— У нас ещё есть возможность избежать этой встречи.

— Нет. — твёрдо сказала Серана и посмотрела ему в лицо — Хватит страхов.

— Вот это по-нашему. — улыбнулся он в ответ.

Серана украдкой подарила ему поцелуй в губы, а после сказала:

— Пошли дальше.

Хьялти кивнул головой и расцепил объятия.

Миновав высокую каменную смотровую башню цилиндрической формы, они подошли к подножью широкого каменного моста, что расположился над маленьким проливчиком, поднимаясь до главных дверей замка. Идя по мосту и проходя мимо стоящих по обе стороны четырёх огромных каменных статуй горгулий, что сидели в покорной позе, Дова сказал:

— Мне тревожно находиться рядом с горгульями, а уж тем более стоять к ним спиной. Всё время кажется, что они так и ждут удобного момента, чтобы напасть.

— Не бойся, эти – всего лишь статуи. Если бы они были теми горгульями, которых мы встретили в той неизвестной ранее башне замка, когда мы искали мою мать, то они бы тут же накинулись на нас.

— Да, помню-помню… — приговаривал он, вспоминая те деньки.

Подходя к высоченному лицевому фасаду замка, на фоне которого ворота казались дверками, Серана остановилась перед ними и, решительно вздохнув, распахнула их. Скрип несмазанных железных петель раздался противным эхом по всем следующим помещениям и коридорам. Зайдя внутрь, они оказались в небольшом, но с высоким потолком, коридоре-прихожей со стоящими по разные стены двумя горгульями, что словно караулили вход. Парочка прошла вперёд по слегка потрёпанной серой, с голубым оттенком, ковровой дорожке, украшенной различными узорами и кое-где запачканной в крови. Миновав большой, заострённый к верху, арочный проём, они остановились на треугольном балкончике, открывающего вид на тронный зал замка: внизу стояли два длинных параллельных стола с красивым и чистым сервизом, вдалеке, у противоположной от них стены, под таким же выпирающим балкончиком, за поперечным залу столом, стоял трон Лорда Харкона, а по его бокам два богатых кресла, предназначенных для его жены Валерики и дочери Сераны, а под высоченным потолком висели две округлые металлические люстры с горящими свечами.

— Мама? — девушка громко окликнула в пустоту. Гулкое эхо вновь пронеслось по всем закоулочкам замка. Ответ так и не последовал.

— Думаешь, она в саду? — предположил Хьялти.

— Скорее всего в своём кабинете.

— Это можно проверить…ЛааС Йа Нир…нет, она тут недалеко, справа от противоположного нам балкончика на нашей высоте.

— Она…в своей комнате? — недоумеваюче спросила себя Серана — Видимо, она навела там порядок или сейчас там прибирается…

— Она не двигается.

— Ну конечно, она же спит. — осенило её — Это же я неправильный вампир, который живёт днём, когда светит Солнце, а ночью спит со своим любимым человеком.

— Извините, принцесса, у людей есть одно свойство – делать дела именно днём, когда они видят дорогу под своим носом.

— Знаю. Я не виню тебя, потому что сама выбрала такой путь.

— М-да… — он посмотрел на столы — так необычно видеть их чистыми, не запачканными в крови трэллов, да и самих полуживых трэллов, которые лежат на этих же столах и из которых пьют кровь голодная кучка вампиров-аристократов.

— Да, после побоища тут стало более…человечней, что ли?

— И не вызывает рвотные позывы при вдохе едкого запаха крови, малой гнили и сырости.

— Ха-х, я помню твоё позеленелое лицо, когда я впервые привела тебя сюда.

— Ага, зрелище было, мягко говоря, неприятное. Ты же знаешь, что у меня желудок стойкий, однако и у него есть некий предел невосприимчивости.

— Угу.

— Так что, как мы сейчас поступим то?

— Пойдём будить её.

— На её месте я был бы не рад такому.

— Поэтому будь готов не к самой тёплой встрече.

— И ты тоже. Серана, чтобы она не сказала, ты теперь взрослая и сама отвечаешь за себя и за свои решения, которые принимаешь лишь ты.

— Знаю.

— Ну что, ты готова?

— Фу-х… — вздохнула она — да, пошли.

Они спустились в главный зал по одной из двух лестниц, ведущих прямиком с балкончика, прошлись вдоль помещения по такой же ковровой дорожке до королевского стола, свернули налево, на каменную лестницу, поднялись по ней на этаж выше и сразу же увидели сидящую в левом углу, у лестницы, ведущей в Собор, каменную статую горгульи. Свернув направо, парочка прошагала по широкой аркадной террасе, игнорируя лестничные подъемы в Собор и личные покои Харкона. Проходя мимо большой арки на левой стене, напротив балкончика, Серана остановилась, заметив, что этот проход, с уходящей вниз лестницей, ведущей во внутренний двор, был расчищен от обломков, которые ранее обрушил разгневанный отец, и приобрёл былое обличие.

— Что такое? — непонимающе спросил Хьялти, глядя на смотрящую на этот лестничный спуск Серану.

— Ничего.

— Идём дальше?

— Да.

Парочка, пройдя чуть далее, свернула в левую арку меньшим размером, перед ещё одним расчищенным от камней дверным проёмом с лестницей. Поднявшись по ступенькам, они оказались в большом и просторном помещении: в дальнем левом углу мягко потрескивал камин, перед которым стояли два кресла со столиком, а рядом, у стены, стоял небольшой диван с книжным шкафом, в другом дальнем правом углу на некой невысоко выступающей площадке, огражденной каменной оградкой, у стены стоял гроб в вертикальном положении, в сопровождении двух платяных шкафов по бокам. Ещё раз поднявшись по маленькой лестничке на возвышающийся пол комнаты, они взошли на площадку с гробом и Хьялти сказал:

— Я, пожалуй, постою тут. Не хотелось бы принять на себя возможный шквал недовольства. — он снял с себя шлем, и зажал его в подмышку.

— Ладно.

Серана подошла к гробу, который был сделан из дорогой породы тёмного дерева, немного простояла перед ним, собрала волю в кулак и аккуратно постучала по крышке, сделав шаг назад. В тоже мгновение крышка гроба сама по себе отворилась, словно дверь, которую распахнул сквозняк, и они увидели стоявшую с закрытыми глазами, слегка наклонившую голову в бок и со скрещенными руками на груди, спящую умиротворённым сном Валерику. Древний вампир выглядела, как более старшая копия Сераны, на то она и мама: такое же красивое и утончённое лицо, но с проявленными морщинками на лбу и у уголков глаз, элегантно подчёркивающие её многотысячелетний возраст, вечно аккуратные тоненькие стрелки бровей, мягко впалые щёки, что изящно подчёркивали скулы и область вокруг рта. Мать Сераны тоже была одета в вампирскую королевскую броню, однако её одежда отличалась от одежды дочери лишь винным цветом дублённой кожи и блузкой приятно-пастельного верескового цвета. Ещё одним отличаем от дочери, являлась причёска Валерики: две огромные култышки, что были завязаны сзади, почти у макушки, разделяли её волосы на две половины. Спокойно и медленно открыв сияющие цветом янтаря глаза, Валерика, только разглядев стоящую перед ней дочь, сразу лишилась всякой сонливости и, немного обеспокоившись, вышла из гроба, аккуратно взяв за плечи дочь:

— Серана? Что вы тут делаете? — хоть она и была слегка взволнована, однако её прохладный и словно равнодушный тон голоса не выдавал внутренних чувств древнего вампира — Что-то случилось?

— Случилось, мама.

— Расскажи мне, что произошло?

— Мама… — девушка волнительно выдохнула, ощущая громоздкую тяжесть внутри вперемешку со страхом неодобрения, и, высвободившись из нежного прикосновения матери, сделала пару шагов назад, взяв Довакина за правую ладонь, крепко сжав её от внутреннего беспокойства, ища поддержки от любимого — Мы пришли, чтобы… — она запнулась, ощущая, что ураган бушующих эмоций и переживаний сметает всё на своём пути. Хьялти, вовремя сообразив, сжал её ладонь в ответ, этим жестом поддерживая свою будущую жену в этот нелёгкий момент — взять у тебя благословение на наш союз. — смогла выговорить Серана, ожидая разрушительной реакции от мамы.

Внутри Валерики всё упало. Мёртвое сердце матери будто ожило и больно кольнуло в груди. Она почувствовала, как непреодолимая тяжесть подбивает её колени, пытаясь утянуть вниз и бессильно упасть на пол. Её зубы слегка скрипнули от непроизвольно сдавившейся челюсти. Тихо и глубоко вздохнув, Валерика смогла лишь произнести негромким, отрешённым и лишённым тепла тоном: