- Теперь, когда я стал опекуном Гарри, надобность в его присутствии в доме мистера и миссис Дурсль вообще отпадает, – спокойно ответил Блэк, а Поттер довольно улыбнулся, смотря, как удивленно вытягивается лицо Дамблдора. – Ни летом, ни вообще. Гарри будет жить со мной.
- Боюсь, Сириус, ты не знаешь о необходимости нахождения Гарри в доме своих родных тети и дяди, – совладав с эмоциями, продолжил директор. – Ты, должно быть, не в курсе наличия кровной защиты, что наложена на их дом Лилиан Поттер. Пока Гарри находится там, до него не смогут добраться Пожиратели Смерти и сам Волан-де-Морт. А, как я уже говорил, особенно сейчас, когда Волан-де-Морт открыто заявил о себе, над Гарри нависла особая опасность.
- Уверяю вас, директор, я гарантирую полную безопасность Гарри на летних каникулах, когда он не обучается в Хогвартсе.
- Сомневаюсь, что ты сможешь с полной гарантией выполнить эту задачу. Я все же попрошу тебя повременить с реализацией этого решения до совершеннолетия Гарри, когда защита потеряет для него силу.
- И все же, директор, как вы правильно заметили, я теперь являюсь опекуном Гарри и, при всем моем к вам уважении, директор, теперь мне решать, где жить моему крестнику, – ответил Сириус, но этот разговор начинал его раздражать, и ему было все сложнее сдерживать свою злость к старому волшебнику перед собой. – И я вам со всей уверенностью заявляю, что ноги моего крестника больше не будет в доме этих маглов. Я не открою вам тайны, директор, вы и сами знаете, как они обращались с Гарри все это время. Кстати, следящее заклинание, что вы наложили на моего крестника, я сниму, ведь вы больше никак не можете участвовать в его судьбе. Слежка за студентами уж точно не входит в список обязанностей директора школы.
- Это было сделано лишь для его блага, – попытался оправдаться Дамблдор, ласково улыбаясь Гарри, но тот церемониально отвернулся, сдерживая негодование и злость, переполняющие его.
- И это недопустимо издевательское отношение его родственников также было для его блага? – усмехнулся Блэк, вскидывая вверх одну бровь. – Я наблюдаю в этом некую тенденцию, директор. Если профессор Снейп все еще не может забыть свои школьные обиды к отцу Гарри, относясь к нему предвзято, то миссис Петуния Дурсль испытывает к своему племяннику те же нежные чувства, проектируя на нем ненависть к матери Гарри, которая являлась её сестрой. И если общению моего крестника с профессором Снейпом я не могу препятствовать, ведь он преподает в Хогвартсе, то уж общение Гарри с Дурсль я точно могу свести на «нет». И, когда Гарри сдаст экзамен и покинет школу на летние каникулы, он будет жить со мной в одном из имений, принадлежащих моему Роду. И, уверяю вас, оно защищено даже лучше, чем под заклинанием Фиделиус. Касательно ваших будущих занятий с моим крестником, то мне не хотелось бы вас напрягать, директор. У вас и без того хватает проблем. Шутка ли совмещать столько должностей. Директор Хогвартса, Верховный Чародей Визенгамота, глава Ордена Феникса. Если я что-то упустил, то простите, запутаться можно. Проще говоря, вы незаменимый и очень занятой человек, чтобы отвлекаться еще и на дополнительные уроки с простым студентом.
- Но эти занятия очень важны, – возразил Дамблдор. – И Гарри не простой студент.
- Я понимаю, что важны, – закивал головой Сириус, не став перечить в этом заявлении. – Потому я подыщу ему высококвалифицированного преподавателя. И, как мастер, он сможет расположить к себе моего крестника, чтобы между ними возникли те необходимые доверительные отношения, как вы справедливо заметили.
- Хорошо, – ответил директор, признавая поражение. Он злился, был готов рвать и метать, но, увы, закон был на стороне бывшего студента. – Я надеюсь, что ты осознаешь всю колоссальную ответственность, что теперь взвалилась на твои плечи, Сириус. Гарри – надежда магического сообщества Британии и главная цель Темного Лорда, поразив которую, ему уже никто не сможет помешать завоевать магический, а после и магловский, мир. Ты еще очень молод, Сириус, и, извини за прямоту, но ты еще не обзавелся собственными детьми, оттого не знаешь, как воспитывать подростка. Особенно такого, как Гарри.
- Возможно, вы не знали, директор, - дернувшись от произнесенных слов, произнес Блэк – но Джеймс и Лили именно меня видели в качестве опекуна Гарри с самого начала. И сейчас я исполнил, наконец, их последнюю волю.
- Конечно, Джеймс тебе доверял, – коротко усмехнулся Дамблдор. – Можно сказать, что слишком. А ты, вместо того, чтобы исполнить их волю еще тогда, выбрал вендетту мистеру Петтигрю.
- Все было совсем не так, – сцепил зубы Сириус, еле сдерживая себя, чтобы не начать бросаться ответными обвинениями.
- Возможно, – улыбнулся директор, отмечая его воинственный вид. – Но выглядело тогда это именно так. Я лишь хотел сказать, что в таком ответственном деле у тебя нет права на ошибку. Магическое сообщество Британии не простит тебе промашки. И никакие оправдания о твоей неосведомленности, как нужно было себя вести, не помогут. Просто знай, что если тебе нужен будет совет или помощь, я с удовольствием тебе помогу, как мудрый и опытный наставник. Нет ничего зазорного в том, чтобы обратиться за помощью. Лучше переступить через свою гордость, чем потом мучиться от чувства вины. К сожалению, Джеймс и Лили не внемли моим словам, доверившись не тому Хранителю, и вот, сам видишь, к чему это привело.
- Неправда, – выкрикнул Гарри, все-таки не совладав с эмоциями.
- Гарри, не надо, – остановил его Блэк, предупредительно сжав его плечо и отодвинув себе за спину. Директор вопросительно поднял брови, делая вид, что не понимает суть такой реакции со стороны юноши, но мысленно он ликовал. Может, он и проиграл опекунство над Избранным, но еще оставался шанс, что ему удастся посеять семя раздора между ним и его крестным. А там можно и попробовать вновь вернуть его под свой контроль. – Благодарю за участие и заботу, директор, – продолжил Сириус, смотря на светлого мага. – При необходимости я обязательно воспользуюсь вашей любезностью. А теперь, если у вас больше нет ко мне вопросов, мы с Гарри все же пойдем.
- Конечно, – кивнул головой Дамблдор. – Кстати, Гарри, - окликнул он своего студента, когда тот вместе со своим крестным предприняли вторую попытку покинуть здание Министерства. – Тебе будет приятно узнать, что в следующем году профессор Люпин вернется на должность преподавателя в Хогвартс, – Поттер с Сириусом перевели взгляд на вышеназванного мужчину, и тот кивнул им. – Он будет вести Дуэльный Клуб. Как ты помнишь, по моей договоренности с Министром Магии, начиная с шестого курса обучения, все желающие студенты могут записаться на посещение этого занятия. Тебе особенно будут полезны эти уроки.
- Я буду рад, Гарри, снова стать твоим преподавателем, – улыбнулся Ремус, подходя ближе. – Наши прошлые занятия на твоем третьем курсе были очень плодотворными и интересными, как для меня, так, надеюсь, и для тебя. И твои родители так же хотели бы, чтобы ты совершенствовался. У тебя огромный магический потенциал.
- Мы на пороге новой войны, – снова заговорил директор. – И каждый из нас должен быть готов бросить вызов врагу, несмотря на страхи. Всего хорошего, – попрощался он, растянув губы в улыбке и озорно подмигнув студенту.
- И вам, – коротко бросил Сириус и, все еще обнимая крестника за плечи, повел его в сторону лифта.
Дамблдор, победно улыбаясь, смотрел им вслед, а Ремус обреченно вздохнул, отведя взгляд. Конечно, он был рад вернуться в Хогвартс. И еще больше он был рад снова иметь возможность общаться с сыном своего школьного друга. Потому он не замечал очевидного: он был для Дамблдора лишь рычагом давления на Гарри, чтобы попытаться настроить его против Блэка. Директор знал, что в позапрошлом учебного году Поттер с Люпином сблизились, потому что оборотень завоевал его доверие путем разговоров и рассказов о родителях Избранного. И сейчас светлый маг снова делал ставку на располагающий характер Люпина, тем более что ему удалось вбить клин между Мародерами, и оборотень сейчас полностью верит Дамблдору и осуждает бывшего товарища. Ремус не скрывал, что очень сожалеет, что в свое время поверил Сириусу, а теперь Гарри, возможно, в еще большей опасности, попавший под опеку бывшего заключенного. И пусть тогда обвинение было ложным, но все же он был уверен, что столько лет, проведенных в одиночке Азкабана по соседству с дементорами, не могли пройти бесследно для разума и психики Бродяги. Адекватный человек никогда бы не свершил самосуд, пусть и над Пожирательницей Смерти, на глазах у ребенка.
