Мысль об этих скалах, катящихся с гор, в этом таком красивом и привлекательном для жизни месте, неприятно поразила меня. Картины прошлого этих мест и мысль о людях, их судьбах, которые, возможно, жили здесь в те далекие времена, завладели моим сознанием (у меня хорошее воображение).

Я потрясенно молчал, представляя себе эту геологическую катастрофу.

– Жуть какая, – в итоге пробормотал я. Мне стало как— то неуютно, и моё хорошее настроение в ожидании встречи с Партенитом куда-то улетучилось.

Мишка, взглянув в зеркале на моё озабоченное лицо, хмыкнул:

– И что тебя так впечатлило? Тебе же в Италии вид местных скал в море не портил настроение?

– Антоша, – спросила Влада, полуобернувшись ко мне, – там реально такие же скалы у берега?

Похожие на скалы в море у Гурзуфа?

– Да, похожие. У острова Капри, – вяло подтвердил я без всякого интереса продолжать этот разговор. Влада, поняв по моему озабоченному лицу, что меня надо срочно вывести из этого ступора, повернулась ко мне, сняв свои шикарные солнцезащитные очки, смотря мне в глаза, и спросила:

– Антончик, а, где ты, там, ещё был в Италии?

Понимая, что она просто хочет отвлечь меня от тревожных думок, отвечая ей, я словно каждый раз попадал под волнующий душу, чарующий гипноз притягивающей красоты её глаз.

В итоге, я и впрямь разговорился, увлёкшись своим рассказом о моей прошлогодней поездке в Италию. Владе было неудобно сидеть всё время в пол-оборота ко мне и, в середине моего рассказа, она повернулась вперёд. Я скомкал конец моих воспоминаний и замолчал, смотря вперёд на дорогу.

Горы отступили здесь куда-то высоко в бок, и дорога шла по пересечённой, холмистой местности. Кипарисов на обеих сторонах дороги стало, даже, как-то больше, и везде виднелась свежая зелень виноградников, прятавшихся за придорожными кустами и высоким кустарником за ними. Мы, между тем, промчались мимо поворота вправо, вниз, на “Артек”, с асфальтовой площадкой, где стоял высокий, бетонный красный факел на фоне интерактивного, электронного панно. Отсюда трасса понемногу опять пошла вверх, поднимаясь по холмистой местности к вершине холма, прорезанного ниткой шоссе.

Справа, и слева стояли частые, дружные ряды невысоких кипарисов, возвышавшихся над зарослями кустарника с вкраплениями густых кустов дрока, скрывавшими за собой виды на Медведь-гору справа, и виноградники – слева.

– Из Артека, – сказал Мишка, не глядя на меня, – идёт тропа по западно-северной части Медведя, по которой артековцы поднимаются в пешие прогулки на Аю-Даг. Я там ходил когда-то в детстве. Сейчас там стоит охрана и всё очень строго стало – никого из чужих не пускают вверх на тропу.

Справа промелькнул поворот на дорогу, идущую перпендикулярно к шоссе.

– А отсюда, с трассы идёт дорога к военному санаторию “Крым”, на берегу моря, – разъяснил Мишка, обернувшись ко мне. – Но, она, в общем, тупиковая, – продолжал он, отворачиваясь и смотря на дорогу. – Там стоят охраняемые ворота с КПП, и въезд разрешен только по пропускам. А метров в трёхстах выше от этих ворот находится лесная тропа, ведущая на самую вершину Аю-Дага. Она трудная для подъема, но с неё открывается шикарный вид на Партенит и окружающие горы на десятки километров вокруг. Мы потом сходим по ней…, – пообещал он мне.

Медведь-гора, между тем развернулась к нам своей тыловой частью – эдаким огромным медвежьим задом – и выглядела с дороги в этот момент округлой по форме, слегка скошенной в левую сторону, и опять пропала из виду за крутой обочиной справа. Наш “Фольксваген” добрался до вершины холма. Справа промелькнула очередная остановка – посёлок “Лавровое”– прочитал я надпись на придорожном столбе. После холма, за которым скрывался этот невидимый с дороги посёлок, опять начался спуск под уклон и вскоре отрылся, в очередной раз, вид на Аю-Даг. Его вытянутая к нам, северная часть, уже осталась позади, и нам теперь была видна верхняя, боковая часть горы. Внизу показались белые, маленькие отсюда, высотки Партенита.

Проехав мимо остановки – бетонного знака с витиеватой, окрашенной в красный цвет, надписью-названием “Партенит”, тут же свернули на боковую дорогу, скрытую от глаз в этом месте частоколом кипарисов у трассы.

– Ну, вот, сейчас будет недолгий спуск к морю, – улыбнулась мне Влада, повернувшись опять вполоборота ко мне.

– Пешком здесь идти вниз где-то полчаса займёт, а на машине за 5 минут доедем, – весело сказал Миша.

Дорога шла, изгибаясь, вниз мимо множества всё тех же кипарисов, спускавшихся по обе её стороны длинными высокими зелёными свечами. В промежутках вдали между ними, на фоне голубого неба, мелькал огромный массив горы в лёгкой, светло-синеватой, дымке. Вся видимая здесь местность, спускавшаяся от горной трассы к побережью, представляла собой огромную котловину, лежавшую на пересечённой местности с холмами и возвышенностями ближе к дороге и, оврагами и низинами между ними, ближе к Горе, заросшими густой кустарниковой растительностью. Тут и там виднелись виноградники, периодически выныривавшие салатными пятнами из низин на возвышенности с видневшимися там коричневатыми пятнами сельскохозяйственных угодий, очищенных от зелени и деревьев. И повсюду виднелись маленькие, отдельно стоящие домики и хозяйственные постройки, разбросанные по местности.

Навстречу нам по узкой дороге попался местный жёлтый маршрутный автобус “Богдан” под завязку набитый пассажирами, ехавшими в Ялту. Не хотелось бы мне ездить в тесноте местных автобусников, да ещё по такой жаре. Судя по автомобильному термометру, на улице было + 31С, и это в 9:20 утра!

Наш “Фольксваген” выехал вскоре к площадке с небольшим продуктовым магазином справа от нас, и автобусной остановкой, с другой. Мишка слегка притормозил, чтобы обратить моё внимание на какую-то белую сторожку слева от нас, с охранниками и воротами, за которыми, ниже, виднелся спуск вниз.

– А вот, прямо перед нами, знаменитый ландшафтный парк редких деревьев “Парк Парадиз” – он же “Айвазовское” (где-то там, ниже, находился одноименный посёлок), – объявил, как экскурсовод, Михаил. – Мы с Владой здесь были и зимой, и летом, и каждый раз интересно. Но, летом, конечно, здесь лучше – там есть отличный пляж и набережная с великолепными скульптурными группами из античной мифологии. В парке можно прогуляться и просто отдохнуть. А какие там растут цветы и редкие декоративные деревья! Они даже зимой цветут!

– Да! – добавила оживленно Влада, – это новый конкурент Никитскому саду!

– Будет время, – продолжал Мишка, – мы заедем сюда позже, да и посмотришь на всё сам. Увидишь, какая здесь шикарная, длинная лестница со ступеньками, украшенными итальянской мозаичной плиткой!

Спускаясь дальше, мы свернули вправо, лавируя по узкой дороге и въехали непосредственно в городской посёлок. Навстречу нам попадались многочисленные пешеходы и отдыхающие (курортники) и много встречных машин и автомобилей – чувствовалось, что и здесь, вдали от Ялты, тоже был пик курортного сезона.

Пока Миша молчал, занятый дорогой, Влада продолжила его рассказ о парке “Парадиз”, да и о самом Партените, и я опять попал под невольную магию её глаз.

Между тем, мы уже подъехали к маленькому “пяточку” перекрёстка, где дорога шла вправо и влево, и прямо вниз. Справа была автобусная остановка, и там стояло несколько жёлтых пригородных маршруток, и за ней виднелся какой-то скверик. Отсюда, массив Медведь-горы, находившийся где-то в километре от нас, был закрыт высоким пригорком с кипарисами и высоким, фешенебельно-выглядевшим, жилым зданием.

Следуя указаниям, Влады, Мишка повернул влево по Партенитской улице (висел дорожный указатель) и включил третью передачу – дорога пошла круто вверх мимо магазинов и домов. Затем, мы свернули вправо к 4-х этажному дому и остановились у тротуара.

– Ну, мальчики, приехали, – громогласно объявила Влада, сняв солнцезащитные очки. Мы вышли из автомобиля и направились к ближайшему от нас подъезду, следуя за идущей, как на подиуме, нашей фото-диве. – Здесь живёт Олег, – пояснила Влада, идя впереди меня, разговаривая по сотовому – она позвонила этому её партенитскому другу, сказав, что мы уже здесь.