— Та-а-к, посмотрим… — Хьялти подошёл ближе и принялся разглядывать символы.

— Что тут увековечено? — любопытно поинтересовалась Серана.

— Тебе прочитать на драконьем, или же на нашем? — спросил он, повернувшись к ней лицом.

— Предпочту более понятный вариант.

— Так,…мх-м…значит, слушай… — он обратил свой взор на первую строку — “Здесь покоится Фйолмонд Скверный Воздух, который вонял на Земле так, как сейчас воняет его тело в земле.”

— Что-то я не ожидала, что на таком древнем монументе будет записано про…такое.

— Ха-х, я тоже. Однако из всех этих слов, я нашёл единственное мне нужное – “Воздух”.

— “Су”. — вспомнила Серана.

— Именно. Мне кажется, что ты могла бы лихо освоить этот язык.

— Ты так считаешь?

— Да. Просто тебе необходимо выучить некоторые слова и понять, как их сочленять.

— А где я могу ознакомится с ними?

— К счастью для тебя, я записывал драконьи слова в свой первый дневник, так что ты можешь подчерпнуть знания оттуда. Или же непосредственно у меня.

— О-о, так значит я даже не догадывалась, какие текста скрывают твои рукописи.

— Ты даже не представляешь.

— Теперь, всё моё внимание приковано к твоим записям.

— Хорошо. — улыбнулся он.

— Как на драконьем будет “Я”? — в её светящихся глазах загорелось что-то.

— “ЗУ”.

— А слово “Тебя”?

— …М-м… — искал он это слово в затворках памятки — “Ру”. — Хьялти уже понял, что она хочет ему сказать.

— Значит будет…ЗУ…АСК…Ру? Правильно?

— Правильно. — улыбнулся он почти во весь рот и поцеловал вампира в губы, а после продолжил — Я тоже люблю тебя. Ты посмотрела, что хотела?

— Да.

— Тогда сейчас поднимемся выше, там далее дорога, которая выведет нас на перекрёсток, а оттуда мы спустимся с хребта.

— Как скажешь.

Взяв лошадей за поводья, они поднялись до каменной дороги, и, оседлав их, двинулись далее на север, где у Т-образного перекрёстка, свернули налево и начали продолжительный спуск с горы Килкрит.

Наконец, тучи начали посыпать крупными белыми снежинками, а завывающий горный ветер игриво свистел в ушах. Многочисленные ели и высокие сосны, росли маленькими лесочками вдоль дороги, иногда прерываясь небольшими опушками и громоздкими скалами. Мысли про драконий язык крутились в голове девушки, и, вспомнив самое используемое слово, которое она слышала, сразу спросила его:

— Хьялти, а в драконьем слово “Довакин” обозначает же “Драконорождённый”?

— Да, оно происходит от слов “ДОВа” – “Дракон” и “КииН” – “Рождать”. Когда меня кличут коротко, как “Дова”, то это не совсем корректно, но тоже приемлемо.

— Дракон в человеческом обличии. — улыбнулась она.

— Ага, так и живу.

Проехав мимо Форта Храгстада, они спустились по извилистой дороге до ├ - образного сплетения пути, где и повернули направо. Спустившись ещё ниже уже по протоптанной тропинке, что была практически полностью покрыта снегом, всадники, доехав до руин некой башни, что стояла на правой обочине в узком ущелье, увидали, как на них выскочил и побежал разъярённый ледяной тролль, который заметив парочку заранее, спрятался в башне, тем самым организовав некую засаду. В миг среагировав на опасность, Дова повернул Дымка боком и использовал дар Голоса:

— ЙОЛ ТооР Шул! — мощный пламенный сгусток Ту`ума Огненное дыхание опалил существо, от чего тролль неистово заревел от боли.

Хьялти, обнажив меч, соскочил с коня и, подбежав к пылающему янтарным пламенем троллю, воткнул в его пасть заострённый клинок. Подпалённое белошёрстное гуманоидно-обезьянное тело монстра бездыханно упало на землю.

— Прости, дружище, но ты первый начал. — сказал Довакин.

— Ты заметил, какой он был смышлёный?

— Ага, целую засаду нам устроил, во даёт. — удивился он и распорол кожу существа, став доставать из-под неё ломти жира, которые складывал в заранее приготовленный плотный кожаный мешочек.

— Видимо, его тактика успешно срабатывала, пока не появились мы. — Серана обратила внимание на кучу обглоданных костей, лежащих на полу башни.

— Много костей, да? — спросил мужчина, не отвлекаясь от тролля.

— Да: оленьи, волчьи, человеческие…

— Значит, наш оппонент не был разборчивым в еде.

— Иначе в Скайриме не выжить.

— Ты права, это жестокие и суровые земли, где выживают сильнейшие.

— А что значат те драконьи слова, которые ты произнёс?

— “ЙОЛ” – это “Огонь”, “ТооР” – “Пекло”, “Шул” – “Солнце”.

— А как будет частица “не”?

— “НИ”.

— Если я всё правильно поняла, то будет…ЗУ НИ АСК Шул[1]? Верно?

Он повернул голову в её сторону с очень довольным выражением лица и сказал:

— Принцесса, да вы начинаете потихоньку осваиваться.

— Я способная ученица. — заверила она.

— Я в этом ни на сколько не сомневаюсь. — улыбнулся он и, закончив набирать жир тролля, оседлал Дымка и они двинулись далее.

Спускаясь по зигзагообразному резкому спуску, парочке открылся вид на бескрайний простор Падомайского океана, который омывал Тамриэль с севера, юга и востока и занимал большую часть восточного полушария Нирна. С высоты горы Килкрит был виден и сам Замок Волкихар, который своими острыми и тёмными готическими очертаниями стоял на каменистом островке не так далеко от берега. Завидев свой дом, Серана, грустно и тяжело вздохнув, сказала:

— Каждый раз, когда я возвращаюсь туда, меня ждут только разочарования, боль и слёзы.

— Серана, милая, прошу тебя, попробуй избавится от своего мрачного прошлого, ибо держать его намного больнее, чем отпустить. Понимаю, это практически нереально, но вскоре ты увидишь, что всё налаживается.

— Я стараюсь. Спасибо… — ещё раз тихо вздохнула она.

Спустившись к берегу, всадники проехали по нему до большого мыса, на котором расположилась Северная сторожевая крепость, которая опустела вследствие того, что когда-то Довакин спасал здесь Торальда Серую Гриву из Талморского плена. Миновав форт по берегу, парочка остановилась у самой дальней точки мыса, где находилась маленькая деревянная пристань-мостик, за который была привязана лодка. Спешившись с коней и взяв с них сумки, они оставили их у небольшой сосенки, а сами пошли в сторону пристани. Хьялти толкнул лодку в воду, которая стояла боком на мели, а Серана аккуратно и молча перешагнула с мостика в лодку и уселась у носа, чтобы не видеть дом, и чтобы было легче бороться со своим подсознательным страхом, что она вновь может остаться на этом острове на неограниченный срок. Найдя вёсла под причалом, Хьялти взял их и передал Серане, а сам ловко запрыгнул в лодку с берега. Усевшись по удобнее, лицом к любимой, он кратко улыбнулся ей и распутал привязанный к лодке конец верёвки. Взяв у девушки вёсла и вставив их в пазы, Дова стал методично и спокойно грести ими, взяв курс на остров.

Чтобы хоть как-то разбавить эту нависшую тревожную тишину, Хьялти прервал молчание:

— М-да, в четвёртый раз я плыву на этот остров и в четвёртый раз меня окутывает чувство тревоги.

Серана не ответила ничего. Девушка лишь смотрела в деревянный пол лодки и обнимала себя руками за плечи, подсознательно делая подобный жест, как защитный механизм. Её дом стал для неё самым тяжелым местом в духовном плане.

Спустя время, приближаясь к берегу, Довакин заявил:

— Приплыли. — он выскочил в воду, которая была ему по колено и, поймав лодку, с усилием затянул её на край берега, дополнительно привязав на канат, тянущийся от пристани, и закинул вёсла в лодку.

Серана нехотя вылезла из лодки и, спустившись с мостика, подняла глаза, вновь видя эти чёрные очертания такого душераздирающего дома. Хьялти подошёл к ней и, обняв, сказал:

— Эй, всё будет хорошо. Я рядом.

Вампир обняла его в ответ, уткнувшись лицом в его грудь и сжав объятия покрепче, да так, что своими новоприобретёнными заострёнными ноготочками непреднамеренно поцарапала костяные элементы его брони. Пасмурная погода начала рассеиваться. Серые снеговые облака стали разрываться на части солнечными лучами и кусками голубого неба. Последняя снежинка упала на нос Хьялти, которую он тут же сдул, ибо она нежелательно щекотала его.