Ясли затихли. Через пару часов от горы ляжет тень, и они оживут, взорвутся звуками. Дети Новали мало чем отличаются от человеческих по производимым децибелам и вообще активности, но пока тихо. Выпуск через неделю и проведение Совета здесь не случайность. Они предпримут еще одну попытку интеграции малышей. Какую уже по счету — не вспомнить. Инициализации, как теперь говорят сами Новали, ибо про интеграцию знают лишь трое. Как и про некоторые другие важные вещи.
Новали. Слабые больные Потомки, так и не ставшие Разумными. Ощущающие нити Силы, но Разумными все же так и не став. Вот такая насмешка Мироздания. Близок локоть, да не укусишь.
Клирий, второй Триарий планеты, скинул сандалии вступил на траву босиком. Сущность Ликадо, теперь все чаще словно дремавшая внутри постаревшего и стремительно разрушающегося мозга, встрепенулась, реагируя на человеческую эмоцию, и наполняя нити Каркаса силой. Питая его и заставляя петь. Только ничем оно больше им не поможет. Никто не услышит их Песнь. Только мертвые корабли на орбите.
Глаза слезились, но Клирий упорно смотрел на небо, пытаясь дотянуться до кораблей прямо так — с земли сквозь слои атмосферы. Был бы там хоть кто-то, дотянулся бы. Точно. Подчинил, как сделал это Прародитель с Деришем несколько веков назад, но именно благодаря им и нечему там больше было подчиняться. Выжег прародитель Рой, только корабли не смог. И оказались они заперты на планете, как зверь в клетке.
Перед глазами потемнело и спустя миг под руками колючие иголки подсохшей травы. Да, что нашло?! Глупо так энергию расходовать. Особенно сейчас.
Органическая оболочка разрушалась. Это еще не было заметно внешне, тело, прошедшее через руки генетиков, все еще боролось с дряхлостью, но потомок Ликадо знал — осталось недолго. Значит, надо успеть. Нынешний Совет, скорее всего, их последний, для них троих последний, ибо Прародителя Ливия они с Марком пережить не смогут, сил не хватит, и поэтому самый важный. Кстати, стоило бы показаться Ливию до начала.
В усыпальнице тихо и прохладно.
— Приветствую, Прародитель… — спина человека, сидевшего напротив постамента, все еще прямая и твердая, несмотря на возраст. То, что его услышали, было понятно по раздраженному, хоть и едва заметному, движению плеч.
— Вот как тебя не тошнит от всего этого, Коля? Мне иногда кажется, что ты упиваешься этими ритуалами… Ладно Петр наиграться не мог, но ты-то?
— Тебе кажется, прародитель. Совет через час, не стоит потакать человеческому СЕЙЧАС…
Скамейка широкая, но словно нарочно неудобная. Хотя, почему «словно»? Именно нарочно и неудобная. Напоминающая о мимолетности органической сущности.
— Не кряхти, сам это чудовище сюда организовал. — Голос спокойный, чуть насмешливый, но энергия потекла, наполняя нити каркаса силой, как дождь пересохшее русло реки. Щедро. Да, глупость одна с шальным расходом сил там во дворе получилась.
— Если бы тут еще и удобно было, ты бы здесь жил, Лёва, а ведь два с лишним века прошло… — переход на старое, человеческое еще имя, дал облегчение не меньшее, чем лечение чистой энергией.
— Три. Почти три. И почти три века в груди дыра.
— Это человеческое. Твой каркас цел и силен. И еще раз скажу, ты слишком потакаешь…
— Я не потакаю. — Тон не изменился, но словно бичом приложили.
— Прости, Прародитель… — голосовые связки отказывались подчиняться, карканье одно, не слова, но звуки не имели значения. Потомок склонился перед своим Прародителем, заставляя оболочку складываться на физическом уровне. А будь энергии чуть больше, отказали бы не только связки и, пожалуй, на том бы и всё… Как же они неудачно спаялись с такой хрупкой органикой… Петру спасибо. И даже знание, что если бы не спаялись тогда, совсем бы сгинули, сейчас не утешало.
На лоб легла сухая и прохладная ладонь, помогая разогнуться и даря ласку.
— Извини. Плохо себя контролирую и с каждым днем все хуже, по правде сказать. Наше время истекает.
— Так береги силы, леший тебя подери! — справиться с приступом кашля никак не удавалось, от этого получилось неожиданно зло.
— Силы? А на кой они нам, Коль? От нас за версту воняет тленом. Пылью и тленом.
— Ничем от нас не воняет! Ты накурился, Лева? — двери тут не хлопали, конечно, но шаги Марка, единственного не пожелавшего менять имя, хоть Пётр и настаивал, прозвучали метрономом. Скоро.
— Скажи Триарий, сколько нам осталось? — Лев, даже не оборачиваясь, ударил без предупреждения, вынуждая снять щиты и начисто лишая способности избегать неприятных ответов. Они научились лгать прародителю, но только тогда, когда тот этого хотел.
Марку оставалось сейчас лишь посочувствовать. Бич, прилетевший по нему, был куда жёстче, чем тот, что достался Клирию несколько минут назад. Он физически чувствовал, как скулит Потомок перед чистой силой.
— Не больше года. Тебе, Прародитель, не больше года, а мы тебя…
— Почему раньше не сказал?
— Потому что надеялся найти способ. И еще надеюсь.
— Пусти его, Лева, правда. — Откуда что взялось, наверное, и правда дряхлеет их Прародитель, раз нашлись силы поперек пойти. А может, дело в том, что не стал Лев Истинным. И не мог стать. После гибели Дериша никто бы не смог, даже Петр.
— Вы сами-то понимаете, что происходит? Мы тупиковая ветвь эволюции. Ни потомков, ни рода, ни силы… Одни пустые каркасы, которым нечего будет скоро оплетать…
— Мне бы хоть один из кораблей бы… — Марк присел, на край постамента, напротив них, лицом к лицу и устало поднял глаза. На его лице старость проступала отчетливее. Ну да, он же не любит криокамеры, позволяющие влить в клетки жизнь, которой те лишились еще лет так сто восемьдесят назад… благи цивилизации Роя, добытые благодяря поимке дронов-разведчиков.
— И что, Маркуш, вот добуду я тебе корабль, и что ты с ним делать-то будешь?! Пока нет Дериша… сам понимаешь.
— Петя говорил, что на кораблях могут быть системы, позволяющие выдернуть кого-то из расы Проводников. Или хотя бы просто данные… Тогда своего слепим. Сами.
— Сказал, как припечатал. Хвалю, Триарий… Только кто будет расшифровывать, а главное, когда?
— Да иди ты в жопу, Коля, а? — внезапно проявившийся акцент, еще из той, человеческой жизни, неоспоримое доказательство, что Марк завелся.
— Пока Макс был жив, доставать следовало… Было. Он бы смог.
— Прекрати. Да, Петя не позволил. Возможно, он был прав, тогда это гарантировано всех тут нас укокошило бы, но Макс тот еще говнюк был. Я тебя еще раз спрошу: добуду корабль, что с ним делать будешь? План-то хоть какой-нибудь есть? Или только ваши с ним «разработки»?
Лев слушал внимательно. Не участвовал в обсуждении, даже будто вообще задремал, но это могло только человека обмануть, не Ликадо. Прародитель молчал и слушал. Очень внимательно слушал. Клирий знал, всей сущностью знал, что вот сейчас решается будущее вида. Двух видов. На уровне ИНОГО взаимодействия было бы проще и быстрее, но иному уровню они уже не очень доверяли. Чем более слабели их оболочки, тем агрессивнее становились Ликадо. Энергия будто пыталась освободиться, но, намертво спаянная с органикой, не могла больше без нее. Петр предупреждал, что так будет, что придется сдерживать Ликадо, но каково ему тогда пришлось, перед смертью, они начали понимать только сейчас. Так что людьми договариваться было безопаснее.
— Есть. Есть план. Ты правда можешь достать корабль?
— Могу. А тебя не смущает, что твой любимый Макс тоже знал, но не сказал? Ты же понимаешь, что он знал, да?
— Угомонишься ты когда-нибудь? Несколько веков прошло…
— Он угробил наш Рой! И обрек нас всех, подставившись.
— Чужих тоже угробил, на минуточку, и да, сам погиб. И Пётр не считал его предателем!
— Петр был необъективен.
— Ты не можешь судить о их взаимодействии. Ни на энергетическом, ни даже просто на человеческом уровне.
— На человеческом — их взаимодействию есть простое и емкое название.
