– Говорите же, говорите, – попросил Антон Маркович, потому что рассказчица замолчала.

– Пожалуй, лучше зайду с другой стороны. Жизнь человека определяется двумя факторами. Во-первых, внешними обстоятельствами. Во-вторых, нашим собственным поведением. Внешние обстоятельства как правило от нас не зависят, но над собственными поступками мы более или менее властны. (На самом деле человек, который хорошо себя понимает и не делает ошибок, в значительной степени контролирует и внешние обстоятельства – умеет использовать открывающиеся шансы и уклоняться от потенциальных опасностей). Генеральная идея концепции состоит в том, что, вооружив человека самым главным жизненным знанием – знанием себя, – можно сделать его лично счастливым и максимально полезным для общества. Собственно, к тысяча девятьсот четырнадцатому году дальше общей концепции мы и не продвинулись. Я собирала материал для последующей обработки – опрашивала респондентов, чтобы установить механизм связи сознания с подсознанием. Куда после этого двинулся Карл, я не знаю. Подозреваю, что в исследование подсознания. Меня же больше интересовала задача сугубо практическая: помогать людям. Оставшись одна, я поставила перед собой задачу сформировать полный список типических групп, на которые делятся люди. Я назвала эти группы «эготипами». Судя по тому, что вы мне сказали, Юнг пришел к похожему термину «архетип», но, может быть, он имеет в виду нечто иное. Сейчас я умею выделять шестьдесят четыре эготипа по шести разным категориям людей, в зависимости от пола и возраста. То есть всего эготипов получается сто девяносто два. Если вам интересно, я потом когда-нибудь расскажу о них подробно.

– Конечно, интересно!

– Но определить эготип – только половина дела. Закончив эту работу, анализатор должен дать человеку точные рекомендации: по жизненной стратегии, по выбору профессии, по выстраиванию личных отношений, и прочее. В дальнейшем, при любой сложной ситуации, к анализатору можно будет обратиться за консультацией: делать мне это или не делать, выбрать то или это? В зависимости от «эгохимической формулы» объекта анализатор с уверенностью ответит: вот это у вас получится, а вот это – ни за что и никогда. Разработанную систему я назвала «Эгохимия», потому что она как бы определяет химический состав каждого «эго». А метод типизирования я называю «эгохимическим анализом». Хотя, конечно, – рассмеялась Мария Кондратьевна, – правильнее было бы назвать мое волхование «эгоалхимией», потому что это псевдонаука, да и главная цель абсолютно алхимическая – произвести волшебную трансмутацию, превратить всякую человеческую жизнь в золото.

– Это очень красивая идея, но утопическая, – сказал Клобуков. – На свете много плохих и даже отвратительных людей. В золото вы их никакой алхимией не превратите.

– Плохих людей не бывает. Как и плохих качеств. Каждое без исключения природное качество может оказаться хорошим, если им правильно пользоваться, и плохим – если неправильно. Так называемые «плохие люди» – те, кто не научился правильно пользоваться своими природными характеристиками. Это делает индивида неприятным, а то и опасным для окружающих.

– Погодите, но есть ведь люди жестокосердные, вероломные, бесстыдные, бессовестные!

– Да, есть – с поправкой на негативный окрас подобных терминов. Все эти качества ситуативны, то есть в зависимости от ситуации могут быть и плохими, и хорошими. Нужно не бороться с врожденными свойствами, а научиться использовать их во благо.

– Помилуйте, какое благо от жестокости? От бесстыдства? И как может быть скверной доброта?

– Ну, представьте себе хирурга, у которого по доброте сердечной задрожит в руке скальпель. Хирург должен не ведать жалости, она в его ремесле опасна. И мало какой женщине понравится стыдливый любовник.

– Не согласен я с такой химией! Есть вещи, которые прекрасны всегда. Как может быть плохой – не знаю – любовь к человечеству? – воскликнул Антон Маркович.

– Еще как может. Представьте себе, что вы женились, а жена любит человечество больше, чем вас. Это будет очень плохая жена, она сделает вас несчастным.

Епифьева наклонила голову, с удовольствием наблюдая за разгорячившимся собеседником.

– Вас раздражает слово «химия» применительно к людям? Ну, пускай будет не «эгохимия», а «эгография» – составление географической карты личности. У нее ведь есть свои возвышенности и низины, пустыни и оазисы. Но собственную карту мало кто знает. Поэтому человек то забредает в болото, то тонет в пучине, то ломает себе кости в овраге. Задача анализатора – помочь человеку составить карту самого себя.

– А как вы это делаете?

– При помощи тестов. Они выстроены по определенной системе. В законченном виде «эгохимическая формула» представляет собой набор доминирующих характеристик с процентовкой – ибо в жизни мало кто на сто процентов обладает тем или иным качеством, мы почти все гибриды и метисы. Когда-то вначале я представляла себе человека в виде сейфа, к которому нужно подобрать правильные цифры, чтобы он открылся. Знаете, я ведь дочь криминалиста. Мой отец служил в уголовной полиции. Рассказывал массу колоритных историй про мастеров преступного мира – взломщиков, «мойщиков», «хипесников», «гопстопников», «варшаверов». Я запомнила, что самая высшая воровская специальность – «медвежатники», которые умеют вскрывать сейфы, на уголовном арго сейф – «медведь». Видно, мне на роду было написано стать медвежатницей. У меня есть многолетняя привычка, почти обсессия. Стоит завязаться беседе с человеком, и я сразу начинаю подбирать цифры его сейфового замка. Мне это очень интересно. Я разработала систему вопросов, которые звучат совершенно естественно. Такой блиц-тест. Исследуемый объект даже не догадывается, что его исследуют. И через несколько минут я уже понимаю, с кем имею дело. Очень приблизительно, конечно. Блиц – это не полноценное тестирование. Оно-то требует времени и специальной подготовки. Я и вас вчера, естественно, подвергла блиц-тестированию, – как ни в чем не бывало призналась Епифьева.

– Правда? – изумился Антон Маркович. – Я не заметил. Когда же?

– Помните, я вела запись? – Она достала книжечку. – Блиц-тесту должна предшествовать увертюра, располагающая респондента к откровенности. У меня в силу большого опыта очень хорошая визуальная преддиагностика – обычно я в первую же минуту составляю общее впечатление о человеке и почти никогда не ошибаюсь. Это нужно для выбора правильной увертюры. У субъекта, обладающего признаками эгоцентризма (это всегда видно по выражению лица, посадке головы, мимике), нужно создать впечатление, что разговор с вами ему или ей зачем-то нужен. К людям эмпатической внешности (их тем более видно) лучше всего обратиться за какой-нибудь помощью. Вы – интроверт. Чтобы это определить, особенной проницательности не потребовалось. Интровертов разговорить трудно, но сама ситуация – визит врача к больной дочери – послужила превосходной увертюрой. Блиц, как и полноценный тест, состоит из шести этапов. На первом нужно определить, эмоционал или рационал твой собеседник. Здесь три вопроса. Первый – на общее восприятие жизни. Помните, я сказала: «Бедный ребенок. Как же это ее угораздило так простудиться?». Эмоционал сконцентрировался бы на первой части – стал бы жалеть бедняжку. Вы же сразу начали отвечать на вопрос. Я пометила себе: «рационал». Потом нужно было посмотреть, как вы оцениваете окружающих – эмоционально или рационально. Пригодился невоспитанный санитар. Вы нашли оправдание его хамству: посочувствовали больной печени. Сочетание сочувствия с рациональным объяснением – это «рациоэмпатия». Вот, у меня записано. Наконец, третий вопрос начального этапа касается самооценки. Я выразила сомнение, справитесь ли вы с уходом за дочерью. Вы ответили опять рационально: кое-какой опыт у вас есть, а при необходимости вы обратитесь за профессиональной помощью. Эмоционал воскликнул бы: «Что за разговор! Это же моя родная дочь!». Общий итог получился, по приблизительной оценке, 75 % рационала и 25 % эмоционала, примерно так.