Сяо Чжань поцелуями стекает ниже и ниже, зарываясь в дорожку волос в паху, проводя носом, вдыхая аромат. Ван Ибо приподнимается на локтях, чтобы увидеть шалый взгляд, губы, горящие от поцелуев и лукавую улыбку. А в следующую минуту срывается на стон, чувствуя себя в плену горячего рта и юркого языка. Сяо Чжань стонет в унисон и вибрацией отзывается в нервных окончаниях.

«Много-много-много», — бьётся в голове, и Ван Ибо подтягивает своего гэ-гэ к себе, сцеловывая свой вкус с его губ. А потом подминает под себя, в желании исследовать губами и языком каждый сантиметр любимого тела. Он с упоением наблюдает, как выгибается Сяо Чжань, не сдерживая голоса, как отзывается на каждую ласку, на каждое прикосновение.

— Бо-ди, там, — он указывает на ближайшую полку, — возьми там пузырек красно-зеленого цвета. Ван Ибо подчиняется и быстро находит невероятно пахнущую, чем-то цветочным склянку.

— Это волшебное масло? — улыбается Ибо, и выливая ароматную жидкость себе на пальцы, проводит ими по ложбинке между ягодиц Сяо Чжаня, чтобы следом, аккуратно проникнуть внутрь, чем вызывает новый стон. — Мммм, Чжань-гэ, мне так нравится, как ты звучишь.

Сяо Чжань может лишь стонать в ответ, потому что это слишком хорошо, слишком приятно, все слишком. Он выгибается в пояснице с надрывным: «Пожалуйста, сейчас!», заставляя Ибо вытащить пальцы и заполнить его собой. Они двигаются навстречу друг другу так, будто созданы именно для того, чтобы быть единым целым. Магия вспыхивает вокруг них золотым куполом, разрывая пространство яркими всполохами, уходя прямо в небо и рассыпаясь танцующими искрами. Мерцающие огоньки мягко освещают два влажных разгорячённых тела, замерших в пространстве пещеры. А потом все стихает и остаются лишь вершитель и его хранитель, ставшие единым целым.

Ван Ибо стягивает плед, что лежит на ближайшей полке и накрывает им себя и Чжань-гэ. И это совершенно своевременно, так как перед ними возникают уже известные Сяо Чжаню чародей и заклинатель, одетые в чёрное и белое, выглядящие совсем как инь и ян. Они кланяются в приветствии и с понимающими улыбками произносят:

— Теперь это ваша ноша, вы прошли все испытания, предначертанные Судьбой, доказали, что истинная любовь может невозможное. А теперь держите, — и заклинатель в белом передает книгу Судьбы Ван Ибо. — Когда прочтете книгу, вы поймёте с какой нечистью будете бороться. И так будет до тех пор, пока на смену вам не придут новые.

Чародей в черном, весело подмигивает Сяо Чжаню и задорно улыбаясь говорит следующее:

— Ты хранитель, но все же, если прислушаешься к его желаниям и идеям, то будет очень хорошо. Даже лучше, чем в первый раз. — На этих словах они растворяются, будто их и не было.

Ван Ибо, кривит губы в хитрой ухмылке и валит своего гэ-гэ снова на мягкую шкуру: — Ты слышал, что он сказал? Лучше, чем в первый раз! Тебе только нужно меня слушаться, — он громко смеётся, на возмущенные тычки Сяо Чжаня и его слова о том, что вообще-то он здесь старший.

***

Они возвращаются домой, когда день в разгаре. Их уже ждут. Чета Ван, и Хэй Шу сидят на диване в гостиной, и как только Ибо вместе с Сяо Чжанем входят в дом, они понимающе переглядываются и напоминают об обеде у госпожи Мэй. Те быстро идут переодеваться и спустя полчаса, уже все вместе отправляются в гости.

Госпожа Мэй встречает их, как старых знакомых, удивляясь тому, что не знала раньше, что Ибо сын Ван Хуана и Ван Чэньлю. Немного журит их за скрытность и пытается накормить всем, что наготовила. Она подкладывает Хэй Шу лучшие кусочки, а господин Ван посмеивается и шепотом твердит: «Я же говорил». Становится ясно, что чары Хэй Шу сработали, как надо и ход истории восстановлен.

А для Ван Ибо и Сяо Чжаня начинается новый жизненный виток, с их новым статусом и обязанностями. А история с ожившей статуей будет передаваться через поколения, как символ того, что истинная любовь делает даже невозможное возможным.