План так себе, устаревший и неполный, но других данных нет вовсе. Первый узкий коридор, который пришлось слегка подрихтовать броней, вскоре разделялся на два. Исключительно по наитию Маал ринулся в один из них и успел засечь повышение температуры от прохождения тяги на максимуме. Вообще ничего не боится, сученыш! Веселая злость подстегнула, словно энергетический коктейль. Проход стремительно расширился и Маал вылетел в большой зал–перекресток. Три, отсюда три, нет, пять коридоров отходит. В этих катакомбах блуждать можно вообще вечно! Ладно, не хочешь по–хорошему…

Нити энергии, будто кровь из раны. Больно, заставляет слабеть и замедляться, но это оружие не обведешь вокруг пальца, как датчики визора, ослепшие внутри словно изрытой гигантским червяком скалы.

Это оказалось намного сложнее, чем управлять дронами. Несоизмеримо. Виски под транками пульсируют, словно кожу под ними прижигают раскаленным железом. Опустившись, и тяжело привалившись к стене, Маал услышал, как повинуясь бессознательной команде, сьют открыл закрепы шлема. Действительно, сейчас совершенно бесполезная штука.

С усилием отлепившись от, как будто ставшей мягкой стены, он вышел на середину перекрестка. Теперь вспомнить технику. Канал открыт, надо сформировать и направить луч.

Жизнь ощущается четко. Удаляющаяся, но это не важно. Собраться, выдохнуть. Удар.

Каким-то внутренним зрением, Маал видел, как энергия достигла Ниама. Накрыла, оглушая, и тут же, распалась слепящими брызгами. Щит. Мальчишка инициализирован и у него сформированный щит. И это при том, что он еще даже не выпустился. Офигеть. Офигеть…

Так, немного полежать, восстанавливая прорехи. Ниам ушел, это очевидно, но может, оно и к лучшему. Да, его личное дело закрыто, даже для шестого уровня Химеры, но вот того, к кому Ниам так торопился — вряд ли.

Шлем окутал уютной тишиной. Конечно, данные с транков сейчас говорят о том, что оператор выжат как лимон, вот и моделирует сьют максимально комфортную среду.

«Запрос: люди, пилоты с максимальными допусками»

«Не задан радиус поиска»

«Проживающий в границах селения Герец. В порядке убывания»

«Пятый уровень в заданном радиусе только у тройки Лины Май Сель, семнадцать лет. Ее прилы…»

«Стоп. Личное дело кора Лины Май Сель».

Про ее прилов Маал попозже почитает. И ведь как просто! Всё оказалось так просто!

Медленно шагая к выходу, Маал считывал с экрана данные. Лететь вот прямо сейчас, в узких коридорах заброшенной шахты, он не рискнул.

Мать… Так, значит девице было всего год, когда умерла мать. И надо же как повезло — за день до прихода Волны младенец уехал с отцом к родственникам. Очень редкое везение. Очень. И более ничем примечательным родительница не выделялась.

Отец: Май Джон Ладог. Так, тут медленнее, имя почему-то знакомо. Точно — один из трех людей, получивший разрешение на доступ в лаборатории Юю-Эля. Само собой, с вшитой капсулой с паралитическим ядом, но просто как факт — чудовищная редкость. И самое поразительное, что он ушел сам, после гибели жены. И переехал сюда, в Герец.

Навестить бы его… Завтра до Совета, теоритически, можно успеть, заодно и глянуть на Наблюдателей местных.

Выйдя под звездное небо, Маал с трудом удержался, чтобы заново не снять шлем, так хотелось вдохнуть. Никто из Новали клаустрофобией не страдал, так что, вероятнее всего, странное состояние — следствие энергетического выплеска, только от понимания легче не становилось.

Отозвав дронов, выводя их из заданного полуавтоматического режима, и по–прежнему сопровождавших пойманных пацанов, Маал взлетел и направился к Яслям. Этим прилам хватит впечатлений от возвращения даже без конвоя.

И все бы ничего, но адски ноет кожа на висках под капельками транков…

========== 4. Ниам ==========

Ниам опоздал. Причем, безнадежно. Аккумы Тяги сели еще в катакомбах, так что на путь до места, который мог занять пять минут, ушло почти час бодрой рысцой.

Всю дорогу, пытаясь вернуть себе способность рассуждать спокойно, он силился и не мог понять, чего хочет на самом деле: чтобы Лина дождалась или чтобы не дожидалась.

Несмотря на общее взбудораженное состояние, безумная погоня, лишенная всякого смысла по большому счету, будто не только Тягу обнулила, но и все эмоции. Куцые, как утверждала Лина, но и с теми Ниам справлялся не всегда. Вот сегодня и не справился.

Правильнее и разумнее было сразу повернуть назад, как только стало ясно, что их засекли, но желание увидеть Лину, скорее всего вообще в последний раз, затмило все разумное. Теперь его маленькая тайна тайной быть перестанет и после выпуска назначение будет далеко от сюда. Эмоциональная связь, любая эмоциональная связь, помеха в работе, так что никаких иных вариантов тут быть не могло, но Ниаму нужно было ее увидеть. Увидеть, даже понимая, что прощание это будет мучительным и последует расплата, и заставить заплатить за это еще и Дора с Виелем тоже. Но до настоящей минуты Ниам не сомневался в оправданности этой платы. А вот сейчас — засомневался. Как тело, стремящееся инстинктивно уйти из–под удара, отклониться, и захватывая власть над разумом, сейчас отклониться инстинктивно пыталось то, чему Ниам не мог найти определения. Душа? Или это просто трусость? Мысль разозлила, и он прибавил ходу, сбивая дыхание.

Лина дождалась.

Она сидела, почти неразличимая в темноте, прислонившись спиной к стволу дерева и, казалось, дремала. Отстегнутый шлем лежал рядом. Ниам увидел ее первой, еще до того, как Лина заметила его и успел поймать на ее лице то выражение, что любил больше всего — сосредоточенной живости. С самой первой встречи несколько лет назад он каждый раз оказывался заворожен, как она умеет справляться со всей массой своих эмоций, превращая их из недостатка в источник сил.

Лина… — дышать после пробежки еще приходилось чаще, чем обычно, и, наверное, поэтому не удалось протолкнуть наружу еще хоть слово.

Лина вскочила резко, сильно, без намека на присущую женщинам грацию, и замерла на середине движения навстречу. Закончить это движение за нее было естественно. Правильно.

Тело под руками крепкое, без намека на хрупкость, и ощущается так привычно, что на мгновение Ниам забывает и про погоню, и про их крайне печальные перспективы.

Под пальцами разъёмы закрепов ее шлема, и контраст между тем, как покалывает влажную кожу от прикосновения к контактам, вызывая легкое онемение, и тепла от пульса на шее, считываемое не пальцами, самой энергией в нем, заставляет сомневаться в реальности происходящего.

— Ты опоздал… — она говорит это, уткнувшись в плечо и будто даже потираясь лицом. Слова звучат неразборчиво, но Ниам понимает каким-то внутренним чутьем.

— Прости. Возникли сложности.

— Нет, ты прости! Я не должна была так тебя подставлять. Только я не могла… — Лина торопится, захлебываясь словами, как всплывший ныряльщик захлебывается воздухом, вынырнув. И неожиданно осекается, подняв голову и глядя теперь прямо в глаза. — У тебя все будет хорошо? Эти сложности…

— Нас засекли. Кто-то из Элей. Дора и Виеля развернули. Я ушел, но по голове за это не погладят… Спасибо, что дождалась.

Плечи ее опускаются, и Лина снова утыкается лбом в плечо, словно пытаясь боднуть.

— Отец подал запрос на переезд.

— Когда?

Ниам ждет ответа и понимает, что ответ значения не имеет. Завтра, послезавтра… Они с самого начала знали, что все малопонятное, связавшее их, не может продлиться долго. И он гладит ее по спине, ладонями чувствуя отголосок своих мыслей. Напряженные, стянутые мышцы выдают страдание, меру которого он не может оценить, но сама мысль о ее страдании кажется ему невыносимой.

Аура Лины напоминает штормовое море. Это так просто — чуть коснуться, вливая силу, подчиняя и заставляя успокоить потоки ее энергии…

— Ниам! Прекрати! — Лина отталкивает, не рассчитывая интенсивность, и на ногах удается удержаться с трудом. — Ты опять делаешь это!