– Понимаю, – засмеялся Исихару. – Готовка затягивает. Я борщ очень люблю, спасибо. Хан не сильно разозлился после вечеринки?
– Вообще-то мы не встречаемся. Но он сказал, что ревнует меня к тебе, и что ему нужно время, чтобы разобраться в себе. Короче, всё сложно.
Неуклюжая попытка сблизиться с Исихару и поговорить с ним по душам сегодня потерпела крах. Рита, уходя из кабинета, увидела на вешалке подаренный шарф. Она улыбнулась про себя, ощутив едва уловимые нотки парфюма. Шарф неплохо сочетался с чёрным пальто Исихару.
– А можно я тебе сегодня напишу? Или даже можем созвониться. Если хочешь, конечно, – потупил взгляд Исихару, вцепившись в термос.
– Это отличная идея, – не сдерживая больше улыбку, произнесла Рита.
Часть 2 Зона заражения
Зимой в метель проехать от сборного пункта до комплекса было затруднительно в связи с отсутствием более-менее сносных дорог в лесистой местности. Руководствуясь надуманными мерами конспирации – как считали друзья, ведь по дороге кроме служебного транспорта никакой больше не ходил – начальники эпидемкомплекса сами же рыли себе грязевую яму из закрытого городка Сибирь-1 до МПК.
Осенью машины и рейсовый автобус тонули в грязи. Когда выпал снег, автобус переобули, но ему всё равно было суждено застрять в непролазных снегах Сибири.
– Всё, дальше не проедем. Толкать надо или пешком идти. Тут по прямой всего чуть больше километра, а может, два или пять… – на полном серьёзе заявил водитель. С чувством юмора у него был полный порядок, но иностранные сотрудники комплекса терялись, не понимали, что делать и что отвечать.
Люди, спешащие на работу – обязательно со сменкой в большом вещевом мешке – выглядели хмурыми, на работу прибывали взлохмаченными, по колено в грязи или мокрыми от снега. Фразы вроде «Россия для грустных» приобретали для них особый сакральный смысл, да и само место работы позитивных эмоций не добавляло, ведь работать приходилось с самыми опасными возбудителями болезней, свыкнувшись с мыслью, что от тебя постоянно будет пахнуть не изысканным парфюмом, а дезинфицирующими растворами.
С ноября месяца друзей перевели в зону повышенной опасности, где они уже не месили питательные среды, а работали с патогенными микроорганизмами, облачаясь в громоздкие костюмы. Люди, работавшие в этой зоне, отличались куда более недовольными и неприветливыми лицами.
– Объект повышенной секретности, блядь! Идём несколько километров по лесу по колено в грязи и снегу! Не могут нормальную дорогу проложить… – плевалась ядом Сонька. – В Китае, Америке – да везде дороги есть!
Она шла под руки с японскими и американскими работниками лаборатории. Молодые учёные из головной лаборатории шли сзади и прислушивались. После того, как они случайно нашли вход в спецблок, за ними закрепилось прозвище «пробирочники».
– Это ж Россия. Дорог нет, условий нет, но вы держитесь, – пробасил Петров, обгоняя притихших друзей.
По прибытии на работу молодые учёные сначала переодевались в сухую одежду, а далее наряжались в специальные халаты, которые доставали им до лодыжек, резиновые сапоги, как будто охотничьи, и несколько пар резиновых перчаток. Исихару на время перестал подкрашивать глаза, потому что приходилось надевать маску с прорезями для рта и глаз, а сверху ещё и респиратор нацепить. Утомительная процедура переодевания и дезинфекции совсем скоро убрала улыбки с лиц друзей.
МПК Сибирь-1 окутали со всех сторон тайной. Чем на самом деле занимался комплекс никто не знал в главной лаборатории, сотрудники отделов мало того, что не имели привычку знакомиться друг с другом – они не знали, кто чем в точности занимается. У всех в мозгу горела заученная мысль, что в этом загадочном месте создаются вакцины от абсолютно любой дряни, с которой когда-либо сталкивалось человечество. И центральный филиал являлся передовиком производства этих самых вакцин. Звучало вроде бы почётно по мнению новеньких сотрудников.
– Я с самого утра торчал в библиотеке, к семинару готовился, – на ходу перекусывал Имон. – А вы знали, что наш комплекс частично построен по принципу японского комбината по изготовлению биооружия? То есть, сохранилась же историческая документация после освобождения Маньчжурии во время Второй мировой.
«– Неужели я работаю в том же страшном месте, что и мой прадед до меня?» – закрались нехорошие мысли в голове у Исихару. Стыдно было озвучивать такое.
– Конечно же, мы тут не создаём тонны чумы и сибирской язвы. Просто все микроорганизмы культивируются одинаково, – напомнила друзьям Эсти.
– У нас семинар завтра, я сейчас вымру. Устал торчать в этой библиотеке, а ещё у меня как будто температура скачет, – пожаловался Феликс.
По состоянию здоровья Обермайер решил отпроситься у куратора пораньше и пойти в больничное крыло, где с самого утра без перерывов, кроме обеденной пятиминутки, трудился Исихару.
– Ого, – присвистнул Феликс, глядя, что лазарет под завязку наполнен людьми.
– Не знаю, что происходит. Похоже на лихорадку. Возможно, кто-то не прошёл до конца дезинфекцию и притащил заразу в главный корпус.
– А что у них?
– Симптомы смазанные. Повышенная температура, у некоторых сыпь. Показатели крови просто ужас, и меня этот пункт сильно смущает.
– Слушай, а у меня по ходу температура, но вроде бы терпимая.
Исихару решил убедиться лично, что Феликс не подхватил неизвестную ему болячку. Температура оказалась не выше 37.5. И класть Феликса было просто некуда. Сдав смену, Исихару всю дорогу домой втыкал в статью на телефоне. Глаза от усталости слипались, но он держался.
Дома Феликсу полегчало. Он с Максимом щёлкал орешки и потягивал пиво перед телевизором, забыв про температуру. По одному из развлекательных каналов шла премьера фильма про супергероев, которую так хотел посмотреть Исихару. Но сегодня вечером он был занят куда более важными вещами – болтал по видеосвязи с Ритой. Работа и прочие глупости отступили сейчас для Исихару на второй план.
Феликс ткнул Макса в бок локтем.
– Уй, ты чего?!
– Глянь туда, – сказал Феликс, кивая в сторону Исихару. Тот не без смущения задрал футболку перед экраном монитора, и в свете работающего компьютера заблестели металлические украшения на его сосках.
– Возмутительно! С кем мы живём?
Исихару оторвался от монитора и встретился глазами с Максом и Феликсом. Футболку тут же опустил.
– Вебкамом промышляешь? – довольно громко спросил Максим под оглушительный хохот Феликса. Исихару что-то пробурчал в ответ и ушёл с ноутбуком на кухню.
– Зачем смущаешь нашу красотку? Вот уведёт Марго у нас Исихару, как будем жить? – также громко добавил Феликс, и тут пришла очередь Макса давиться от смеха. Исихару со звонким стуком прикрыл дверь кухни.
Буквально через несколько минут Исихару вылетел с кухни с совершенно очумелым видом.
– Ребят, у вас нет сыпи? Феликс?
– Да ты успокойся, температура у меня в норме.
– Сыпь! Сыпь есть? Я должен убедиться.
Феликс и Макс нехотя поднялись с дивана и сняли футболки.
– Вот блин, что это? – взволновался Макс, увидев на животе и руках тёмные шелушащиеся пятна. Феликс с сожалением обнаружил у себя такие же.
– И у меня они есть. Мы подхватили заразу. А ещё, если прислушаться к своему организму, чувствуете, как начинают ныть лимфоузлы? – Исихару ходил взад-вперёд по комнате. – Мы должны вернуться в блок, мы должны вернуться в блок…
– Послушай, поздно уже. Кто нас повезёт в МПК почти ночью? – развёл руками Макс. – Дождёмся утра и…
– А утром будет точно поздно! Двое человек сегодня уже умерли в больничном крыле! Какой я идиот, что сдал смену и уехал домой.
Бросив все размышления, Исихару в срочном порядке вызвал служебный транспорт до МПК, попутно написав остальным друзьям о возможном заражении, но ни у кого из них похожих симптомов не нашлось.
Работа в МПК осуществлялась в две смены, в головном подразделении было всего две зоны, и вторая как раз работала с патогенами. При переводе во вторую зону друзьям в обязательном порядке сделали все необходимые прививки. Исихару знал, что весь технический персонал обязательно проходил вакцинацию. Как врач он от своего руководителя преддипломной практики, Петрова, узнал, что за патогены используются во втором секторе. И также знал о фильтрационных помещениях, через которые не прошли бы даже споры сибирской язвы, если б её здесь культивировали.
