Заря привела за собой новый день. Равнодушное и холодное зимнее солнце осветило север. Золотая королева звала его бледные лучи мертвыми, призрачными и торопилась сложить вещи, чтобы бежать без оглядки.

Наступивший день будет одновременно и грустным, и веселым. Беккит возвращается на юг, и я готова плясать от радости и до одури махать ей вслед белым платочком. Но она заберет с собой Алэра, вызывая у меня желание выхватить кинжал и всадить его в черствое змеиное сердце по самую рукоять.

Рейн без устали убеждал меня, что скоро приедет обратно, поэтому не следует поддаваться унынию. Как хороший хозяин он был обязан проводить гостей до границы. Я желала ему «удачной дороги» и сражалась с предчувствиями, туманящими разум, дурнотой подкатывающими к горлу, скручивающими внутренности в комок.

Чтобы отвлечься, я покинула душную комнату и вышла во двор. Здесь было суматошно. Ри, идущая рядом, придержала меня за локоть:

— Ниа, Алэр найдет тебя. Гулять по двору, когда кругом враги, опрометчиво! — я видела в ее глазах зарождающуюся злость.

Риона привыкла, что ей подчиняются, и не одобряла моего поведения. Я не могла доходчиво объяснить главе альбин, что обязана быть там, куда спешит Рейн.

— Он убил ее! — вопль Илны огласил двор, и я побежала ближе, чтобы ничего не пропустить.

Риона, ругнувшись, последовала за мной и успела перехватить, не позволила протиснуться через собравшуюся толпу.

— Ри, — я порывисто схватила ее за руку, — не знаю, как разумно объяснить, но именно сейчас я должна стоять в круге!

Она пристально смотрела на меня, но видела длинный эшафот, на который я намереваюсь заскочить, и равнодушную ухмылку палача. Рионе было сложно отринуть хладнокровные расчеты и впервые за долгие годы прислушаться к собственному сердцу. Мучаясь сомнениями, она все-таки доверилась моему чутью и потянула за собой сквозь толпу.

Мы обе увидели Алэра, ступившего в середину образовавшегося круга.

— Он убил мою мать! — Илна, находившаяся тут с самого начала, кинулась ему на шею. — Прошу, рассуди! — взмолилась она, играя на его чувствах.

Я не могла судить его или ее. Сама когда-то была в похожем положении и цеплялась за прошлые привязанности. Я понимала, каких усилий лорду стоило отстранить жену и сдержанно поинтересоваться.

— Что случилось?

Меня замутило от страшной находки. Илна подняла с земли чью-то оторванную руку. Я отвернулась, сдерживая тошноту, беременность сделала меня особенно впечатлительной, и увидела подошедшую Лельку. Верно истолковав мой взгляд, Лель пожала плечами и усмехнулась:

— Травница допрыгалась! Надеюсь, летты воздадут ей сполна!

— Жена управляющего мертва? — бесстрастно уточнила у нее Ри.

— Четыре кобылы разнесли мерзавку по полям! Ночью ее визг не слышал разве что глухой, но жители деревни решили — Дух шалит, — свирепо усмехнувшись, поведала Лелька.

— Счетовод убил мою мать! — рыдая в голос, Илна постаралась, чтобы ее крики слышались в каждом уголке двора.

— Дош! — окликнул Алэр управляющего.

Эрт Лев прошел в середину и остановился, глядя лишь на лорда, будто разом окаменел. Илна бегала вокруг них и ни на минуту не умолкала, обвиняя отца во всех грехах, какие смогла выдумать. Рейн опустил свою руку на плечо жены, желая унять ее, но почти сразу отнял ладонь, будто обжегся.

— У тебя есть доказательства? — терпеливо осведомился он.

— Кто бы еще посмел сделать это? — визг Илны раздражал, и мне хотелось прикрыть уши.

— Тихо! — велел лорд, и в круге мгновенно наступила тишина. Люди ждали, что решит хозяин.

Я судорожно втянула воздух, надеясь успокоиться. Мне нужно было выйти и встать рядом с любимым, чтобы поддержать его в трудную минуту. Я занесла ногу, но меня опередили. Сердце дрогнуло, когда раздался знакомый глосс.

— Это я убил травницу! — протолкнувшись через толпу, в центр вышел Арейс. — Она использовала моего племянника в своих целях! — объяснил причину своего поступка, но я знала, что эрт Маэли нагло лжет.

Зачем? Я прикрыла веки, собирая волю в кулак. Время слабости прошло — я обязана выйти в круг и вступиться за подданного.

— Нет! — я снова не успела. — Это дело моих рук! — звонкий возглас Миениры прогнал зарождающийся ропот. — Мы с Миаль были подругами! — и у нее нашелся повод.

— Вот. Это. Да! — Лелька была сражена наповал.

Одарив сестру тяжелым взглядом, Алэр веско произнес:

— Это был я! Твоя мать, Илна, убила Тамину и моего новорожденного сына!

Тишина наступила такая, что стало слышно, как воет ветер в каминных трубах. И мне надоело молчать:

— Это сделала я! — подошла к любимому. — Травница ежедневно преподносила мне «отвар вдов»! — приняла протянутую руку своего мужчины, кивнула Миенире и Арейсу.

— Моя, — наклонившись ко мне, со вздохом шепнул он.

В глубине светлых глаз мелькала грустная улыбка. Его разум твердил, что любимая опять совершила глупость. Но в сердце пылали искры, от того, что я стояла рядом.

Не сговариваясь, мы опустили свободные руки на оружие. Илна потрясенно смотрела на нас. В ее взгляде пожаром полыхала ненависть. Мысленно женщина уже раз сто казнила нас.

— Дети, — негромкий, усталый, но ясный голос прорвался через многочисленные шепотки, — ну, кто, как не я, мог совершить это деяние? — к нам подходил Гурдин, тяжело опираясь на покрытый резьбой, потемневший от времени посох.

Шаркающие шаги старца были хорошо слышны в воцарившемся безмолвии. Нас с Алэром обступили со всех сторон: родные, друзья, воины, но всеобщее внимание приковал к себе Гурдин:

— Многие из вас знают точно, зачем я здесь, с вами. Кто-то даже догадывается, сколько лет я живу на этом свете. Я вижу то, что недоступно вам, смертные, и мне дозволено судить. В этот миг я говорю вам — пора женщины по имени Маег, приехавшей к нам с юга, пришла! — налетевший ветер многократно усилил речь старца. — Эта травница нам больше не нужна! — эхо отразило каждый звук.

Гурдин поднял посох, и он неожиданно побелел, покрываясь инеем, сверкнул в лучах наступившего зимнего дня, ослепляя, опаляя, заставляя зажмуриться и отступить каждого из нас.

Старец остался в круге один, собравшиеся потрясенно мотали головами, Илна лежала в глубоком обмороке, а мне отчего-то стало нестерпимо хорошо, будто я вернулась в детство, где не было ничего плохого, и все погибшие были живы и здоровы.

Забыв о тревогах, я знала, что сделаю в следующую секунду. Скорбят об ушедших. Живым необходимо наше присутствие и тепло. Преступно тратить драгоценные мгновения впустую. Алэр еще со мной, в Нордуэлле, и у нас есть возможность побыть наедине. Пока он не уехал, я могу крепко держаться за его руку, расспрашивать обо всем на свете, плавиться в его объятиях, наслаждаться каждым мгновением и дарить любовь.

— Пойдем? — не скрывая волнения, поинтересовалась я.

— Пойдем! — он позволил себе улыбнуться.

ЧАСТЬ 2

Охотница

Морозный воздух застыл струной,

Охотница белой идёт тропой.

Вот выстрел меткий… Оборван след…

Багровый всполох и жизни нет…

Глава 1

В конюшне пахло сеном и лошадьми. По полу, проникая сквозь щели в стенах, стелились тонкие полосы света. Здесь Рейн разомкнул наши ладони и тяжело вздохнул. Я следила за тем, как он закрывал дверь, как прислонился к ней и прикрыл веки, будто дико устал и мечтал о вечном покое.

Слишком хорошо осознавая, что гложет Алэра, что мучает его и не позволяет немного расслабиться, я подошла и прикоснулась к чуть сутулому плечу, скрытому под плащом. Рейн открыл глаза и небрежным жестом взъерошил волосы — такой привычный жест, ставший своеобразным сигналом. Душа Алэра растерзана, сердце болит и кровоточит. Он растерян, не знает, как вымолить у меня прощение, и устал бороться с собой. Я обняла своего лорда, показывая, что простила его. Слова были не нужны, мы запутаемся в них, как в паутине, и медленно умрем. Я, срываясь, заговорила о том, что взволновало меня во дворе: