– Ну, – буркнул Друджи, – какие новости?

Жена знала, что дурное настроение всё от вытянутой на её прядильную скамью ноги, и заговорила благодушно, без обиды. Сам же просил говорить. Когда муж перебил поток сплетен, всунув в руки пустую тарелку, тоже ни мало не обиделась. Кликнула к себе Дану и пошла заниматься каким-то своим делом.

– И не помер никто, – вздохнул Друджи, вытягивая и вторую ногу и сжимая в руке рукоять меча.

– Дана! Принеси мне грамоты из моего сундука! – решил наследник.

Кропотливая и монотонная работа не нравилась Друджи. На месте вообще сиделось трудно, но за два часа он приноровился и убедил себя, что лучше потратить на это нужное дело бездарный день, чем отказываться от охоты в день хороший.

Дверь шибанула по стене.

– Войско идёт! – гаркнул Святогорич, так что во всём кремлинце должны были услышать и вздрогнуть.

Друджи встал. На одну ногу.

– Кто? Куда?!

– Семь сыновей рода Мартина! Сам куда думаешь они движутся?

Друджи побледнел:

– Но я же был прав! Правда на моей стороне!

– Они решили опрокинуть твою правду своей силой, – фыркнул Святогорич, прежде видавший, как принятое на Совете решение, подправлялось за стенами тронного зала превосходящими войсками. – Я на башню, – бросил гость через плечо, не дожидаясь одобрения хозяина.

Друджи нетерпеливо ждал на затекающей ноге, не в силах сесть от волнения. Войско по домам, какой смысл его держать?! В последний раз в поход выходили шесть лет назад…

Наследник с надеждой посмотрел на обернувшегося в минутку Святогорича.

– В трёх лигах, – глухо бросил тот. – Конные. Везут таран и катапульту.

– Так значит, не так быстро дойдут?!

Святогорич фыркнул неразборчиво.

– Так быстро дойдут! Чего мелешь? – не на шутку рассердился старший. – Конные придут как только смогут, орудия подвезут без спешки, и защитников к крепости не подпустят и отдохнут перед боем!

– Чёрт… – не сдержался Друджи. – Старшой… подскажи, как быть!

Святогорич сжал кулаки, но не самоустранился, всё-таки побратим боевой…

– Во-первых, – холодно заговорил он, – можно бросить крепость со всем добром, свезти семью и людей подальше, даже лучше чтоб люди к родне подались, нитки следов развели.

Друджи серьёзно задумался. Он сейчас не боец, дети его не бойцы. Из крепких мужчин в крепости человек пятнадцать, включая кузнеца с подмастерьями. Кузнец в возрасте, а подмастерья не дошли до возраста, хоть и могут молотами помахаться, против воина пустышки. Женщин и детей везти – телегу брать, а он и сам в седло не влезет. Конники живо телеги нагонят, сколько их в стороны не отправь – все нагонят. Выгорит – куда семью пристроить? Пока нога не заживёт, разбираться не подашься. У Святогорича приюта просить? Он, положим, едва ли откажет, да вещь не принятая, и не просто так не принятая.

– Во-вторых, – продолжил старший, – я немедля за своими метнусь, но до осады не поспеем.

Святогоричу войско собрать тоже не в два пальца свистнуть, похлопотать придётся и скакать – ой далеко, а с наскоку биться уставшим на взмыленных лошадях. Дай небо, свет победит – долг перед родом Святогора останется. А если не победит?

– В-третьих, до Кирова логова отсюда тоже три лиги, – взгляд старшого стал неподвижен.

– Да ты что?! – распахнул глаза Друджи. – Эта гадюка Мартиновым щенкам ещё и поможет!

– Не за даром, – отчётливо сказал Святогорич.

«В долг», – понял Друджи и наконец тяжело и опустошённо сел.

– Три пути ты показал, побратка, и все три плохи.

Святогорич скривился:

– Помни, что после вдумчивых размышлений они станут и того хуже…

Друджи бросил взгляд на покинутое дочерью у окна полотно.

– Головорезы Кирыча этих шакалов Мартиновых в капусту нашинкуют, – задумчиво проговорил он.

– Цена может быть высока, – поморщился Святогорич, не отрицая сказанного. Вернее всего нашинкуют. С избытком наследников в роде Мартина, можно и подсократить, и Кирычу этот беспокойный род приелся, извечно хотят им прикрыться, пора б на место поставить. Но обвести Кирыча, сделать вид, что оно только ему и было нужно, не удастся. Нет времени интриги плести, хитрости не хватит, а не дай небо хватит – под стеной обнаружатся улыбчивые головорезы рода Кира, которые всех вырежут до последней курицы.

– Да разве подоспеют Кировы ко времени? – слабо защищался от самого неприятного, но и самого верного пути Друджи. – Им же одинаково идти, а войско и не собрано…

– Чего? – опешил Святогорич. – А на кой им сюда идти?

– Ну… как…

– На переходе войско срежут, с нахрапа, со скока – у Кировых лошади резвей.

– Ну так… а первые?

– Да ты чего?! Куда передовые попрут, когда их в серёдке крошат?! Решай, Друджи! Не приму я за тебя решения!

– Кирыча, – закрывая глаза ладонью прошептал хозяин. – В долг…

Святогорич размашисто прошагал, распахнул окно и крикнул ждущему Винсенту. Наследник Вия, не сказав ни слова, пустил лошадь с места, только копыта зачавкали по размешанной ногами грязи.

– Друджи! Друджи! – не сразу прорвался сквозь шум в ушах Святогорич. – Я за своими поскачу! Отдай со мной хоть младшего!

Дэвид.

– Нет, – прохрипел Друджи, – детей от себя не отпущу, никто их лучше отца не защитит!

Святогорич оценивающе глянул, но отступил:

– Будь по-твоему…

Дверь тяжело сомкнулась за широкой спиной в простецкой сероватой рубахе. Без доспеха прискакал, на охоту ведь ехал, зайцы да утки в ответ не отстреливаются…

Друджи уставился в огонь, не находя покоя, уже видя в том огне руины своей крепости. В распахнутое окно задувал ветер.

– Закрыть ворота! – опомнился хозяин. – Ставни на окна! Готовьсь защищать стены! Детей ко мне!

Засуетились, заполошили, погнали птицу под замок, на какое-то время все звуки перекрыло навязчивое гагаканье, потом на первое место вышел грохот сдвигаемой тяжести. Дана привела братьев за руки. Озорные мордашки повытянулись при виде отца. Друджи смотрел в пламень. Он больше не различал смоляного пожара. Высокие языки плясали. Большая часть кроткой дрожью, топоча выбранные из кучи угольки, зато два выписывали подлинные кренделя, наклонив к плечам буйны головы, сдвинув точёные брови к переносицам, разведя руки от распахнутой груди…

Долг тёмному. Тёмный заберёт что захочет. Измучает ожиданием и заберёт.

Помутилось перед глазами… Друджи хватился за голову.

*

Кирыч приветствовал Винсента из рода Вия зубастой ухмылкой. Четвертьвампир, не чинясь и не принимая на свой счёт, оскалился ответной по светло-розовые дёсны. Кирыч был в добром расположении духа, рассмеялся. Винсент не присоединился.

– На дом Деина идут Мартиновы щенки! Хозяин просит помощи, в долг!

Винсент круто развернул коня, потому как оскал Кирова потомка перестал притворяться улыбкой, опытный наездник блохой взвился в седло и спущенной стрелой пошёл торить дорогу. Друджи зря думал, что Кирычу понадобится время на сборы, отчего-то хозяин больших земель вышел сегодня на прогулку с войском. Винсент на уставшем коне стал отставать.

*

– На большее войско другое налетело! – передали Друджи с башни. Слуги встали в цепочку, перекрикиваясь по лестницам, чтобы держать хозяина в курсе.

– Сколько им до нас оставалось? – хрипя, докрикнул Друджи. Паузу наполняло боем взволнованное сердце, наследник сжимал рукоять меча.

– С пять вёрст!

Так далеко от стен! Будто не собиралось войско, будто готовое ждало! Друджи стиснул рукоять. Не к добру, ой, не к добру… Будто и не набивал Кирыч цену, будто на ходу с Винсентом договаривался, и шёл будто сразу галопом в нужную сторону…

– Что, второе войско меньше? – прохрипел наследник Деина.

– Поменьше! – донесли слуги.

– Насколько? – цыкнул Друджи.

– В раз да половинку!

Для Кировых головорезов ерунда, тем паче если там сами Кирыч и Винсент. Друджи Кирыча в деле видал, иные столько не живут, сколько он с мечом неразлучен…

Меч… Друджи прижал полыхающий в лихорадке лоб к приятно прохладному Сверчку.