниоткуда. Даже тех, кто очнулся голыми на необитаемой планете без личных вещей и памяти, опознают через генетическую экспертизу. А уж генетики сразу забьют тревогу, если ткани, взятые на генетический анализ, окажутся мертвы и насыщены веществами, не совместимыми с биологической жизнью. Вот и приходилось искать какой-нибудь свежий труп, о гибели которого еще не узнали, жить его жизнью, а потом снова начинать с чистого листа, когда тело, не состарившееся за тридцать-сорок лет, начинало вызывать подозрения. Я всегда живу за других. У меня не было ни единого дня, когда я был собой.
Произносимый монолог не мешал ему попутно активировать консоль в машинном отделении, пробежаться взглядом по каким-то индексам, открыть настенный щиток и поднять рычаг. По машинному разнесся глухой гул.
— Перезапустились, можно лететь, — добавил он.
Туйон задумчиво нахмурилась.
— Но как так — с чистого листа? Ты же не стираешь память о каждой жизни? Иначе ты бы забыл, что нужно возвращаться в Магикс.
Эрих снова завис — на три целых и шесть десятых секунды.
— Нет. Память остается, — каким-то механическим голосом ответил он. — Слишком много ценного опыта, чтобы стирать.
Ллуралена внимательно оглядела его застывшую фигуру. Даже цифровую проверку точности включила — Эрих ни на микрон не шевелился. Туйон умудрилась заставить его переосмыслить себя, и он завис, как компьютер от слишком тяжелой задачи.
— Память с опытом и составляют личность, это же логично, — удивилась она.
— Я никогда не отделял себя от личности того, чье место занимаю, — ответил Эрих. — Я не в состоянии осознать себя личностью со своими целями, я действую только по программе поведения реально существовавших людей.
Вот только что, стоя в стыковочном шлюзе, он говорил, что десять лет живет под именем Эриха Ара, заняв тело погибшего пятнадцатилетнего мальчишки. Это очень хорошо сходилось с его биографией, в которой он в пятнадцать лет выбрался с захолустной станции в цивилизованный мир и с ходу сколотил целое состояние. Туйон даже рассердилась.
— Да не смеши меня! — воскликнула она. — Сразу после вселения жизнь Эриха Ара круто изменилась, я ведь не ошиблась? Эрих жил в космической станции на отшибе, которая была бандитским притоном. Как у него появились такие амбиции, откуда он взял технологии кораблестроения, на которых заработал, откуда у него такое стремление к цели и сила воли? Ты вкладываешь в примеренные личности свою собственную!
— У меня сейчас будет кризис личности, — плаксиво ответил Эрих. То ли пожаловался, то ли предупредил.
Ллуралена положила живую руку ему на плечо. Он замер.
— Хорошо, просто ответь мне на один вопрос. Ты хотя бы от себя говорил те вещи… которые сказал, когда ковырялся в моей голове? — вздохнула Туйон. — Или от Эриха? Сменишь тело — и все уйдет?
Эрих надолго задумался, глядя в одну точку. Она не торопила. «Дефракторный преобразователь долго рассказывать» пока что прячет их от мморнов, а для объяснения нужно время, чтобы подобрать слова. Даже ллураленам. И энергетикам. Чем, как не своеобразным признанием были те слова в медотсеке? Он пришел чинить ее кибермозг, он исправил ей черепную крышку. Он заставил ее встряхнуться и вылезти из пучины отчаяния, когда команда уснула на болоте. Ее он помог вытащить из космических глубин после сброса материи-антиматерии, ее он сейчас оттащил от мморнов и спрятал в астероидах.
— Я сейчас поменял в себе двадцать девять личностей и проверил, что от их лица думаю о тебе, — заговорил Эрих целых четыре с половиной минуты спустя. — И они все единодушны. Значит, я говорил не от Эриха.
Он повернулся и поймал ее руку в свои, аккуратно сжимая. У него были очень горячие пальцы, у живого человека при такой температуре бы уже свернулась кровь.
— Это мысли Стикса. Меня так зовут. Мне не дали личность, но наградили хотя бы именем.
Взгляд человеческих, но неподвижных серых глаз пронизывал. Понятно, почему профессор раньше отводил глаза — прятал свою настоящую сущность. Потому что глаза энергетика видели мир сплетенным из энергий, его взгляд проникал сквозь суть предметов. Никс, кстати, тоже отводила взгляд. И как они раньше не обратили внимание? Вокруг было столько зацепок, но пролила свет на тайну только Солнцеликая, совсем не знавшая профессора Эриха и доказавшая его существование чисто гипотетически.
