Весь путь до Вайтрана мы молчали, а когда завалились в его новоприобретённый дом тёплых ветров, то он чуть ли не с порога начал слёзно раскаиваться и просить прощения за его же равнодушие ко мне и за всю ту боль, которую он мне причинил. Конечно, мне пришлось его успокаивать.

Но и я тоже дура, что позволила себе влюбится в него без оглядки, ведь я даже не предполагала, что он так отнесётся к этому, и что из этого всего выйдет…Эх, а я так надеялась, что у нас всё взаимно…И ведь в течении полугода до вашей встречи такие случаи бывали с ним не впервой. После того, когда все узнали о его подвиге, на него сразу же накинулись все девки Скайрима, пытаясь захватить сердце народного героя, но какую бы красавицу он не встречал, никто ему не пригляделся и он всем им отказывал и всем им сопереживал. Чтобы забыться, он просто напивался в стельку, и думал, что это его единственное спасение от сочувствий к разбитым сердцам дам и злобы к себе. Сижу я, значит, на этом же месте, а он, пьянущий, заваливается в дом и опять начинает раскаиваться у меня на коленях, что он не может никого полюбить, и чтобы его проходимца попытались простить и понять.

— А бумерангом оказалась я… — подумала Серана, вспоминая, что теперь Довакин был на месте тех женщин, которым он отказывал, а она была на месте Довы, однажды отказывав уже ему.

— Так это продолжалось, пока он не встретил тебя. Расскажи, как вы познакомились?

— Мы впервые увидели друг друга в пещере.

— В пещере? — брови Лидии поползли наверх от удивления — То есть, ты тоже любишь лазать по всяким далёким местам Скайрима?

— Переняла эту привычку у него. — улыбнулась вампир, закрытой улыбкой — Да, судьба свела нас именно там.

— И что же ты делала в этой пещере?

— Скажем так, мне пришлось разделится с моей матерью. Она обещала вернутся, но вместо неё, за мной вернулся Дова.

— А зачем вы разделились? — спросила Лидия, не понимая неординарный поступок.

— Матери казалось, что мой отец не оставил нам иного выбора.

— Мне, наверное, не стоит спрашивать, что сделал твой отец.

— Лучше не стоит…Почему не спишь, ведь время уже заполночь?

— С недавних пор страдаю бессонницей.

— Почему же ты не сказала мне об этом? Сейчас я тебе заварю настойку из лилового горноцвета. — Серана встала с кресла.

— Не знала, что этот цветок имеет такие свойства.

— Изучать алхимию полезно, а в некоторых моментах – нужно.

— Мне эта наука никак не давалась, вот я и бросила эти попытки.

— Понятно. Я вернусь мигом. — Серана ушла в алхимическую комнату. Через пять минут она вышла из лаборатории, держа в руках кружку с горячей и ароматной настойкой и протянула её Лидии — Осторожно, горячее.

— Спасибо тебе. — хускарл взяла кружку обеими руками, пытаясь согреть свои похолодевшие пальцы.

— Пей-пей, бессонницу как рукой снимет.

— А где ты училась алхимии? — спросила Лидия, аккуратно отпивая горячий отвар.

— Моя мать – мастер этой науки. Она учила меня этому ремеслу с детства.

— У тебя отлично получается.

— Спасибо.

Между девушками возникло приятное молчание, которое разбавлялось потрескиванием поленьев в костре и характерными звуками отхлёбывания настойки. Допив пряный отвар, хускарл зевнула, приятно потягиваясь в кресле.

— Подействовало? — спросила Серана.

— Ага, начало в сон клонить. Спасибо тебе ещё раз за чай и за беседу, теперь я пойду отсыпаться.

— Да не за что. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи. — встав с кресла, Лидия поднялась по деревянной лестнице на второй этаж, зашла в свою комнату и закрыла за собой дверь.

Спустя несколько минут, Серана тоже поднялась на второй этаж и тихо зашла в спальню Довы. Взяв со столика недочитанную книгу, она подошла к кровати и, сев на правый край, положила рукопись рядом на постель. Девушка сняла с ног окованные сапоги, расцепила брошь, которая скрепляла плащ-накидку, прицепила её к своей блузке, а плащ положила на тумбу у кровати. Дочь Холодной Гавани прилегла на кровать рядом с любимым человеком и, уперев спину к изголовью кровати, начала читать книгу.

Довакин, спя глубоким сном, повернулся на бок, лицом к читающей Серане и, ощутив чьё-то присутствие, автоматически положил левую руку на бёдра девушки, обхватывая и прижимая их своей сильной рукой. Вампир приподняла книгу и, посмотрев на эти нежности из-под чтива, улыбнулась и обратно заслонила эту умилительную картину книжным текстом. Увлёкшись чтением, она и не заметила, как потихоньку наступило утро.

Около одиннадцати проснулся Довакин. Первое, что ему бросилось в глаза, когда он их открыл, это черная ткань штанов Сераны к которым он прижимался во сне. Он понял, что всё это время обнимал её ноги и, запрокинув голову наверх, обнаружил улыбающееся лицо любимой, которое нежно смотрело на него.

— Доброе утро. — мягко проронила она.

— Доброе ут…ах-гх — зевнув — …ро, принцесса.

— Как спалось?

— В обнимку с твоими ножками – просто восхитительно. — чуть саркастично прозвучало от него.

Серана лишь ухмыльнулась, не придумав остроумного ответа. Она, отложив книгу в сторону, начала наблюдать за ним любящим взглядом, как он лениво встал с постели, как не спеша надел сначала первый сапог, а следом второй, как делал потягушки и пару физических упражнений для разогрева организма. Его обнаженный и мощный, имеющий на левом боку и на груди по большому шраму, торс, красиво напрягал, растягивал и расслаблял мышцы, задерживая на себе кокетливый взгляд девушки.

— Чего смотришь? — улыбчиво донеслось от Довы.

— Любуюсь. — кратко ответила Серана, улыбнувшись одним уголком рта.

— Понятно. — распластался он в ещё более широкой улыбке и, взяв с тумбы простую серую длиннорукавку, напялил её на себя.

— Мы сегодня собираемся куда-нибудь?

— Думаю да, ведь мы уже неделю дома сидим после нашего приезда из Лабиринтиана. Это на нас не похоже. — ухмыльнулся Довакин — Пора бы уже и в путь собираться.

— Мы заслужили отдых после бурного приключения, тем более ты восстанавливался после ранения, так что всё оправдано. Но если ты готов к новым приключениям, то и я тоже, а то Бриньольф всё ещё надеется на твою помощь.

— Точно, нужно подсобить этому авантюристу, а то ведь их свадьба, можно сказать, зависит от меня.

— Кстати, по поводу нашей свадьбы… — Серана замолчала.

Довакин изменился в лице. Радость сменилась лёгкой настороженностью. Он ждал чего-то ранящего и приготовился принимать тяжёлый моральный удар.

— Я сегодня ночью пыталась сообразить образец для письменных приглашений.

— Вот как? — он слегка выдохнул от облегчения — И каковы успехи?

— Успехи не очень, поэтому я хотела предложить тебе, чтобы мы вместе составили этот образец, и ты продиктовал мне список гостей.

— А, ладно. Только позавтракаю сперва, а после можем, как говорит Делвин: “…заняться чистописанием”.

— Хорошо.

— Лидия проснулась?

— Вряд ли. У неё, как оказалось, была бессонница и я ей предложила отвар из лилового горноцвета. Сейчас отсыпается у себя.

— Хорошая вещь этот отвар.

Серана улыбнулась ему.

Выйдя из спальни, Довакин спустился на первый этаж. Покопавшись в буфете, он достал оттуда свой недоеденный и любимый яблочный пирог, со своим же недопитым элем, который он купил ещё вчера в Гарцующей кобыле. Усевшись на скамью, за продолговатый стол, он начал неторопливо завтракать.

В это время, Серана села на край кровати и непринуждённо надела свои сапоги. Дотянув руку до своей сумки, что лежала рядом с комодом, она подтянула её к себе. Взяв из котомки сиродильское дорогое зеркальце в деревянной оправке и с ручкой, она начала прихорашиваться. Закончив приводить лицо в порядок, она достала из сумки гребень и, распустив четыре маленькие косички, которые были завязаны тоненькой чёрной кожаной лентой в общий хвост на затылке, начала расчесывать свои распустившиеся волосы:

— Волосы отрасли уже ниже плеч, надо бы отстричь…Займусь этим как-нибудь потом. — подумала она, одновременно расчесывая их и разглядывая себя в зеркальце.