Айвиэн невольно сглотнул. Разница между двумя народами людей была столь явной. Молодой человек не мог понять, почему сразу не обратил на это внимание.
– Дошло? – спросил Сахил, видя четкие признаки осознания на лице своего друга. Получив в качестве ответа медленный кивок, мужчина прошептал, – Что за дерьмо тут твориться? Почему они так спокойно идут вместе с…
Слова Сахила прервал новый участник странного спектакля. Из-за шпиля, украшавшего лазурную крышу дворца, вышел еще один южанин. Его одежда была изорвана и пропитана кровью. Несколько ран указывали на то, что часть багровой расскраски принадлежала самому воину. Сделав несколько звонких шагов по черепице, он поудобнее перехватил массивный топор. Затем произошла очередная странность. Южанин на крыше с силой оттолкнулся и спрыгнул вниз. Грохот явно обозначили момент приземления варвара. Пыль, поднятая крупным телом в паре саженей от патруля, не успела осесть, когда вновь прибывший поднялся на ноги. Он вел себя так, словно падение с такой немаленькой высоты не причинило ему вреда. Южанин сделал несколько шагов навстречу остановившемуся посреди площади патрулю и сделал то, от чего кровь застыла в жилах Айвиэна.
Не говоря ни слова, он указал оружием на ящики и бочки, за которыми прятались воры.
Участники патруля не успели полностью повернуться в сторону толбасцев, когда неведомые инстинкты взяли верх над Изаром. Его подельники не успели даже осознать случившегося. Мужчина выхватил из ножен меч, с которым, по слухам, не расставался даже в постели, и покинул укрытие. Что толкнуло его голову на этот шаг – страх, отчаяние или же злоба на то, что кто-то посмел встать на пути его алчности – осталось загадкой. Быть может, Изар надеялся застать врага врасплох. Однако те просто стояли, глядя на него без тени страха, враждебности или удивления. Со стороны происходящее выглядело так, будто жест спрыгнувшего с крыши воителя не был приказом проверить местность… словно о присутствии воров знали все без исключения, и к тому же довольно давно.
На несколько секунд площадь тишина погрузилась в тишину.
Сахил и Айвиэн все еще скрывались за ящиками, когда послышался новый звук. Все еще стараясь не выдавать себя, приятели посмотрели за ограду, отделявшую площадь от расположенного позади среднего района города. По крышам домов, что стояли ближе всего к месту событий, стремительно приближались еще несколько воинов. Их обмундирование не оставляло сомнений в том, что они были южанами, а движения красноречиво говорили о намерениях. Преимущество укрытия – если оно вообще было у воров – таяло на глазах. Двое приятелей сделали единственное, что пришло им на ум. Взяв оружие наизготовку, Сахил и Айвиэн присоединились к Изару. Теперь троица стояла спиной к спине посреди площади. Спустя несколько секунд бежавшее по крышам подкрепление достигло площади.
И без того бывшие в меньшинстве, теперь воры остались и без возможности сбежать.
К удивлению троицы, напали на них далеко не сразу. Окружившие дельцов воины четко и одновременно взяли оружие наизготовку. Но вместо нападения они лишь равнодушно смотрели на нарушителей и постепенно сжимали кольцо.
Вскоре Изар вновь не смог сдержаться. Сжав рукояти меча так, что побелели пальцы, мужчина бросился на ближайшего к нему стражника, намереваясь убить его и прорвать окружение. Однако тот с легкостью отразил быстрый выпад противника, выставив вперед щит. Схватка закончилась так же быстро, как и началась. Увлекшись стражником, Изар слишком поздно заметил противника, зашедшего ему за спину. Бритоголовый мужчина со стоном рухнул на землю, оглушенный мощным ударом, а его любимое оружие с лязгом упало рядом.
Оставшись вдвоем, Айвиэн и Сахил крепче прижались к спинам друг друга. Оба понимали, что вернее будет прикрывать свои тылы и держаться до тех пор, пока брешь в окружении не появится сама собой.
В этот раз первыми атаковали захватчики. На одного из воров двинулся легко одетый южанин, вооруженный диковинными кинжалами из длинных зубов какого-то зверя. Противником другого стал стражник с коротким мечом и баклером в руках. Судя по всему, раньше он был чьим-то телохранителем.
Друзья стойко держали удары противников, пытались наносить свои, не забывая при этом прикрывать спины друг друга. В какой-то момент над ними нависла тень. Посмотрев в сторону нового противника, воры тут же отскочили в разные стороны: спрыгнувший с крыши мужчина с грохотом обрушил свою секиру туда, где секунду назад стояли несостоявшиеся жертвы.
Перекатившись, Айвиэн быстро вскочил на ноги, уклонился от кинжалов-зубов. Неимоверно быстро извернувшись в обманном маневре, он сумел повалить своего противника на землю, удачно поставив тому подножку.
Звон упавшего на землю металла заставил молодого человека вспомнить о друге. Быстро осмотревшись, он увидел застывшего на месте Сахила. Тот замер, пораженно глядя на своего оппонента-стражника. Шлем был сбит ловким ударом – именно его звон услышал Айвиэн. Оцепеневший мужчина не заметил – как и Изар минутой ранее – что за его спиной возник еще один соперник. Последовал еще один неумолимый глухой удар – и Айвиэн остался один против десятка противников.
Однако они не спешили набрасываться на него даже теперь, когда численное превосходство было даже слишком очевидным. Лишь звуки их шагов, все еще сжимавших кольцо, и блеск стали выдавали недвусмысленность намерений.
Айвиэн крепче сжал оружие. Он собирался во что бы то ни стало продать свою жизнь подороже. В ту же секунду последовала атака. Несколько воинов, в числе которых был и мужчина с кинжалами-зубами, атаковали молодого человека. Они делали это по очереди, словно проверяли его защиту на прочность. Одну за другой, вор отбивал атаки, не забывая при этом следить за своим тылом. Когда спина прижалась стене одного из зданий, стало немного проще. Но теперь проблемой стали постепенно тающие силы.
Спустя несколько минут, тянувшихся бесконечно долго, роковая оплошность все-таки настигла Айвиэна. Осознание того, что во время контратаки юноша оступился, пришло вместе с тупой болью в затылке. Мир перевернулся перед глазами. Тело словно исчезло, плавно оседая на каменную кладку площади. Тени, пропитанные страхом, застелили взор юноши за мгновение до того, как голова коснулась земли.
Некоторое время спустя. Вечер. День неизвестен
Тьма…
Единственное, что существовало вокруг – это начисто лишенный звуков мрак, столь плотный и вязкий, что казался всеобъемлющим и вечным. Время, если верить ощущениям, не существовало в этой пустоте, равно как и что-либо другое. Лишь бесконечная, бездонная, беспросветная и беспощадная бездна.
Вскоре этому пришел конец. Сколь бы долго не существовало это ничто – бесконечно долго или же всего пару мгновений – но тьма подернулась изнутри. В ее центре возникла небольшая искорка – проблеск сознания, прежде незримо дрейфовавший сквозь бездну. Внезапно появившись, он начал неумолимо разгораться, словно пламя, получившее свежий хворост.
Одновременно с возникновением света сквозь пелену тьмыначали проникать обрывки чего-то находящегося за пределами тьмы. Шорохи, звуки ветра, прохлада и нечто, оказывающее странное давление как на мглу, так и на искорку в ней. Каждое из этих новых для мира ощущений вознакало и стремилось к разгорающемуся свету, словно мотыльки. Сознание откликалось на эти крохи ощущений, жадно поглощало их и разгоралось все сильнее с каждым проходящим мгновением. И тем сильнее становилось заметно, что тьма и свет имели незримое сходство – они словно были частью одного целого. Нельзя было точно сказать, сколь кратко или же неизмеримо долго они сосуществовали в незримой борьбе. И трудно было понять, где заканчивалась темнота и начиналось сияние. Тем не менее, в какой-то момент пламя сознания разгорелось настолько, что стремительно вытеснило тьму. Плотная завеса истончилась и исчезла.
На смену ей пришло ощущение. И оно не было приятным.
Айвиэн открыл глаза и попытался вскочить. Рука поднялась вверх и рванулась к затылку, чтобы ощупать его. Тупая ноющая боль, которая, не смотря на мгновения страха, не угрожала жизни молодого человека, все еще путала мысли. Рефлексы же напротив, полностью пробудились. Поэтому, когда скрытая от помутненного взгляда юноши рука легла на плечо, ладонь Айвиэна изменила направление и крепко сжала чужое запястье. Чувство опасности обволокло разум, заставляя конечность наполняться всей возможной силой.
