Освободившись от пут человеческого стада, вдруг замираю перед интерактивным баннером. Внутри движущейся картинки запечатлено, как шепчет лазурное море, пенятся волны, оседая на берегу. На белоснежном песке видны следы, ведущие к бегущей по пляжу голой девушке, которая звала к себе протянутой рукой. Рядом качается пальма, оставляя зеленую вытянутую тень. И всё это живет и дышит. Без меня. Отлипаю с причмоком от происходящего на картинке и иду дальше, пытаясь покрепче удержать увиденное в памяти.

***

Весь мой путь на голгофу кончался у входа в офис фирмы, где я работал. Там за стеклянными дверями меня ждет десятичасовое рабство в окружении недостающих звеньев эволюции – моих коллег. Решаю, несмотря ни на что выполнять свои каждодневные ритуалы, и закуриваю, прежде чем войти в здание и пробить приход у охранника.

– О, ты гляди, че за фрик? – тыкая в плечо напарника, показывая на меня пальцем, ухмыляется патрульный полицейский.

Три человека в форме обступают меня, заставляя сделать шаг назад и уткнуться спиной в бетонную стенку.

– Ну что, гражданин, нарушаем? – спрашивает самый мордатый.

– Нет, – смакуя вкус табака, отвечаю я.

– Ты посмотри, какой наглый, – говорит второй, что подлиннее, фонарным столбом нависший надо мной.

– Здесь курить нельзя, общественное место. Штраф платите, – продолжает первый.

– Выписывайте квитанцию и протокол составляйте, – говорю я, продолжая курить, – через банк оплачу.

– Ага, вот оно как. Документики предъявите.

Достаю паспорт из внутреннего кармана и небрежно всучиваю его третьему, который пока молчал.

– Попаданцев Сергей Павлович, – читает сотрудник, усмехаясь, – ты попал, Попаданцев.

– Я на работу уже опаздываю, – нехотя достаю бумажку с изображением памятника Петру I на фоне парусника и здания Морского речного вокзала в Архангельске и сую её в руки третьему, отбирая паспорт.

– Думаю, всё-таки вам надо пройти с нами.

Сую им еще одну такую же смятую бумажонку, они выполняют воинское приветствие и уходят. И я скрываюсь за стеклянными матовыми дверями здания фирмы.

***

Плохой ли я человек?

Очень плохой. Я шел по головам. Я не видел ничего кроме своей цели. Манипулировал, подставлял. Добивался разными способами того, чтобы моих конкурентов уволили. Чего стоит хотя бы один тот случай, когда с удаленного доступа закачивал терабайты гейского порно одному из сотрудников на комп. Его уволили не за ориентацию, которую я ему приписал, а что, просто, он все это делает на работе. Подкидывал другим кучу канцелярских изделий и ценных бумаг, чтобы на выходе, когда их шманала охрана, уличили в краже. Даже как-то человеку с аллергией на арахис я подсунул вместо его бутерброда свой с добавлением арахисового масла. Он вроде до сих пор не вернулся с больничного. Подставил один раз коллегу в своем косяке. Со слезами на глазах она умоляла не увольнять её и постоянно твердила, что это не она виновата. Интересно, о чем она?

Плохой ли я человек?

Главное же, чтобы хорошо было мне и больше никому. Эти засранцы с похлебкой вместо серого вещества, все равно, всегда будут довольствоваться малым, а мне нужно больше. Мне нужно все от этого мира, и я обязательно свое и не свое возьму.

***

Настало время обеда. Я скрылся в комнате отдыха и как можно вальяжней уселся в большом черном кресле. Настроение наконец-то начало улучшаться от вклинившейся в голову мысли, что меня должны сегодня повысить, и я не буду больше сидеть в зале, огороженный тремя перегородками, как в загоне среди еще пары сотен таких же лузеров как я, а буду в крепких четырех стенах собственного кабинета. Если всю жизнь и быть в клетке, то я хочу попросторнее. Да и зарплата будет больше, неприлично больше, еще и секретаря дадут. Буду его за кофе гонять, выпивать глоток и орать на него, что он пересластил, пересолил, плюнул туда или сливки не добавил, или же добавил, пусть даже это и будет лучшим кофе, которое я пробовал в жизни.

– О, вы смотрите, кто на работу явился, – сказал я вошедшей взъерошенной девушке, которая сразу примкнула к кулеру с водой.

– Ты сказал начальнику, что у меня сын заболел? – осушая третий стакан подряд с холодной водой, задыхаясь, проговорила она.

– Да, сказал. Правда, мне кажется, он знает, что у тебя нет сына.

– Пофиг, – подводка её была чуть размазана, и губы криво накрашены – всё это вместе с растопыренными соломенными выжженными перекисью волосами придавало ей просто необычайный образ.

– Ты только встала что ли?

– Я еще и не ложилась. Ты не поверишь, я вчера просто взорвала танцпол и каблуки сломала заодно.

– Я видел, ты выложила видео на странице.

– Что? Серьезно? Надо быстро удалить, я там еще под конец всё обрыгала.

– Жанн, я уже репост сделал.

– Козёл, а ты, кстати, че такой счастливый? А, вспомнила, сегодня кто-то станет минибоссом. Я, кстати, узнавала, самый главный начальник уже подписал приказ о твоем повышении. Ты заслужил, твоя программа просто бомба.

– Глядишь так, еще пару таких повышений, и тебе некуда будет деваться. Придётся рассмотреть меня как жениха.

– Только после того, как ты купишь мне виллу на берегу одного из островков карибского бассейна.

– Это я так плох, или ты, просто, жадная до денег сука?

Она вытянула ладонь и покачала ей в разные стороны, продолжая утолять свою неимоверную жажду, давясь водой из стаканчика.

***

– Так, народ, все собираемся, у меня важное объявление, – прикрикнул один из начальников, которых приходилось по пять штук на обычного служащего.

Он встал среди загончиков для офисного планктона. Народ вяло подтягивался. Начальник поправил свои запонки лишь только тогда, когда все собрались, специально показывая их на публику, какие они сверкающие, и давая понять, что они стоят больше, чем год труда в этой дыре.

– Все собрались, да? Ну, что ж. Все вы знаете, что у нас пустует место руководителя отдела программного обеспечения. На меня возложили обязанность поставить туда человечка. Это должен быть ответственный, серьезный, знающий своё дело руководитель. Вы сами прекрасно понимаете, как у нас повысилась планка в связи с успехом программы Попаданцева. Молодец, кстати, где ты? А, вот ты, розоволосый мой. Поэтому после долгих размышлений я принял решение.

Я подался чуть вперёд, расталкивая остальных. Жанна, улыбаясь, положила руку мне плечо.

– Я тебе куплю букет белых роз, – отозвалась она.

– Мои любимые, – шепотом промолвил я.

– Не буду тянуть. Знакомьтесь, ваш новый руководитель отдела, – вдруг из угла вышел никому незнакомый человек и встал рядом с начальником.

– Здравствуйте, – тихо сказал новый руководитель, – после окончания жду каждого на личную беседу с целью знакомства в своем кабинете.

– Это Паскудин Геннадий, – заявил начальник, – всё, всем спасибо. Так, Жанночка, ко мне в кабинет и приготовь рот…, то есть кофе. Да, кофе.

Все разошлись, и я остался один вместе с Жанной. Я не знал, что и думать, что чувствовать. Я много раз оставался не удел, но к этому нельзя привыкнуть, как бы я не старался. Пытаясь вогнать себе в голову своё положение и роль в мире, моё нутро всегда противилось, не желая мириться с действительностью.

– Я не знаю, почему так вышло. Я лично видела приказ, – сказала Жанна, – ты прости, я пойду, меня начальник вызывает. Как я выгляжу?

– Как будто уже от него вышла, – заявил я, смотря на её помятый вид, смазанную помаду и вздернутую кверху юбку.

***

Находясь в прострации, я и не заметил, как подошла моя очередь идти в кабинет нового руководителя для личного знакомства. Паскудин встретил меня, не вставая с кресла. Он пролистывал моё личное дело, помечая что-то карандашом, и, не глядя, указал мне на стул напротив.

– Так-так, очень интересно, – он поднял глаза на меня и скривился, – прошу прощение, а это что?

– Что?

– Ваши волосы?