Гарри с Гермионой молчали, давая мужчине собраться с мыслями и выполнить просьбу сына свой любимой ученицы. Наконец, Слизнорт поднялся со своего места и отошел к шкафу. Оттуда он достал небольшую склянку и, вооружившись своей волшебной палочкой, прислонил ее кончик к своему виску. Сосредоточившись, он медленно отнял руку в сторону, и молодые люди увидели, как от виска до кончика палочки тянется светящаяся белая ниточка. Закончив процесс изъятия воспоминания, мастер зелий поместил его внутрь подготовленной склянки. Протянув ее Гарри, он молча отошел к столику с пуншем, чтобы снова наполнить свой бокал. Проговорив слова благодарности, студенты оставили своего преподавателя в одиночестве.

***

- Поторапливайтесь, Том. Вы же не хотите опоздать на следующий урок?

- Я хотел спросить кое о чем, сэр. Что вы знаете о… крестражах?

Слизнорт побледнел и, не веря своим ушам, выпучил глаза на студента. Тот же непринужденно улыбался, ожидая ответа на свой вопрос.

- А… позвольте полюбопытствовать, зачем вам это? – внезапно севшим голосом спросил зельевар и, достав носовой платок из карманчика жакета, промокнул им увлажнившийся от испарины лоб.

- О, ничего такого, профессор, - как можно невиннее улыбнулся будущий Волан-де-Морт. – Мой интерес продиктован исключительно обычным любопытством и несет в себе только теоретические познания.

- Ну, раз так, - немного успокоился Гораций. – Ритуал создания крестражей, именуемый еще ритуалом Расщепления души считается одним из разделов Темной магии. Само действо, когда маг добровольно разделяет свою бессмертную душу на части, помещая ее в некие предметы, ужасно и противоречит человеческой природе. Игры со смертью ничем хорошим не заканчиваются. Те, кто пытался ее обмануть тем или иным способом, будь то зелье бессмертия из философского камня или создание крестражей, обрекали себя на ничтожное существование, жалея о своем поступке. Так устроен мир, Том, что все имеет начало и все имеет конец. И пытаться это исправить бессмысленно.

- Профессор, - мягко позвал Том, возвращая мужчину к интересующей его теме – я уверяю вас, что не собираюсь совершать ничего противоестественного. Просто я, как чрезвычайно любопытный человек, не мог не заинтересоваться малоизученным материалом. Но опять-таки повторюсь: мой вопрос носит сугубо теоретический интерес.

- Хорошо, - кивнул мужчина, поверив студенту. – Потому что упаси вас Мерлин пробовать совершить этот ритуал на практике. Ибо, как большинство ритуалов Темной магии, он подразумевает под собой наличие человеческой жертвы. Совершив убийство, маг расщепляет душу и помещает ее в любой избранный для этого предмет. И пока этот предмет цел и невредим, волшебник бессмертен, даже когда его естественный жизненный путь закончился. Для ритуала воскрешения с помощью крестража так же необходима человеческая жертва.

- И сколько крестражей можно создать?

- Это зависит от магических способностей мага. Безопасным считается число три.

- Три? – с некоторым разочарованием в голосе переспросил будущий Темный Лорд. – Но, на мой взгляд, это небольшое число. Ведь, скажем, число семь…

- Семь? – в ужасе выпалил Слизнорт, снова в шоке распахивая глаза. – Но это слишком много. Не забывайте, Том, что при каждом ритуале расщепления волшебник делит свою душу пополам. Проделав такую манипуляцию столько раз, что останется в самом маге?

- Вы сами сказали, что главное – это запас магических способностей, - обезоруживающе улыбнулся Том Реддл. – А, впрочем, - быстро добавил он, видя, как снова побледнел профессор – это не важно, для теоретических знаний достаточно и этого.

- Да, - закивал зельевар. – Именно что теоретических. Заклинаю вас, Том, даже не пытаться проверить теорию на практике.

- Не волнуйтесь, профессор, - голос будущего Волан-де-Морта буквально обволакивал и гипнотизировал, не давая усомниться в искренности высказываний – я понимаю и полностью разделяю вашу точку зрения. Благодарю вас и всего наилучшего.

- И вам, Том, - тихо ответил Слизнорт. – И вам, - добавил он, смотря в спину студента, что развернулся и направился к выходу из кабинета.

На лице Тома Реддла змеилась довольная улыбка. Он получил необходимую ему информацию.

Гарри вынырнул из Омута Памяти и замер, осмысливая увиденное действо. Гермиона, Сириус и Элоиза в ожидании смотрели на него, разместившись в гостиной на Гриммо Плейс.

- Я знаю, сколько Волан-де-Морт сделал крестражей, - проговорил Поттер-Блэк, осматривая присутствующих. – Семь.

- Сколько? – подумав, что ослышалась, переспросила Фоули, прямо как Слизнорт в воспоминании округлив глаза до немыслимых размеров. – Но… это же… много.

- Это не просто много, - добавил Лорд Блэк, сглатывая ком в горле и откидываясь на спинку стула. – Это слишком много. Мне даже страшно представить, что вообще осталось в самом Волан-де-Морте, если при каждом ритуале создания крестража он раскалывал свою душу на две части.

- Да, Слизнорт также был шокирован, - кивнул Гарри. - Поэтому Волан-де-Морт так и изуродован. Увлекся темной магией и не знал, где остановиться.

- Да уж, - кивнул Сириус. – Он конкретно так запасся дополнительными жизнями. Так, ладно, - собрался он с мыслями и принялся рассуждать. – Семь крестражей. Дневник, медальон Салазара, чаша Пуффендуй и кольцо уничтожены. Осталось три, исключая часть души, что осталась в самом Волан-де-Морте. Значит, фактически нам нужно найти и уничтожить еще три крестража, а потом и самого Волан-де-Морта. И у меня есть догадка относительно двух из них крестражей.

На него одновременно вопрошающе воззрились Гарри, Гермиона и Элоиза.

- Я и до этого подозревал, но не был уверен, так как не знал, сколько у него крестражей в действительности. Теперь же я почти уверен. Раз уж мы уже имеем две реликвии Основателей, которые использовал Волан-де-Морт, логично предположить, что остались еще две.

- Диадема Когтевран и меч Гриффиндора? – переспросила Фоули.

- Погоди, пап, но меч у Дамблдора, - подключился к обсуждению Избранный. – Он бы давно уже заметил, что с ним что-то не то. Да и я им пользовался, и никакого проклятья, как директор от кольца, не получил, контактируя с реликвией.

- Ну, Годрик Гриффиндор оставил не только меч, - заметил Лорд Блэк.

- Шляпа? – догадалась Элоиза.

- Ага, - согласно кивнул мужчина. – Распределяющая шляпа.

- Прости, Сириус, но тут ты тоже не прав, - возразила Фоули. – Даже если бы Волан-де-Морт и смог ее проклясть, сделав крестражем, то после этого Шляпа выполняла свои обязанности и никто из детей или профессоров, что с ней контактировали, также не были прокляты.

- Да, - вынужден был признать правоту доводов избранницы Сириус. – Потому я и сомневался на этот счет. Но у нас остается диадема Кандиды. Ее судьба, насколько мне известно, также, как чаша Пенелопы, покрыта мраком. Нам нужно выяснить, где она может находиться и проверить ее на содержание осколка души Волан-де-Морта. И, если оно подтвердится, то мы лишим его еще одного козыря.

- И как мы найдем диадему, о местоположении которой нет никаких записей? – растеряно произнесла Элоиза. – Когда мы обнаружили медальон, я перекопала все архивы Министерства и не нашла никакого упоминания о диадеме.

- Мы найдем ее так же, как вычислялось местоположение чаши Пуффендуй, - ответил Сириус, чему-то довольно улыбаясь. – Скорее всего, она так же пошла по рукам. От наследника к наследнику. Либо покупалась, перекупалась.

- И с чего предлагаешь начать? – недоверчиво усмехнулась Фоули.

- С самого начала. Выясним у первоисточника, а дальше по цепочке проследим, где диадема находится сейчас.

- Первоисточника? – одновременно переспросили Элоиза и Гарри.

- Ага, - довольная улыбка Лорда Блэк стала еще шире. – Саму Кандиду Когтевран, конечно, не спросить, но вот ее дочь можно.

- Дочь? Елена Когтевран, Серая Дама, - пораженно пробормотала Фоули.

- Да, - кивнул мужчина. – Скорее всего, как это принято, семейная реликвия перешла от Кандиды к ее дочери Елене. Та передала своему наследнику или наследнице. И так можно проследить всю цепочку.