Амарантайн тоже очень интересная. Мыслит и познает мир как-то особенно, через призму своих любимых вымышленных, порой слишком идеализированных историй о людских отношениях, но четко отделяет вымысел от реальности. При первом знакомстве она казалась самым бесполезным членом экипажа как умственно, так и физически, а потом обращалась к своей памяти и выуживала из-под горы сериалов такие детали, о которых никто другой бы не вспомнил. А еще Амарантайн сложно смутить или удивить. Внешне она стесняется всего, но когда дело доходит до действительно смущающих вещей, она отбрасывает эмоции. Закаленная сериалами, она спокойно разговаривает об отношениях, смотрит на мертвецов, без малейшего стеснения выполняет обязанности медика. И смело рвется вперед, когда это действительно важно.

Туйон нравится и этот пернатый шарик. Ребяческие шалости Пица вносят приятное разнообразие в корабельную рутину, а когда он прекращает вести себя как дурачок, начинает говорить довольно неглупые вещи. Его непоколебимая птичья позиция вызывает уважение, пусть в чем-то идиотская с точки зрения людей, но твердая и по-своему логичная. Пожалуй, Туйон его даже любит. По-своему, но любит. Если она любит Титанию, как ей не полюбить существо, которое нашло в Титании свою духовную пару?

Они все смело рвутся вперед. Сегодня это их погубило.

Ллуралена еще раз взглянула на сестру и практически выбежала из медотсека, но в коридоре развернулась и зашла туда снова. Осмотрев отделение с ллураленскими лекарствами, она нашла успокительное и взяла сразу две дозы. Ее невозмутимость трещала по швам. Ллуралены редко, но паникуют.

***

Ночь прошла беспокойно: сначала Туйон решила, что будет вставать каждые два часа для осмотра, но на втором пробуждении зафиксировала отрицательную динамику. Анализы по сравнению с предыдущими были хуже: у человеческой и птичьей части экипажа снизился гемоглобин, у Маэрлены — аналогичный гемоглобину пирренский белок крови.

Всполошившись, Туйон взвесила всех и отметила потерю массы тела. Пока время сна еще не вышло за рамки разумного. Они и то больше проспали после того, как нашли звездолет-астероид. До этого они бодрствовали больше суток, активно и очень опасно бодрствовали, мало ели и много нервничали. Долгий сон после этого не навредит, а, наоборот, пойдет на пользу? Или нет? Ставить или не ставить питательные капельницы? А как высчитать дозировку Пицу? Ему вообще можно? Нормально ли терять за тринадцать часов сна триста семьдесят граммов массы тела, будучи Титанией? Ллуральские боги, Туйон не медик! Она может прочитать инструкции ко всему медицинскому оборудованию и лекарствам, может ознакомиться с медицинскими базами, может запустить сигнал бедствия, могла бы, наверное, вылечить какую-нибудь точно диагностированную болезнь, если есть инструкция по лечению. Но не искать, от чего загадочно уснул весь экипаж!

Она слетала на болото еще раз, в наземном скафандре с собственным внутренним кислородом, максимально осторожно переставляя ноги: если и она вдохнет таинственный газ, некому будет вытащить ее отсюда. Биосканировала все виды растений и насекомых, даже выкопала неглубокие ямы в нескольких местах и взяла пробы грунта оттуда.

Анализатор молчал. Точнее, не молчал — он бы охотно поведал, что человеку и пиррену годятся в пищу две ягоды и один мох, а вот остальные компоненты болота при употреблении внутрь вызывали расстройство желудка. Но не мгновенный сон при вдыхании.

Благодаря фотографической памяти Туйон сразу видела изменения: менялось знакомое в мельчайших подробностях лицо сестры. Четко обозначились скулы у сухощавой Нисфорцы, заострялось кругленькое личико Амарантайн. Маэрлена отчего-то теряла в весе медленнее других, хотя с ускоренным пирренским метаболизмом должна была худеть быстрее человеческой части экипажа. Был ли толк от капельниц с питательным раствором? Не очень похоже.

Что еще могло быть на болоте? Может, насекомые, потревоженные резкими движениями, испускали особое вещество, которое без остатка вдыхалось жертвами? Вещество действовало в легких, но распадалось на открытом воздухе, и поэтому проба, взятая Туйон, на момент анализа уже ничего из себя не представляла?..

Она не беспокоится. Или просто хочет убедить себя в этом. Не может быть беспокойства после двойной дозы успокоительного.

***

Третий визит за пробами на болото и окружающий его лес. В природе этих холодных неприветливых краев не находилось ничего, даже близко похожего по воздействию на организм. Были ядовитые ягоды и грибы, которых надо было съесть не меньше горсти, чтобы заработать пищевое отравление. Если Пиц еще мог склевать что-то, пока они шли к болоту, и Титания невероятно точно упала раскрытым ртом на гриб или ягоду, то отчего отключились остальные? И что могло подействовать на птицу, которая спокойно жрет ллураленскую еду?

Она даже пыталась задействовать свой дар, который проявлялся пару раз, но без особой надежды. Что ж, они все равно не оправдались. Насколько было ясно из тех нескольких случаев, ее дар распространялся только на ллуральские токсичные соединения растительного происхождения.

Паниковала ли она? Успокоительное работало, особенно сразу тройной порцией, погружая в мутную вялую лень и апатию. Состояние экипажа ухудшалось. Было перепробовано почти все, что нашлось вокруг, но решение не найдено. Анализатор обрабатывал последние образцы, но маловероятно, что в них вдруг найдется что-то.

Туйон забилась в машинное. Вид лаборатории и медотсека сразу портил настроение, а знакомое машинное немного успокаивало, вызывая ощущение, будто ничего и не произошло. Одиночество в привычно пустом машинном было знакомым и почти родным. Передвижение по непривычно пустому кораблю нагоняло тоску и что-то новое, что Туйон предположительно обозначила страхом одиночества. Этот корабль мог опустеть.

Сидя в рабочем кресле и выведя со своей консоли обычную голопанель мостика, она неотрывно смотрела на мигающую иконку сигнала бедствия и бездумно крутила в руках упаковку от четвертой принятой дозы успокоительного.

— Я не паникую, — произнесла ллуралена.

Получилось не очень твердо. Себя она этим не убедила.

— Я ллурален. Я не паникую, — повторила она.

Снова как-то слабо.

— Я ллурален! — крикнула она во всю мощь легких. — Я в порядке! Я спокойна! Ллуралены не паникуют!

Крик эхом раскатился по пустому и молчаливому машинному.

— Ты наполовину человек, и испытывать панику для тебя нормально, — тихо ответили ей скрепочным голосом.

Туйон недоверчиво уставилась на висящий сбоку аватар ИИ, затем огляделась вокруг и даже присмотрелась к пустой упаковке лекарства. Здоровому ллуралену можно было принимать пять штук в сутки, но для тела, где шестьдесят процентов составляет кибермеханика, наверное, требовался другой расчет дозы?

Она почти списала это на передозировку и гнетущую тишину, но взгляд зацепился на значок, мигающий на голопанели. Если в ее уставшей и гудящей от лекарства голове еще мог заговорить голосочек, рассуждающий на больную и избитую тему ее гибридной природы, то странную передачу из неизвестного источника подсознание точно не могло выдумать.

— Добрый вечер? — неуверенно позвала Туйон.

— Если от корабля исходит сигнал бедствия, не такой он и добрый, — возразила Скрепка.

— С кем я говорю?

— Со Скрепкой, конечно же, — съехидничал аватар.

— А если я отключу фильтр фоновых шумов? — уточнила Туйон, тут же делая это.

— Ты не узнаешь ничего нового, кроме как про установленное к вам записывающее устройство, — проговорила Скрепка уже другим голосом. Звучание голоса знакомо, до жути знакомо складывалось из звуковых помех, но тембр и манеру разговора ллуралена сразу узнала. Даже запустила анализ, сверяя услышанное с записанным образцом, и он только подтвердил очевидное.

— Так, — насторожилась Туйон.

— Оно записывает разговоры и должно пересылать запись, когда вы оказываетесь на базе. Спрятано под полом кают-компании из расчета, что вы собираетесь вместе в основном там и на мостике. Выглядит как металлический цилиндр не толще твоего запястья, подсоединенный к сети, к нему ведет лючок, дающий доступ к кабелям под полом. Не знаю, как вы его удалите, не вызывая подозрений, но оно чувствительно к повышению напряжения.