— Хорошая девочка, — мурлыкнул Джеймс и скользнул кончиками пальцев по подбородку Александры, приподняв ее голову. — Продолжишь в том же духе, и я подумаю, чтобы переместить тебя чуть выше в списке «Люди, которые мне не нравятся».

Он цокнул языком, резко развернулся, скрипнув подошвой кед, и зашагал вглубь коридора. Александра нервно дотронулась до подбородка и тут же одёрнула руку, как от раскалённой сковороды. Через несколько шагов Джеймс остановился и оглянулся на Александру, не скрывая сочившегося из каждого движения раздражения ее медлительностью. А неожиданная смелость Александры испарилась при одном взгляде на поджатую челюсть Джеймса и его потемневший взгляд.

Он все еще был достаточно милым. Но даже это не скрасило бы смерть Александры.

Через несколько шагов, как Александра практически задышала в спину Джеймсу, коридор резко ушёл вниз металлической винтовой лестницей. Вцепившись в поручни, Звягинцева несмело зашагала по узким высоким ступенькам вслед за быстро сбегавшим вниз парнем. Вдоль всей лестницы по стенам шахты были развешаны старые фонари, заговорщицки перемигивающиеся в полумраке подвала.

Как будто они знали то, что Звягинцевой знать было не положено.

Спуск оказался длинным — Александра насчитала около двухсот ступенек, прежде чем перед ней показалась последняя, зависшая в воздухе в метре от земли. Джеймс ловко спрыгнул на бетонный пол и отряхну куртку. Пальцы Александры сильнее вцепились в липкий влажный металл поручней, и только она было хотела последовать за своим спутником, как громко вскрикнула и едва не сорвалась с лестницы: прямо под ней пробежала черная жирная крыса, блеснув в тусклом свете ламп лоснящейся шерстью.

— Ты чего? Это же всего лишь крыса, — несмешливо отозвался Джеймс, пнув пробежавшее мимо него животное.

Александра сдула упавшую на лицо чёлку и спрыгнула с последней ступеньки лестницы, отказавшись от протянутой ей руки. Джеймс хмыкнул и продолжил свой путь, который вскоре уперся в тяжёлую металлическую дверь, из-под которой по ногам Александры потянуло январским морозом.

— При всей моей нелюбви к вашему нынешнему руководству, — Джеймс дёрнул дверную ручку, — должен признать, работу вы выполняете отменно.

Александра хотела бы сказать ему, что дверь не может быть открыта, но проглотила колкость, стоило металлу заскрипеть, а свету проникнуть в тёмный коридор через небольшую щёлочку. Дверь действительна оказалась открытой. Было ли то халатность или просто неосведомлённость о существовании этого входа, Александра не могла ответить.

Но по лицу Джеймса догадывалась, что об этом входе знает только он.

Распахнув пошире дверь, Джеймс жестом предложил Александре зайти внутрь первой. Хотя его напряженные плечи и острая ухмылка больше говорили о приказном порядке это небольшой просьбы. Спорить и отнекиваться Звягинцева не стала, послушно шагнув через порог холодного и незнакомого ей помещения.

— Как думаешь, в чем задача этой организации? — голос Джеймса раздался прямо у Александры за спиной, а кожей она чувствовала его дыхание у своего уха. — И вот только не отвечай, что отлавливать и контролировать всех этих ошибок природы. Я никогда не поверю, что ты можешь всерьёз воспринимать эту чушь.

— В таком случае у меня нет вариантов.

— Да брось, Звягинцева! — несколько оскорблённо протянул Джеймс, обходя Александру. — Ты взрослая умная девушка! Должна смекнуть что к чему.

— Я не…

— Ты что не? — оборвал ее он. — Не умная? Или не взрослая? Или ни то, ни другое?

Если Джеймс планировал попасть в список самых отвратительно-саркастичных и невыносимых людей по версии «Times», то у него это отлично получилось. Осталось только взять «Оскар» за лучшую мужскую роль и лучшие подколки, если такая категория вообще существовала.

Александра стояла, сплёвывая опрокинутый на неё ушат едкости слов Джеймса, рассеянно блуждала взглядом по сторонам и тщательно избегала своего спутника, который каждый раз появлялся перед ней, стоило только повернуть голову в другую сторону.

— Твой кузен, Феликс, кажется, даже не стоит на учёте. Ты ведь знаешь об этом, — прищурившись, Джеймс ловким движением схватил Александру за подбородок, не позволяя отвести взгляд. — Но никто за ним не приходит. Как думаешь почему?

— Потому что всем на него плевать? — язвительно фыркнула Александра.

— Именно. — Будь у Джеймса свободны обе руки, он непременно хлопнул бы ими в ладоши. — По крайней мере сейчас. Все эти бюрократические проволочки, искусственные сроки и бессмысленный контроль популяций всего лишь способ облегчить основную задачу Ордена белой лилии.

Александра нахмурилась: она впервые слышала это название, но оно казалось таким знакомым, что невольно возникало ощущение, будто из памяти кто-то старательно вымарал эту информацию.

— Ордена белой лилии? — медленно по слогам переспросила Александра, слабо дёрнув головой в надежде освободиться. — Что еще за орден белой лилии?

— Настоящее название «Лихобор». Пятый век от рождества христова. Основа во Франции, королём Хлодвигом[2]. Ну, или Людовиком. Все считали, что цель ордена оберегать людей от того, что живёт в тенях и спасать их грешные души. В какой-то степени это правда. Вы действительно защищаете людей. Как думаешь, Александра, куда деваются все пойманные вами «нарушители»?

— Что? Причём тут это? И… — Александра поёжилась от пронёсшемуся по коже холоду и только сейчас обратила внимание на небольшой слой инея на стенах вокруг. — Почему тут так холодно?

— Из-за неё.

Джеймс резко отпустил Александру, и она отшатнулась назад, упершись спиной в холодный металл двери. Дышала Звягинцева тяжело, чувствуя, как воздух обжигает лёгкие своим холодом, а пальцы мелко задрожали. Пространство заполнилось гулом роя маленьких пчёл, и с каждой секундой он становился все громче и громче. Александра тряхнула головой, пытаясь отогнать это наваждение, но вместо этого шум накрыл ее приливной волной, оглушая и выбрасывая на берег, как рыбу, задыхающуюся без воды. Александра хватала ртом воздух, бессильно закрывала уши руками, согнувшись пополам, но все равно слышала этот гул: он заполнял каждую мысль в голове, каждую клеточку, а сердце замедлилось, чтобы затем ворваться в реальность резкими неритмичными ударами.

Казалось, что кроме Александры больше никто не слышит этого шума: Джеймс продолжал безмятежно смотреть на неё сверху вниз, пока все резко не прекратилось. Уголки его губ слегка потянулись в улыбке, и он наконец слегка отошёл в сторону, прижавшись к кирпичной стене и открыв Александре вид…

…на абсолютно пустое помещение.

Медленно разогнувшись, Александра сглотнула набежавшую в рот слюну, поморщившись от миндально-металлического привкуса, и прошла вперёд, выбравшись из горлышка небольшого коридора, перекрытого поломанными досками и остатками шкафа. Абсолютно пустое помещение. В котором стоял осенний пронизывающий холод. Взявшийся откуда-то ветер забирался под лёгкую летнюю кофту, и Александра обхватила себя руками, растирая плечи и осматриваясь. Четыре глухих кирпичных стены без полок и шкафов, небольшая металлическая дверь — такая же, через которую они пришли с Джеймсом, но на одной из стен, и лужа на бетонном полу. Александра подняла взгляд к потолку, но он оказался сухим и чистым. Разве что в углу между двух стен она заметила лёгкий налёт плесени, но это было неудивительно в столь холодном помещении.

Александра снова вздрогнула, пытаясь согреть себя руками, как заметила на одной из стен длинные глубокие трещины, сквозь которые сочилась вода. Пресный озёрный запах ударил Звягинцевой в нос, и она хотела было подойти, но ноги онемели и вместо этого Александра отпрянула от подувшего ей в лицо ветра.

— Что это? — она обернулась к выглянувшему из-за деревянных досок Джеймсу и коротко кивнула в сторону стены.

— Это? Причина, по которой орден существует и по сей день. — Он медленной ленивой походкой подплыл к Александре. — На первый взгляд это… стена. Кто-то зовёт ее Завесой, кто-то Барьером, кто-то просто, — Джеймс усмехнулся, — Стеной. Люди знают только одно — она от чего-то защищает. Но в последнее время ей становится все хуже. И все попытки подлатать ее не приносят нужного результата.