Дубки, как будто расступились, давая пройти молодому светлому ясеню, вставшему на пути у чудовища. Когти чиркнули по деревяшке, а затем раздался противный щелчок, и чудище рухнуло на землю.

От страха мальчишка перестал кричать, он трясся, всхлипывал и вскидывал руки в попытке защититься от нового порождения бездны. Но ясень не был таковым. Я смотрела на существо, протягивающее непропорционально длинную конечность к мальчишке, чтобы помочь ему подняться. Гибкое тело, покрытое белесым мхом, наклонилось. Рот деревеня открылся и исторг слабые звуки, напоминающие скрип дерева на ветру:

— Не бойся меня.

Я ощущала, как бьется его сердце, и чувствовала аромат земли, исходящий от него. Мне становилось все любопытнее с каждой секундой, потому что ухватила мерцающую ниточку. И этот деревень не ар-де-меец. Он полукровка ир'шиони. Осторожно, боясь спугнуть, я вела по его нити, заставляя поднять голову.

Деревень увидел меня и замер, как остановилась, словно пораженная громом, я сама. Еще несколько секунд, и он, стыдясь своего нынешнего вида, отвернулся с намерением бежать. Я снова прикоснулась к нити, чтобы понять, ощутить его боль, его душевные терзания. Собрав воедино все силы, я двигалась к нему, осознавая слишком хорошо, почему деревень не хочет говорить со мной.

Я протянула к нему руки:

— Пожалуйста, расскажи мне все, — и на выдохе позвала его по имени, которое и не забывала, — Грас. — При этих звуках нечто похожее на радость шевельнулось в моей душе.

Я смотрела на деревеня, но вспоминала облик юного лорда. Он изменился, и нет. Стал иным, но я не видела чудовища, я видела благородные черты и смелость в глазах, ставших ярко-зелеными, как молодая листва.

— Королева, я не могу, — его хрип вспышкой боли пронзил мое сердце, но меня было не остановить.

Знала, что должна позвать его за собой.

— Умоляю, так нужно, — я добралась до мальчишки и подала ему свою ладонь, но смотрела при этом на Граса эрт Лесана.

Светлая ниточка запульсировала, но я цепко держалась за нее, поглаживала, делилась частичкой своего тепла. И Грас потянулся ко мне, раскрылся, позволил нашим сознаниям слиться.

Мне привиделась ночь и поляна, освещенная светом многочисленных костров. Я видела в стельку пьяного, ничего не соображающего Дуга. Я смотрела на мертвого эрт Сиарта, чьи внутренности с чавканьем рвал Гарон. Я разглядела Верту и молодого вампира, загнавших Граса. Он был ранен — наверное, его не раз и не два ловили и кусали твари, но парень еще держался на ногах. Сейчас его окружали бурелом и вампиры, он крутился, сжав кулаки, приготовившись дорого продать свою жизнь.

Вампиры напали резко, грубо, стремительно. Двумя тенями наскочили, заключили в смертельные объятия. Грас упал не сразу, а они, видно, насытившись, отступили. Вампир, как показалось, с отвращением вытер губы. Его глаза на миг сверкнули в понимании того, что делает, и мальчишка, его имя было Демор, и он красиво играл на лютне, тонко и жалобно завыл. Я проглотила горечь, но не отвернулась. Мне нужно было увидеть до конца историю превращения Граса.

Тогда он умирал и твердо знал это. Молодой наследник отчаянно цеплялся за жизнь, его израненные, дрожащие руки пытались закрыть рану в шее. Сочащаяся кровь манила Дареку, но в последний миг вампиршу схватил Демор.

— Помоги мне, — рыдая, взмолился он.

Она собиралась было отшвырнуть парнишку, но тот держался крепко, будто его собственная жизнь держалась на волоске. «А ведь так и было, — подумалось мне вскользь, — Демор, околдованный сказками Зоряна о могуществе темной стороны изо всех своих сил старался сохранить рассудок. Он не собирался становиться зверем, он желал стать сильнее, как его наставник. Эх, Зорян, ты бежал сломя голову по кривой дорожке к обрыву и тянул за собой других. Осуждаю ли я? Нет! Жалею».

— Я умирал, — меня вновь привлек скрипучий голос Граса, — но страстно хотел жить, помня, что обещал отцу выжить на севере любой ценой.

Я поймала его тяжелый вздох и вздохнула сама. Любой ценой. Никто из нас не задумывается, когда уста произносят эту клятву. А ведь любые слова тут же подхватывает и разносит по свету ветер.

— Но я не знал, какой окажется цена, — деревень шагнул ко мне. — Клянусь, королева, я не ведал, что в моей родне были демоны. И что совершенно точно я не ждал ее — женщину со светлыми спутанными волосами, — я вздрогнула, услышав окончание его фразы.

Грас видел не Некриту, а ее сестру, о которой нам запрещено вспоминать, потому что они обе занимают одно тело. Ветреная — светлая половина, Некрита — темная. И Тьма не привыкла делиться со Светом. Большую часть времени с нами проводит Некрита, а ее сестра существует где-то в глубине, изредка прорываясь на волю и помогая нам.

— Ты видел Неназываемую, и что случилось дальше? — мои пальцы, держащие в ласковых тисках светлую нить эрт Лесана, дрожали.

— Я был весь изранен и умирал, — взгляд деревеня устремился в пространство, словно Грас заново переживал тот момент.

Выражение его лица было сложно прочитать, оно было похоже на сожаление и раскаяние, но он не должен был зацикливаться на этих чувствах.

— И она дала тебе шанс? — осведомилась я, не выпуская из второй руки детскую ладошку.

Спасенный мальчик стоял рядом и чутко прислушивался к нашему разговору.

— Да. Она сказала, что я буду жить, правда, не так, как привык. Она разрешила мне подумать, и я мог продолжить умирать или согласиться служить Свету. А разве не о том я мечтал? — надрывно выкрикнул он и наклонился ко мне.

Я вдохнула аромат влажной древесины, исходящей от его кожи, много раз облитой слезами огорчения, и сказала:

— Рада, что ты жив, — отпустила нить и стиснула его длинные, сухие пальцы.

— Я шел на север, чтобы найти вас и попросить… — я отняла руку и накрыла ладонью его твердый рот.

— У тебя будет шанс все повторить. Видишь, что творится на севере? Ты пойдешь со мной? В мое войско принимают всех, кто готов сражаться на стороне северян с армией Кровавой королевы.

Грас долго и задумчиво смотрел на мертвого ир'шиони, но не отвечал. Предрассветную тишину разорвал детский голосок:

— Я с вами, королева! — мальчишка эрт Торан не по-детски серьезно смотрел мне в глаза. — Возьмете меня в свое войско?

— Конечно! — я улыбнулась. — Нам нужны защитники, — пожала его ручку, и он сильнее стиснул пальчики.

— Защитники? — эхом повторил Грас, вынуждая меня опять взглянуть в его лицо.

— Да! — без тени сомнения произнесла я. — Ты готов?

— Я с вами навсегда, моя королева, — деревень преклонил передо мной колени и ударил себя в грудь. — Моя кровь — твоя кровь, твоя плоть — моя плоть, моя жизнь — твоя жизнь! — Тонкая струйка древесного сока брызнула из его треснувшей плоти.

Я стерла влагу с прохладного деревянного тела и впервые ощутила вкус крови деревеня.

— Идем! — уверенно объявила я, а затем грянули все птицы разом, встречая радостным ликованием начинающийся рассвет

На востоке край неба над лесом вспыхнул малиновым, знаменуя приход очередного дня. Каким он станет, я еще не знаю, но в душе сияет надежда. Она расправляет крылья и готовится взлететь и привести северян к победе.

— Теперь я буду знать, что есть добрые чудовища, а злые… — мальчишка смахнул слезы, и я встретилась с ним глазами, понимая, отчего ему хочется яростно зарыдать.

— Есть обстоятельства, от которых зависит, кем мы станем. Твоему отцу не повезло. Ур вдохнул в него иную жизнь, а Ур ненавидит нас, северян.

— Значит, нам нужно ненавидеть Ура? — ребенок не смог скрыть своего недоумения.

Я мотнула головой.

— Нет. Нам нужно держаться вместе, чтобы выдержать гнев Ура, выстоять и попробовать договориться с ним и с теми из его созданий, кто хочет мира на Мейлиэре.

— Такие есть? — заинтересовались оба моих собеседника.

— Есть, — я улыбнулась и вспомнила девочку с рыжими волосами.

Пока я не знаю, что с ней, но твердо уверена, что будущая королева юга, как и я, мечтает о мире.