Уже спускаясь по винтовой лестнице, я слышу внизу звуки, напоминающие шум сражения. Идти туда хочется еще меньше, и я непроизвольно замираю на полпути, тщательно прислушиваясь.

– Спускайтесь, кадет Арос! Не стесняйтесь, – позвал знакомый до икоты голос.

Хаган Ирэ здесь только второй день, а уже вызывает у меня негативные физические реакции.

– Каблук застрял, мастер Ирэ! – из вредности лгу я, блуждая взглядом по открывающимся взору крышам построек полигона в надежде обнаружить куратора.

– Вы выбрали обувь с каблуками для тренировки? – полковник показывается из-за ближайшего к лестнице здания и вскидывает руку. Бой мгновенно стихает.

Он улыбается мне почти по-дружески, обнажив ровные белые зубы. Сейчас куратор кажется мне красивым – волосы растрепаны, карие глаза сверкают, а от улыбки из уголков глаз разбегаются морщинки-лучики, делая лицо сурового военачальника добрым и притягательным. Как же преображается человек, когда занимается тем, что ему нравится. Хаган Ирэ сейчас в своей стихии. И пусть это не реальный бой, а тренировочный, полковник явно рад возможности сражаться. За что же вас так наказали, полковник, что направили в место, где даже излюбленные пистолеты не стреляют?

Мастер Ирэ любит огнестрельное оружие. Об этом знают все, и те, кто хотел угодить воину, дарят ему что-нибудь какой-нибудь редкий пистолет или ружье. Поговаривают, что у него самая большая коллекция в империи. Интересно, он привез ее с собой? Или оставил дома? Странно, но я совершенно не знаю, где он живет. Есть ли вообще у него дом? Ждет ли его там жена? Или он…

– Если вы будете так на меня смотреть, кадет Арос, я решу, что симпатичен вам не только как куратор, – его улыбка приобретает издевательский оттенок, и очарование вмиг слетает.

– И не надейтесь, мастер, – я продолжаю свой спуск. – Вы слишком стары, чтобы оказаться в сфере моих матримониальных интересов.

– А вы слишком молоды и неопытны, чтобы играть в подобные игры, – его совсем не задевают мои слова, скорее наоборот – веселят. – Я надеялся, что вы осознали это в кабинете ректора.

– Вы первый начали! – я ступаю на твердую почву полигона.

– Заплачьте от несправедливости жизни, кадет, или смиритесь, – Хаган Ирэ продолжает подтрунивать надо мной и не скрывает этого.

Гордо вскинув голову, я шествую мимо и чуть не врезаюсь в Лео, который неожиданно появляется из-за дерева.

– Мари, привет! – боевик раскидывает руки, приглашая меня в свои медвежьи объятия, но я ловко избегаю прикосновения.

– Охлади свой пыл, Лео, – рычу я. – Я не в настроении, как ты мог заметить, если бы не был таким…

– Ну чего ты? – басит парень.

Леонгард пожимает плечами и прячет ладони в карманы форменных штанов. Вообще-то он хороший парень. Друг так точно не плохой. Но, ничего личного, сегодня я не расположена к праздному общению, поэтому просто отмахиваюсь от него.

Из соседних кустов показываются Рот и Инди, а из-за покосившейся двери постройки, возле которой мы стоим, выходят Тибо и Аэрт. Тиборд не поднимает взгляд в отличие от черноволосого красавца Ивеса, в глазах которого читается откровенное пренебрежение. Секунду-другую я честно пытаюсь смотреть гордо и независимо, но потом происходит невероятное – я опускаю глаза. Я делаю это прежде, чем успеваю себя остановить. Знаю, что взгляд – это всегда что-то большее, чем просто игра в гляделки. Отец говорит, что показать свой статус можно одним взглядом, и я не раз убеждалась, что это так. Но сейчас у меня не вышло сдержаться. И мои внутренности сводит колючим ощущением, что я не смогла удержать что-то гораздо большее, чем взгляд. Неконтролируемое раздражение на свою вдруг проснувшуюся стеснительность затапливает. Позор. Позор мне. И еще неизвестно, чем мне это аукнется.

– Кадет Арос, пока вы собирались, отряд уже разогрелся, – сообщает куратор, отвлекая от невеселых размышлений. – Вы же приступите к заданию сразу.

Иди к ядру вместе со своими ценными указаниями.

– В чем заключается задание? – деловито спрашивает Тибо.

– Вам нужно договориться с представителями клана огненных котов, – полковник выразительно оглядывает нашу шестерку. – Или убить их, что вероятнее.

Боевики важно кивают, тактики задумчиво хмурятся, просчитывая варианты. А я? А я внимательно рассматриваю свои ногти.

– Как вы знаете, огненные коты не совсем люди. Их генные мутации до сих пор не изучены до конца, их сила вовсе не в оружии и умениях, как у представителей нашей цивилизации, – Хаган Ирэ нарочно использует этот термин, чтобы провести еще более четкую границу между «своими» и «чужими». – Конечно, я не могу вам предоставить для тренировки настоящих огненных котов, но нам любезно согласились помочь кадеты седьмого курса боевиков.

Я небрежно вскидываю вверх два пальчика, привлекая внимание.

– Да, кадет Арос.

– Мастер Ирэ, цель мне, конечно, ясна, но вы не объяснили, зачем нам это делать? В чем причина нападения на огненных котов? Или они нападают сами? Они держат заложников? Что с ними не так?

Зачем я это спросила? Конечно, из вредности. А еще немного оттого, что мне действительно не ясны причины всей этой глупейшей войны в целом.

Куратор сжимает челюсти так, что белеют скулы. Парни смотрят на меня с недоумением, и только Аэрт меняет свой взгляд с насмешливого на оценивающий, и то ненадолго.

– Вы правы, кадет, я не объяснил. И не собираюсь объяснять, – в голосе мастера Ирэ слышатся рычащие нотки. – За время обучения в Кадетском Корпусе вы так и не усвоили вашу главную задачу: вы обязаны беспрекословно подчиняться приказам руководства. Если вы не усвоили даже этого, я сомневаюсь, что вам вообще доступны какие-либо знания.

– Очень доходчиво разъяснили, – киваю я. – То есть, наша основная задача не задавать неудобных вопросов командирам?

Кажется, даже ветер стих, ожидая ответа.

– Именно!

– Вы тоже не задавали вопросов, когда вас, легендарного полковника, отправили с фронта к… нам?

Ну а что? Я же просто спросила, зачем хамить-то сразу?

– Мари, – шикает на меня Лео.

– Вы правы, кадет, – на щеках полковника играют желваки. – Я вопросов не задавал. И вам не советую. Приступить к выполнению!

Чтоб ты провалился!

Но куратор, к моему искреннему сожалению, остается стоять на месте, прожигая меня взглядом. Да что я-то?

Кадеты синхронно разворачиваются и теряются в кустах. Интересно, мне сейчас тоже туда лезть придется?

– Кадет Арос! Если вы сейчас же не отправитесь выполнять задание, я высеку вас, как последнего дезертира!

– В стенах Крепости не используются физические наказания, – напоминаю я.

– Не использовались до сегодняшнего утра! – огорошивает меня Хаган Ирэ. – Ректор уже подписал приказ! Хотите еще поговорить?

ЧТОБ ТЫ ПРОВАЛИЛСЯ!

Я зло шиплю и, костеря полковника на все лады, ломлюсь в кусты вслед за группой.

Как и ожидалось, кадетов уже и след простыл. И где теперь их искать? Что я вообще делаю на этом треклятом полигоне? Я же переговорщик! Моя стихия кабинеты, ну, или, в крайнем случае, походные шатры, но никак не кусты и развалины.

Раздражение мое настолько сильно, что я, не разбирая дороги, прохожу достаточно большое расстояние, прежде чем останавливаюсь и оглядываюсь. Вокруг меня заросли и парочка покосившихся хижин. Красота какая. Недовольно фыркнув, я решаю отсидеться в ближайшей из них до конца задания. Пусть мальчики сами разбираются, а нам, королевам, это ни к чему.

Я бодренько иду к хижинке, открываю дверь и в удивлении останавливаюсь, видя пятерых семикурсников с факультета боевиков. Их изумление, если судить по лицам, по степени выраженности почти приблизилось к моему.

– А вы чего тут делаете, ребятки? – робко спрашиваю я, не до конца понимая, что происходит.

Их физиономии вытягиваются еще сильнее, и они недоуменно глядят на одного рослого парня с серьгой в ухе. Похоже, он у них главный. Отвечать мне не спешат, зато главарь кивает какому-то громиле, и меня быстренько хватают за руки, затаскивая вовнутрь.