— Помню, что пошёл искать тебя, — задумался Сириус. Он жадно заглотнул половину стакана. Воспоминания крутились в голове, как быстрая карусель. — О! Вспомнил!
Римус испуганно вздрогнул.
— Я точно помню что-то про кресло качалку… — Блэк нахмурился. — И дальше…. унитаз… Я хорошо помню, как склонился над унитазом. Джеймс, кажется, ещё заходил.
— Ты еле живой был, — Поттер сдерживал смех. — Больше не пей маггловский алкоголь.
— Хоть в чем-то моя мать была права, магглы не могут быть хороши во всем.
— Мне пора на тренировку, — оживился Поттер и направился к своему шкафу.
Римус неожиданно приподнялся и тихонько уселся рядом с Сириусом. Видимо, Блэк так сильно перепугал светловолосого, что теперь тот выглядел ужасно потухшим. У него слегка дрожали губы, а пальцы теребили краешек свитера.
— Ты точно ничего не помнишь? — прошептал он, взглянув в сторону раскисшего на постели брюнета. — С-совсем?
Сириус не понимал, о чем говорил Люпин. Должно быть, он опять сделал какую-то глупость. Все воспоминания были в расплывчатом тумане.
— Нет, что-то случилось? — осторожно поинтересовался Блэк.
— Н-ничего особенного, — выдохнул Римус, и губы его исказились в печальной улыбке. По внутренностям Сириуса вдруг растеклось приятное тепло, он почему-то ощутил запах кожи и волос Римуса так четко, будто был в паре сантиметров от него. — Главное, что ты в порядке.
— Ты можешь мне рассказать…
— Ничего важного, правда, — отмахнулся Люпин, и брюнет немного расслабился. — Ты просто напугал меня вчера.
— Извини, — наклонил голову мальчишка и погладил Рема за коленку. — Спасибо за помощь.
— Пустяки, — Римус вдруг соскочил с простыней и направился в сторону ванной комнаты. — Поправляйся скорее.
Сириус улыбнулся ему и упал на кровать.
Ему необходимо было поспать ещё, как минимум, несколько часов.
«Больше никакой водки» — подумал он, но тут же рассмеялся от собственной наивности.
Комментарий к Year 3 (2)
*«И я не хочу, чтобы мир видел меня,
Потому, что я не думаю, что они смогут понять.
Когда все создается для того, чтобы быть разрушенным,
Я просто хочу, чтобы ты знал, кто я такой…»
========== Year 3 (3) ==========
Iris – Goo Goo Dolls
And you can’t fight the tears that ain’t coming
Or the moment of truth in your lies
When everything seems like the movies
Yeah you bleed just to know your alive
— Как вы могли прослушать мой рассказ? — Джеймс расстроено уставился на друзей.
— Мой мозг отключился ещё несколько часов назад, — Сириус лениво перебирал вилкой вермишель.
— Я на середине перестал слушать, — Питер виновато почесал за ухом.
— Я намеренно этого не делал, — признался Римус и вернулся к поеданию жареных крылышек.
— В любом случае, — раздраженно прошипел Поттер, и глаза его метнулись в сторону девчонок на другом конце стола. — Я вас уверяю, Эванс меня ревнует.
— Говори громче, а то она никогда не узнает этого, — ухмыльнулся Блэк и тут же получил подзатыльник от сидевшего рядом мальчишки. — Ау!
— Смейся сколько хочешь, но вчера она спорила с Эммелиной на трансфигурации. Эванс точно раздражает моя девушка!
— Они спорили из-за домашней работы, — улыбнулся Римус, словно говорил с дитя. — Не потому что ей есть какое-то дело…
— Что ты знаешь о девчонках, Люпин, — высунул язык Поттер и нахмурился. — Вот увидишь, она будет моей!
— Зачем ты тогда встречаешься с Эммелиной?
— Она милая… Но мы не родственные души.
— А с Эванс – да? — Сириус еле сдерживался от смеха.
— Разумеется, — фыркнул Джеймс, словно ответ был очевиден. — Только посмотрите на Нюнчика…
Римус повернул корпус в сторону слизеринского стола и заметил, как черноволосый мальчик что-то усердно объяснял Регулусу Блэку. Первокурсник был совсем ещё юным, низенького роста и худого телосложения, но уже страшно напоминал Сириуса. Только волосы его были короче и вились мелкими кудрями. Он выглядел почти что безобидным.
— Ненавижу Снейпа, — Сириус крепко сжал вилку в кулаке. — Более худшего друга Регулус выбрать не мог.
Римус знал, что разговоры на эту тему мародёрам было запрещено заводить. Блэка слишком сильно расстраивало отчуждение брата. Поэтому, когда брюнет прервал злостную тираду, трое друзей лишь понимающе кивнули и вернулись к ужину.
— Рем, передай соль, — попросил Сириус и потянулся через стол к другу.
Люпин протянул ее мальчишке и ощутил электрический ток от легкого прикосновения пальцев. Он ненавидел это чувство.
Прошло уже две недели, как Сириус вернулся с рождественских каникул, но Римус так и не нашёл силы заговорить о произошедшем. Будь проклята та вечеринка и все, что с ней связано. Каким же наивным дураком себя чувствовал Люпин, в добавок к вине, что позволил себе поцеловать пьяного друга. Он буквально воспользовался им, сам того и не подозревая.
Чувство отчаяния разъедало его изнутри, хотелось выкрикнуть, рассказать обо всем Блэку, потрясти за плечи и попросить вспомнить. Не мог же Сириус поцеловать его, если бы не хотел этого хотя бы на одну долю процента. Хотелось верить, что та ночь имела значение.
Всегда есть небольшая часть сердца, которая слепо надеется. Рациональная часть мозга знает, что это всего лишь принятие желаемого за действительное; то, что никогда не будет чем-то большим, чем глупая мечта. И все же сердце тихо шепчет: «Может быть, шанс есть».
Но его не было. Римус знал это, глядя на беспечного Сириуса, даже и не подозревавшего о поцелуе. Знал это, когда мальчик вновь и вновь рассказывал о женской красоте и милых девчонках с третьего курса. Знал, когда слышал воодушевленное: «Мэри или Доркас? Кто вырастет самой горячей, как думаешь, Джеймс?» Знал это, когда Блэк по-дружески хватал Римуса за руку, гладил светлые волосы и целовал в щеки. Римус был для него младшим братом, заменой того, чем Регулус Блэк так и не смог стать.
Поговорив с Лили о произошедшем, Римус пришёл к выводу, что не обязательно вешать на себя пугающий ярлык «гей». Как будто проклятия оборотня было недостаточно для мальчишки. Но он признался себе, что Сириус был намного больше, чем просто другом, и теперь ему необходимо было с этим жить. Двигаться дальше и не зацикливаться на глупых чувствах.
Злость начинала разрастаться в нем, как никогда прежде. Запихнув все переживания об отказе далеко в одном из сосудов сердца, он почувствовал холод и боль, которые пришли на замену. И с этой внутренней ненавистью и агрессией на самого себя он встретил февральское полнолуние. На утро казалось, что волк был близок к растерзанию самого себя. Близок к самоубийству.
— Добрый день, Римус, — впустил его в кабинет Альбус Дамблдор несколько дней спустя. — Рад, что ты заглянул.
Люпин ненавидел эти «псевдочаепития» с директором школы. Раз в несколько месяцев старик приглашал к себе мальчишку со шрамами и прочищал мозги нравоучениями. Никого больше из студентов это не затрагивало, но, разумеется, оборотню была необходима усиленная опека. На первом курсе, когда у Римуса совсем не было друзей, подобные встречи приносили невероятное счастье. Дамблдор выкладывал перед мальчиком всевозможное сладости, убеждал, что «никакого монстра не видит перед собой, а лишь талантливого юного волшебника». Но сейчас… сейчас это начинало действовать на нервы.
— Лимонные дольки? — протянул Дамблдор конфеты, заметив, как сильно нахмурился ребёнок.
— Нет, спасибо, сэр, — Римус нервно почесал макушку. — Зачем вы меня позвали?
— Как ты себя чувствуешь, Римус? — его улыбка стала чуть мягче и серьёзнее. — Мы давно с тобой не беседовали.
— В порядке, — буркнул Люпин и сжался в кожаное кресло. — Превращения – все ещё полный отстой. Никаких перемен.
Директор тихо посмеялся в седую бороду.
— Ты стал заносчивее.
— В плохом смысле?
— В хорошем, мистер Люпин, — улыбался Дамблдор. — В хорошем. Я помню, каким скромным и пугливым ты был по прибытии. Рад видеть, что друзья благотворно влияют.
