С Аларом и Кааро проверенная тактика кражи также показала свою работоспособность. В последний момент перед тем, как разрушить угольный пласт, гномы не обращали внимания ни на что, кроме своей работы, в азарте ожидая выпадения медного самородка. Именно в такой момент вероятность карманной кражи поднималась до 80%.

У обоих гномов оказалось по два медных самородка, которые без особых проблем поменяли владельца и уютно разместились в брезентовой сумке Хельга.

Оказавшись за спиной у четвертого гнома, которым оказался немногословный Иманд, Олег обнаружил, что у него нет сумки, а карманы абсолютно пусты. На мгновение задумавшись, молодой человек покрутил головой и обнаружил, что сумка гнома лежит недалеко от фонаря. Пока гном стучал по стене киркой, от усердия высунув язык, Олег совершил кражу из сумки всего, что в ней было, а было в ней не мало, но разбираться с добычей он решил позже. Причем вероятность кражи составляла 95%. Потирая от удовольствия ладони, Олег отправился к своему последнему обидчику, но тут его взгляд зацепился за информацию о угольном пласте, который рубил Иманд:

«Угольный пласт. Прочность 41/100. Вероятность выпадения самородка меди – 78 %. Вероятность выпадения самородка серебра – 53 %, вероятность выпадения изумруда – 96%».

Не поверив своим глазам, молодой человек закрыл глаза и открыв их, вновь вгляделся в подсвеченный бледно зеленым цветом угольный пласт. Никакой ошибки не было. Вероятность выпадения изумруда была девяносто шесть процентов, больше, чем вероятность выпадения меди и серебра.

Недолго думая, он извлек свою кирку и приготовился. Когда настал момент решающего удара, он задул свечу и опережая гнома на долю секунды, нанес финальный удар и услышал тройное позвякивание.

Пока гном, растерявшийся от неожиданно наступившей темноты и пытавшийся сориентироваться, где находится ближайший источник света, крутил головой, Олег подхватил свою добычу, а также заинтересовавшую его кирку и на цыпочках проследовал ниже по тоннелю.

– Эй, парни, у меня свеча погасла, а я вроде выбил серебро и изумруд.

– Не ври, Иманд, – насмешливо ответил приятелю Кааро. – Хочешь зажечь свечу, иди сюда сам, я к тебе не пойду.

– А вдруг самородок и изумруд пропадут, пока я к тебе хожу?

– Кто их здесь возьмет? Кроме нашей бригады здесь никто не работает!

– А летучие мыши, вон их сколько под сводом штольни, – не согласился Иманд. – Может они как сороки, кидаются на все блестящее и дорогое.

– Не придумывай, – Кааро махнул рукой и вновь принялся стучать по стене штольни, через десять секунд он остановился. – Хотя, когда у Алара и Вренна гасли свечи, у них пропали их самородки.

– Вот и я об этом же, – услышав сомнение в голосе Кааро, Иманд с большим усилием стал уговаривать приятеля. – Подойди ко мне с фонарем, если я выбил изумруд, то, считай, на сегодня работа закончена. Один изумруд по стоимости равен ста золотым самородкам, тысячи серебряным и десяти тысячам медных.

– Не справедливо получается, – Иманд увидел свет фонаря в руке приближающегося Кааро. – Десять тысяч медных самородков, это норма нашей бригады за полгода. А карлик сказал, что сколько бы мы выше нормы не нарубили, он нам зачтет только восемь самородков на человека.

– Вынести бы этот изумруд за пределы шахты, – мечтательно протянул Иманд. – Тогда бы мы смогли продать его на рынке. Даже половина цены, это уже пятьсот золотых монет.

– Ну, и где твой изумруд, – запалив свечу в фонаре Иманда, Кааро прошелся вдоль места, где гном рубил угольный пласт. – Один уголь и больше ничего нет. Хитрый ты, Иманд, напридумывал небылиц, лишь бы самому ко мне не идти.

– Я тебе клянусь, – Иманд непонимающе пожал плечами. – Вероятность выпадения изумруда была девяносто шесть процентов.

– С чего вдруг я вообще тебе поверил? – сам себе задал вопрос Кааро. – Какие еще изумруды, карлик же говорил, что на первом уровне выбить изумруд не реально.

– Это обычной киркой. А я через виртуальный помощник зашел на рынок и купил себе буушную кирку, с повышением характеристики «Удача», она увеличивает процент добычи редких ископаемых.

– Сам ты редкое ископаемое, – Кааро удрученно махнул рукой. – А я губу раскатал. Знаешь, вот ты же обычно молчишь, я ещё думал, почему ты такой молчаливый. А теперь понял, ты, когда молчишь, фантастические истории придумываешь.

– Да я не вру, – возмутился Иманд. – Я при регистрации оказался каким-то там юбилейным игроком, и администрация игры подарила мне сто золотых монет. На пятьдесят пять я купил кирку, а на оставшиеся деньги всякой мелочевки.

– Ну давай, посмотрим, что у тебя там за кирка такая волшебная, – скептически глядя на приятеля, произнес Кааро. – Показывай.

– Пропала! – через минуту бессмысленных поисков, закричал обычно выдержанный Иманд. – Кирка пропала и все, что было в сумке! Меня обокрали. Это всё Хельг! Это его рук дело!

– Конечно, так я и думал. Во всем виноват Хельг, – Кааро развернулся и побрел к своему месту работ, а Иманд продолжад кричать:

– Надо что-то делать. Надо срочно собирать всех парней и идти искать этого Хельга. Кааро, Дагмар, срочно идемте к карлику!!!

Из самого удаленного конца штольни, где работал Дагмар, раздался какой-то невнятный ответ, и вновь послышались удары кирки.

– Ну и черт с вами, я один пойду, – обгоняя Кааро, резюмировал Иманд. – Три самородка медных, изумруд, кирка… Всё пропало! Всё! Я этого так не оставлю, я к чертям собачим разнесу эту проклятую шахту. Сто золотых монет. Это же тысяча реальных евро!

– Подожди, Иманд, я с тобой, – запыхавшийся Кааро догнал гнома и вцепился в его рукав. – У меня из сумки пропали медные самородки.

– Вот, а ты мне не верил!

На подходе к месту, где должен был работать Алар, они услышали дикий рёв Дагмара:

– Где эта сволочь, он прячется где-то здесь, в тени штольни. Зажигайте фонари, вооружайтесь кирками и выстраивайтесь цепочкой в шаге друг от друга. Мы пойдем вниз по тоннелю и рано или поздно обнаружим этого ублюдка и размозжим ему его тупую башку…

– Что случилось, Дагмар?

– Что случилось? А вас не удивляет, что я нахожусь не на своем месте, в самом конце забоя, а почти у самого входа в штольню?

– Удивляет!

– Этот Хельг, он совсем отмороженный. Никаких тормозов у человека нет. Я значит стою, рублю породу и тут система оповещает, что меня пытаются обокрасть. Я резко разворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с Хельгом.

– Он же выше тебя на голову, – удивленно прокомментировал Вренн, под осуждающим взглядом Дагмара.

– Это образное выражение, мне что теперь, досконально все описывать?

– Не надо, – Иманд показал Вренну жест, чтобы тот заткнулся. – Продолжай.

– Я поворачиваюсь, а он стоит, лыбится и говорит мне такой: «Упс, сработала теория вероятности. Пятая попытка неудачная». Я ему, значит, киркой в наглую рожу, а он увернулся и в ответ, сволочь такая, – на лице брутального гнома появилось жалостливо-обиженное выражение. – И в ответ мне, гад, прямо в лоб вбивает кирку. Я, в шоке. Во-первых, больно! Во-вторых, по лицу кровь течет! В-третьих, он кирку в лоб воткнул и так и оставил! В-четвертых, сразу минус четырнадцать очков, а у меня здоровья всего пятьдесят единиц! В-пятых, он вырвал у меня из рук мою кирку и воткнул её в лоб, рядом с первой! – в глазах гнома заблестели слезы, а голос предательски дрогнул. – В-шестых, он достал откуда-то еще одну кирку и сами можете догадаться, что он сделал.

– Вбил в голову, рядом с двумя предыдущими, – озвучил общую догадку Алар.

– Откуда у него вторая кирка? – на лице Вренна отобразилось непонимание.

– Это моя, – тяжело вздохнув, пояснил Иманд. – Он её у меня украл.

– Иманд, потом расскажешь про свою дорогую кирку, – перебил приятеля Кааро. – Дагмар, продолжай.

– Чего продолжать, он на перерождение ушел после трех ударов, – вновь вмешался Вренн.

– Помолчи, математик, – Иманд рыкнул на Вренна. – Три удара снесли сорок две единиц здоровья, а у Дагмара их пятьдесят. Вот, посчитай пока, сколько у него осталось единиц ХП14, а мы за это время успеем дослушать рассказ.