– Да-да, чтоб ровной дорога была, – успел добавить Борисыч, соскальзывая с лавочки на землю. Не успел вместе с ними одновременно встать, расслабился. Но обошлось, неповреждённый поднялся.

Проводили, сидим, жутко приятно сидим, не вечер, а сплошное удовольствие.

– Глядите, братцы! Чувствую я себя в большом приподнятом настроении, того и гляди, левитация наступит, и будем мы блаженно парить и наблюдать окрестности.

– Ты только налево не «леветируй», – серьёзно, что на него не похоже, сказал Борисыч.

Странно, подумал я, Борисыч сроду так не говорил, чувствуется влияние моего соседа.

– Да не улетит он никуда, закон всемирного тяготения никто не отменял, вон, на Борисыче проверено, – заметил Виктор.

– Да, хорошо бы слетать куда-нибудь, на золотистый пляж, к примеру, а там…

– Слетай-слетай, на нудистский небось собрался? Только, Фёдорыч, разрешение у жены спроси.

– Да ладно тебе, ничего бы и не случилось, помечтать не дашь. И вообще, пора бы и «чайку» махнуть за эти физические законы. Чтоб при взлётах приземляться аккурат в Баньку.

– Только приземляться лучше затяжным способом, – добавил Борисыч.

«Чаёк» в нас приземлился натурально, без затяжек всяких. Тонус ещё повысился. Это радует, входим, значит, в знакомое после Баньки русло, хотя и неизвестно, куда оно может нас вынести. От «Бахуса» всякое можно ожидать, мы при этом совершенно ни при чём, раньше в таких случаях свою пристань всегда находили, конечно, бывало, не с первого раза, но якорь бросали в нужном месте.

– Вы только «чайком» не увлекайтесь, а то и правда улетите, ищи вас потом, МЧС и прочие органы привлекать придётся, – показывая на заветный графинчик, еле сдерживаясь от напиравшего на него смеха, сказал Виктор.

– Да мы дальше ближайших кустов и не улетали никогда. Посмотрев на оторопевших товарищей, понял я, что не то сказал, да поздно спохватился, даже испуг пробрал, вот ведь не хотел, а выскочило из меня очередное вредничество. – Когда это мы улетали? – нахмурив брови, негодующе сказал Фёдорыч. – Борисыч, было такое?

Хорошо, что не вскочил, хотя Виктор напрягся, а Борисыч даже привстал, остерегается.

– Да нет, это он просто так сказал, для смеха вроде.

Я быстренько наполнил чашечки, дабы задобрить Фёдорыча, тост соответствующий произнес.

Подействовало, подобрел. Тонус у нас уже заметно поднялся, поскольку разговаривать одновременно начали и сильно уважительно друг к другу.

– Что-то ты всё порывался нам рассказать, давай излагай очередную байку, только не очень увлекайся, не привирай, а то от них напрягаться приходится.

– Точно, не доводи до коликов в животе или до жути какой, – сытно-добродушно заметил Фёдорыч.

– Да-да, так и пупок развязаться может, в прошлый раз Виктора опять икота прохватила, – добавил Борисыч.

– Хорошо, что только икота прохватила, а не другое что-нибудь, – захохотал Фёдорыч. И предложил.

– Надо «чайком» заранее обезопаситься, чтоб не икалось. Обезопасились. Чую, тонус ещё выше поднялся, нормально, главное планку тонусную не перепрыгнуть, а то мало ли что произойти может? Надо продолжать.

– Так, никаких баек я не знаю и впредь попрошу меня с ними не связывать, сроду не врал, всё это истинная правда. Даже обидно стало.

– Ладно-ладно, это так, после «чайка» выскользнуло, – отвечает Виктор, и все с ним согласны, и так ровненько выпрямились, ну как перед «Цицероном».

Я даже встать хотел и трибуну с графином попросить для солидности своего выступления. Но передумал.

– Так вот! История эта приключилась с одним моим знакомым. Дело было возле одного большого магазина, куда он свернул за покупками. То ли «пятёрочка», то ли еще какая «восьмёрочка», их сейчас развелось, как блох на собаке. Удобно, конечно, всё в одном месте можно прикупить, не то что раньше, сельпо да универмаг, пустые, конечно, но жили же и неплохо жили, дружнее в общем. А эти «супер» кусачие больно.

– Кто, магазины? А за какие места они кусают?

– За кошелёк они кусают, – глубокомысленно разъяснил смеющемуся Фёдорычу Борисыч.

– Не отвлекайте рассказчика, пусть продолжает, – складывая ручки на животе, с подозрительной хитринкой качнул головой мой сосед.

– Так вот, припарковался он возле магазина, а парковка в один ряд, параллельно дороге, и все друг за другом останавливаются. Остановился, вышел и решил «подымить» маленько, время этому располагало. Сзади ещё одна подъехала. Глянул он, а машина, подъехавшая, точь-в-точь, как у него, и цвет такой же, даже игрушка на стекле болтается такая же. Разговорились, ну как обычно, когда встречаются два автолюбителя, конечно, о своих железных конях, что да как крутится и вертится, какие проблемы с ними, ну и прочее. Да вы знаете, в общем, сошлись родственные души.

А тут бац! И в зад знакомого моего знакомого другая подъехавшая тюкнулась. Они обомлели, парковка же свободная, сзади ещё не одна машина поместится.

– В зад твоего знакомого въехала?

Вот ведь, опять гогочут, ну никакой серьёзности у них нет. Я так и сбиться могу.

– Да не в его зад, а машины. А у того, кто въехал, тачка навороченная, крутая, значит. И выходит из неё мужик, неказистый, но весь лощёный, с «гайками» на пальцах.

Ещё и слова не сказал, а уже слюной от злости брызжет, аж подпрыгивает. Орать начал, мол, это он его стукнул, резко назад сдал. Знакомый говорил, что тот даже онемел от такой наглости. Кратковременно, конечно.

– Да как же сдал, когда я здесь стою, вон и коллега подтвердить может, – и на моего знакомого показывает.

Меня, говорит за него даже обида взяла, в ухо гаду закатить захотелось.

– Я бы закатил, – возмущённо сказал Фёдорыч.

Мы зашумели, как бы соглашаясь с этим, да и Фёдорычу подфартить не мешало, он от этого только добрее становится, значительней как бы.

– На меня как на свидетеля внимание не обращает, орёт, что сговорились. Стал головой по сторонам вертеть, свидетелей выискивать, чтоб на свою сторону переманить.

Орут оба, орут как положено, поскольку сильно руками машут, жестикулируют значит, усиливая этим каждый свою правоту. Сплошные нервы показывают. Хотел им про ГАИ намекнуть, мол, приедут – разберутся, куда там, не слышат.

А тут коллега мой возьми и скажи, и сказал-то негромко, чуть ли не шёпотом, а как обухом мужика по голове стукнул. – Чтоб тебе тёща приснилась!

И с мужиком удивительная метаморфоза произошла.

Замолчал, поник весь, какой-то жалостный стал, тишина настала, пауза образовалась.

И мне, говорит, его жалко стало, забыл, что в ухо хотел ему зарядить. Все мы такие, сперва наорём, а потом миримся, натура у нас, у всех такая, отходчивая она.

Хотя такой «посыл» не каждый выдержать может.

– Зачем же так, можно и мирно договориться, – спокойно, нормальным человеческим языком сказал.

Гляжу, мужик в кошель полез, купюры перебирает, отвалил столько, что мне враз захотелось свою машину ему подставить.

Инцидент исчерпан, руки друг другу пожали и разошлись.

Вот такая история со знакомым моим приключилась.

Смеются, хорошо смеются, Виктор с Борисычем посдержаннее, Фёдорыч от души, а душа у него широкая, потому и Борисычу тесно на лавочке стало, опять чуть не скатился с неё.

Так, смеясь, «чайку» откушали. Хоть руки от смеха и подрагивали, а к нему бережно отнеслись, не расплескали. Он же напиток непростой, со всей нашей душой изготовленный, марочный он. Такой «чай» и на международный аукцион выставить не зазорно. Хвалиться не буду, но золотая медаль однозначно обеспечена. Ну конечно, ни на какой аукцион выставлять не будем, а то начнётся: заявку подай, патент оформи и прочую всякую муру. Да ещё рецепт выкрасть могут. А нам это надо? Правильно, совсем ни к чему. Нам и так хорошо, а кто угоститься пожелает, так пожалуйста, на здоровье, мы не жадные.

Я думал, что друзья мои как-то сдержанней к этому рассказу отнесутся, всё-таки не особо он весёлый, а даже наоборот, а они нет, с юмором.