– Мне лучше держаться от него подальше, он женат, у него растет дочь. Все любовные игры закончились, – твердила она про себя, удаляясь прочь. – Мне лучше держаться от него подальше, он женат, у него растет дочь. Все любовные игры закончились, – твердила она про себя, удаляясь прочь.

***

Лина бродила по саду. Она любила наблюдать как оживает природа. Май самый любимый месяц. Хотя по народной примете, кто в мае родился, тот мается всю жизнь. Лина отказывалась в это верить. Май месяц ее рождения и рождения ее первенца. Значит этот месяц должен сопровождать их по жизни, привнося в нее радостные перемены. Как это происходит с природой. После зимней спячки, просыпаясь растения тянут свои ветки к весеннему, теплому солнцу, прося у солнечных лучей энергию к росту, расцвету, благоуханию. Ей нравились весенние запахи и умиротворяющая тишина по вечерам. Она бродила по саду, что-то бормотала себе под нос и улыбалась. Лина, потянулась к только что распустившемуся одуванчику, сорвала его, глубоко втянула носом его весенний чуть сладковатый аромат. Из среза стебля проступила капля цветочного молочка. Лина, даже рассмеялась, когда вспомнила, как она в детстве, смазывала этим горьковатым молочком появившиеся от ярких солнечных лучей веснушки. Тогда она ненавидела весну за эти крапинки, рассыпанные по ее носу и щекам, несмотря на убеждение родителей, что веснушки – это, мило. Лина никак не хотела с ними мириться и всячески старалась вывести их. Сейчас это кажется смешным, а тогда весенние веснушки были для нее настоящей трагедией. Волнующий запах сирени, напомнил о теплых объятьях и поцелуях. Она нашла в цветущей грозди цветок из пяти лепестков, закрыла глаза, что-то прошептала себе под нос и съела его.

Уже смеркалось, когда Лину позвали к телефону. Она, молча слушала в трубке чей-то голос, только улыбалась и кивала головой, как будто ее видели на том конце провода.

– Кто это? – любопытно спросил Вадим.

– Да, так, – кинула Лина, не желая прояснять подробности.

***

– Я пойду, поздно уже, – поднялась было Лина с кресла.

– Да, ладно тебе, в коем веке посидеть вырвалась, – махнула Вета рукой, наполняя бокалы красным вином.

– Да, ладно, – улыбаясь Лина, – мы же недавно у вас с Вадимом были.

– Ну и что, кто знает, как часто будем вот так душевно сидеть. Ведь не известно останетесь здесь служить или нет, – парировала Вета.

– Что-то все затягивается, обещали одно, получилось другое. Первый раз съездил в Москву и опять уехал. Чего ждать. Непонятно, – Лина разочарованно пожала плечами.

– Будет как будет! Но помните, что мы всегда вам рады, – радостно воскликнула Вета.

Женщины подняли бокалы, коснулись их краями друг друга, так чтобы раздался тонкий хрустальный звон.

– Вадим надолго? Может быть по его приезду замутим что-нибудь, шашлычок например? – Вета с воодушевлением.

– В Москве два дня был, а потом на неделю к своим родителям заехал. Со дня на день должен вернуться. Посмотрим, какие новости привезет, – Лина вздохнула и отпила глоток.

Вернувшись домой за полночь, она потихоньку приоткрыла входную дверь. Прислушалась. Из родительской комнаты раздавался раскатистый смачный храп отца. Спит крепко. Можно потихонечку заходить. Эта примета осталась еще с юности и никогда не подводила. Когда они с Валеркой подолгу не могли расстаться у крыльца, Лина вот так же приоткрыв дверь всякий раз прислушивалась возвращаясь домой. Услышав храп, Лина улыбнулась, пробормотав себе под нос: – Все как всегда! Она тихо, осторожно, так, чтобы предательский скрип паркетной доски не выдал ее, зашла в дом. Скинула кофту на стул в гостиной и пошла по коридору в девчачью комнату. Как вдруг от неожиданности, испугавшись чуть не закричала.

– Тихо, тихо, – поймав ее в объятья прошептал Валерка.

– Ты с ума сошел?

– Ты что здесь делаешь? – шепотом спросила Лина, – ты чокнутый?! А если мой муж…? – и не договорив мысль, – ты пьяный?

– Лина, ты задаешь очень много вопросов, – шепотом произнес Валерка.

И взяв ее за руку, тихонько завел в девчачью комнату, плотно закрыл за собой дверь.

– Я тебя в комнате уже часа два жду. Благо я этот дом, который никогда не запирается, знаю, как свои пять пальцев. И помню если слышно храп, значит Викторыч крепко спит, можно заходить. Я и зашел тихонько. Что-то вы засиделись в гостях, мадам. Ты же не можешь со мной поговорить, вот я и решил сам. Он решительно привлек ее к себе.

– Девочка моя, девочка моя, – твердил он, осыпая поцелуями любимую женщину, – щеки, глаза, губы, плечи, руки. Он не мог от нее оторваться.

Лина было начала отвечать взаимностью, как вдруг спохватилась и взяла себя в руки.

– Стоп, стоп, Валер, стоп, – она попыталась отстранить его, но тщетно.

– Стоп, хватит, опомнись, – Лина оттолкнула его от себя.

Валерка, на секунду остановился.

– Валер, остановись, остынь, – решительно произнесла Лина. Между нами, ничего не может быть. Ты женат. У тебя дочь. Этим все сказано. Точка, – внесла ясность Лина.

– Девочка моя родная, я соскучился по тебе. Ты почему тогда уехала, ничего не сказала мне. Мы же даже толком не поговорили, не обсудили ничего, – Валерка в отчаянье схватился за голову, – все запуталось.

– Валер, мне тогда все стало понятно. Ты уже был не со мной, – Лина присела на кровать, – да и дальнейшие события этому подтверждение. У тебя семья. Этим все сказано. И как бы мне не хотелось быть с тобой, этого не случится. Уходи, уходи, пока кто-нибудь не проснулся, – Лина жестом показала на дверь.

Уже светало, когда Валерка также тихо удалился из дома, как и появился там. На утро, Лина проснулась от взгляда. Она открыла глаза и увидела сидящего у ее кровати Вадима. Он смотрел на нее любящим взглядом. От неожиданности, Лина потеряла дар речи.

– Что ты тут делаешь?

– Я приехал полчаса назад. Соскучился. У тому же у меня отличные новости. Уверен ты обрадуешься!

Она, сделала вид, что рада приезду мужа, а сама с удовольствием вспоминала, минувшую ночь.

Лина сидела на кровати, а Вадим нервно ходил по комнате, маяча перед ее глазами.

– Ты же понимаешь, здесь уже ничего не светит. Москва добро не дала. Видимо начальник части эту должность для своего держит. А там работа есть. Должность перспективная. Нужными связями обрастем. Выход один, я поеду, устроюсь, разгребу всю бумажную волокиту. Потом пришлю телеграмму, ты уволишься, Данила заберешь из сада. И я за вами приеду. Там все же мои родители, они за Данилом присмотрят, пока сад не дадут. Тебя на работу в часть устрою, я уже узнавал, это сделать просто. Все будет хорошо.

Лина в растерянности: – Я понимаю, что должна следовать за тобой. Куда ты, туда и я, но я тебе честно говорю, сколько смогу выдержать – выдержу. Большего от меня не требуй.

– Я тебе обещаю, это временно, – дрожащим голосом заверил Вадим.

– Все временное – есть постоянное, – с грустью и безысходностью сказала Лина.

Ей ничего не оставалось, как плыть по течению, подальше от берега.

– Почему мы должны ее прописывать? Она не работает, сидит дома. Иждивенка. Еще не известно будете ли жить? – возмущалась Антонина Антиповна.

– Мам, ты что говоришь, мы три года женаты, у нас сын, – спокойно возразил Вадим.

– Ну и что из этого? Подумаешь три года, это не срок, – стояла на своем Антонина Антиповна.

– А как я льготы получу на оплату квартиры? – рассуждал Вадим, убеждая мать в необходимости оформить жене прописку, – семья должна жить на одной площади. Ее родители прописывали же меня в своем доме. Да и потом, это же временно.

– Ну и что, ты у меня честный мальчик, им бояться было нечего, – не успокаивалась Антонина Антиповна.

– А тебе чего бояться? – спросил Вадим, косо поглядывая на мать.

– Я эту трехкомнатную квартиру потом и кровью заработала, сынок, – многозначительно возразила Антонина Антиповна.

Они говорили тихо, почти шепотом прикрыв за собой дверь.