Сообразив, что его раскрыли, пацан, вместо того, чтобы испугаться и обмякнуть (или испугаться и сорваться), хладнокровно оттолкнулся ногой от стены и, поймав высшую точку колебания, отпустил веревку.

Вязов чуть не сел в апрельскую лужу.

А паренек уцепился за балкон, повисел немного. И, вместо того, чтобы перелезть вовнутрь, как ящерица пополз вниз.

С одиннадцатого за ним наблюдал молодой мужик, до половины высунувшись в окно, и орал что-то матерное. Потом убрался.

Вязов понял, что убрался мужик не просто так, и за малолетним акробатом сейчас будет погоня. Да и трюкачил тот не от хорошей жизни.

Решение пришло мгновенно. Когда благополучно добравшийся до первого этажа мальчишка спрыгнул, шоколадный «Форд» уже ждал его с распахнутой дверцей.

Излишней доверчивостью мальчик не страдал, но Вязов и не собирался его уговаривать. Перехватил, закинул, захлопнул дверцу, обежал машину вокруг, упал на водительское место – и ходу.

- Пусти, сволочь, все равно сбегу, - заорал мальчишка, едва опомнился.

- Конечно, сбежишь, - согласился Степан, выруливая на сложном повороте. Сзади повис синий «Опель-Вектра», - только давай, сначала, от этих твоих друзей сбежим… Кстати, здравствуй, менестрель

- Дракон, - охнул потрясенный мальчик, - а ты что здесь делаешь?

- Что – что… Живу я здесь.

К «Опелю» присоединилось еще какое-то ведро, похоже, преследователь вызвал по дебилке подкрепление.

- Они забрали мой камень! – выпалил парень и, обернувшись назад, вцепился взглядом в синюю машину, повисшую на хвосте, - Быстрее можно?

- Можно. Но не нужно. Мы уже приехали…

- Куда приехали? – опешил паренек. А Вязов влетел в открытые ворота трамвайного депо, лихо затормозил и, прихватив менестреля за руку не больным, но «мертвым» хватом, вытащил его через свою дверцу наружу.

- Куда мы? – пискнул тот.

- На Кудыкину гору, журавлев щупать, - плоско отшутился Степан, нащупывая в кармане «перунову стрелу» и холодея от мысли, что мог ее потерять.

Не потерял.

В темноте депо парень притих и вырываться перестал. То ли начал доверять, то ли понял, что бесполезно. А, может, и то и другое. Судя по звукам, погоня тоже спешилась.

Степан целеустремленно пробирался вперед, ни на секунду не сомневаясь в том, что дверь в сопределье окажется открытой. И, когда под ногами, вместо бетона оказался камень, он не кинулся на колени, благодаря богов, а лишь кивнул, словно случилось то, что должно было случиться.

Тура застряла, словно завязла. Все так же мощно тянули быки, так же легко вертелись обильно смазанные жиром колеса, но осадная башня не двигалась, словно пространство между ней и стеной неожиданно растянулось, как каучук.

Защитников это радовало, но они не могли не видеть, как слабеет колдун. Сил, чтобы питать волшебный ветер и, одновременно, держать щит против стрел, уходило немеряно. Совсем скоро должен был наступить тот момент, когда Трей рухнет носом вниз, и хорошо, если не со стены.

- Не смотри туда, - бросил Лапин, - у нас своя задача. Одну баллисту мы с Ломгой вроде как наладили, но, блин, она, как назло, у ворот. А эта… Черт знает. Давай, заряди камнем, попробуем, как пойдет. Потом я поправку сделаю.

- Ничего не выйдет. Горшок легче камня, - возразил Митя, но, тем не менее, подчинился.

- Оптимист ты! – скривился Лапин, отпуская здоровенную «ложку».

Камень просвистел метрах в четырех от цели, что и следовало ожидать. На туре оскорбительно засмеялись. Пяток стрел щелкнули по камню, самозваные артиллеристы едва успели нырнуть под защиту стены.

- Сами это слово, - огрызнулся Лапин, - и стреляете тем же самым. Давай второй.

Выстрелили почти вслепую, но глухое «бум!» возвестило о том, что снаряд нашел цель. И даже, вроде бы, что-то там сломал и кого-то скинул.

- Горшок, - скомандовал Лапин, - и сразу же второй. И лучников сюда.

Элегантный фасад башни украсился вонючими кляксами от солярки, а следом в полет ушли огненные стрелы, и вскоре над низиной поплыл удушливый, мерзко пахнущий дым.

Башня встала – в двадцати метрах от цели… в недосягаемой дали. Люди пытались заматывать лица плащами, но взбесились быки, одно из колес просело, башня накренилась…

- Ушла фигура в отбой, - первым сообразил Митя, - рвем к чародею. У него кисло.

…Трей держался. Держался сколько мог, а потом еще столько же. И еще пол-столько. Он был готов выдержать сколько надо, и плевать, что за цену за это начислят боги. На плечах колдуна почти висела Шели, было непонятно, кто из них кого поддерживает – оба выпиты досуха. На чем держались? Но ведь держались и держали башню.

Стук сапог по лестнице послужил сигналом – оба словно поняли, что помощь пришла – и беззвучно осели на пол…

Ни невладетельная герцогиня Шели, ни, по счастью, Трей, не видели, как потемнело небо над городом. Огромный темный диск закрыл солнце. Стало дико страшно.

Тура все еще ползла к городу, но лучники, опустив оружие, таращились на огромную летающую… штуку, которая появилась стремительно, вроде бы со стороны гор, но никто не мог сказать точно – слишком быстро она двигалась.

Застыли и защитники города. Ни жители Арса, ни гости из-за черты даже отдаленно не могли предположить, чего ждать от Росумэ, летающей крепости Вечных Королей, которая не появлялась здесь уже несколько поколений.

Так давно, что все уже успели забыть, что эта штука, вообще, делает, когда появляется.

Потемневшее небо прорезал голубой луч. Он был так ярок, что напомнил гостям сварку, и они инстинктивно зажмурились, чтобы не «нахватать зайчиков». Поэтому ни Валера, ни Митя, ни Денис не видели, как луч с беспощадной точностью ударил в туру, обращая ее в пепел.

Мгновенно.

Была осадная башня – и нет ее. Ни ее, ни людей, ни быков. Ничего.

Словно страшный сон привиделся.

А потом ты, наконец, проснулся… И понял, что явь намного страшней.

Второй луч ударил вовнутрь городской стены, куда именно – заметить не успели. А потом Росумэ, повисев немного, стремительно ушла, но не обратно в горы. Крепость ушла за грань. В сопределье. Непреодолимая преграда между мирами была для нее не прочнее мыльной пленки.

Преодолев ее с легкостью неописуемой и, даже, возможно, не заметив, крепость растворилась в небе над городом. Но ненадолго. Не успели жители перевести дух и выразить свои впечатления, хотя бы матерно, как крепость появилась вновь, на миг закрыла солнце, подарив сумерки посреди дня – и так же стремительно ушла в горы. В туман.

Прошло довольно много времени, пока люди опомнились.

Штурм захлебнулся. Все способные держать оружие временно превратились в неспособных. Митя – так тот просто сел, где стоял.

- Видал? – ошалело проговорил он, - вот, блин, НЛО, бесова сила. Как она может двигаться с такой скоростью, это же нереально! Указом барона законы аэродинамики отменили?

Лапин стоял на коленях и тряс головой, как насильно вымытая собака. Он был в шоке, но слова Мити услышал. И даже отреагировал, посмотрев на молодого полицейского долгим, тревожным взглядом.

- Мне вот другое интересно, - произнес, наконец, историк, - куда эта зараза только что моталась и что там делала. У тебя на этот счет есть какие-нибудь идеи?

Митя мотнул головой.

- Везет тебе! А вот у меня они есть. И мне они очень сильно не нравятся.

Пожар давно потушили, и сейчас «высокие гости» смотрели на идеально круглую площадку, присыпанную ровным слоем серого пепла, земля еще дымилась… А у границы торчала передняя половина джипа: кенгурятник с лебедкой, пара здоровенных колес и полсалона, отрезанные гораздо ровнее, чем это можно было бы сделать болгаркой. Оплавленные края уже остыли.

- Это какая ж температура была? – громко изумился Митя.

- От 1 эВ до 104 эВ, - нейтральным тоном произнес Лапин и любезно пояснил для всех, отвесивших челюсти, - температура лазерной плазмы.