Развернувшись, влюбленные продолжили спускаться по лестнице. Рон остался наверху, пораженно смотря вслед товарищам. Все его надежды хоть как-то вернуть расположение Избранного, окончательно рухнули. Сначала отказ отметить день рождения Избранного, теперь это. Совместное Рождество должно было стать последней попыткой для рыжего все вернуть на круги своя, как раньше, но, увы, теперь точно конец некогда сплочённому Золотому Трио.

- Посмотрим, чего ты стоишь без своей избранности, - процедил он со злостью, доставая свою волшебную палочку из-за пояса брюк и направляя ее в спину бывшего друга. – Когда все отвернутся от тебя.

Он произнес двустрочие на латинском языке, и кончик его палочки зажегся черным огоньком, словно чары, абсолютно противоположные Люмосу. Уизли довольно улыбнулся и, дождавшись, когда черный огонек погаснет, опустил палочку.

- Ай, - вдруг вздрогнула Гермиона, резко останавливаясь.

Возможно, Рон не прицелился как следует, но когда проклятье достигло цели, девушка, сама того не ведая, встала на линии удара, и темное проклятье Уизли попало в нее.

- Что случилось? – обеспокоенно посмотрел на избранницу Гарри.

- Я… - пробормотала та, прислушиваясь к своим чувствам. – Не знаю… просто вдруг холодно стало. И грустно. Знаешь, как от присутствия дементора. Но уже все прошло.

- Точно? – еще больше заволновался Поттер-Блэк, вспоминая свои собственные ощущения при встрече с призраками, охраняющими тюрьму Азкабан.

- Да, - уверенно закивала головой девушка и даже улыбнулась возлюбленному, чтобы тот не переживал. – Не знаю, что это было, но все прошло. Правда. Ладно, пойдем. Нехорошо опаздывать.

Юноша нахмурил брови, с сомнением смотря на Грейнджер, но та так уверенно улыбалась, говоря, мол, все в порядке, что он все же кивнул, и пара продолжила путь. И оба не заметили, как в момент попадания проклятья в гриффиндорку, сапфир на черном кожаном с бахромой браслете, опоясывающем ее левое запястье, зажегся особенно ярко, защищая свою хозяйку. Но и Рон рано праздновал победу. Он уже повернулся в сторону прохода гостиной, когда в него отскочило пущенное им же проклятье. И тогда он в полной мере ощутил и холод, и неожиданную опустошенность. Амулет, который по просьбе Гарри Сириус подарил Гермионе, взяв тем самым ее под защиту Рода Блэк, заставил проклятье Отчуждения отрикошетить от девушки и направить ее обратно, то есть к своему создателю.

- Какого?.. – наклонившись вперед, Рон непонимающе нахмурился.

Ему захотелось вдруг укутаться во что-то теплое и отдаться внезапно накатившей грусти, переходящей в стадию апатии. Правда, это чувство, хоть и продлилось несколько дольше, чем у Грейнджер, но через некоторое время прошло. Уизли, все еще не понимая, что с ним произошло, ведь он и представить себе не мог, что его проклятье не сработает, точнее вернется к нему, подошел к портрету, что ревностно охраняет Полная Дама.

- Ходят тут всякие, - брезгливо скривила она губы, окинув презрительным взглядом студента, когда тот назвал ей пароль для входа.

Рыжий удивленно распахнул глаза: на его памяти никогда прежде привратница не позволяла себе подобного отношения не то что к гриффиндорцам, но даже к слизеринцам. Между тем проем все же открылся, и студент вернулся в родную гостиную. Но, стоило ему показаться в поле зрения других студентов, которых было в вечернее время довольно много, как их взгляды также сменились на презрительные. Словно студенты увидели перед собой не своего товарища по факультету, а флоббер-червя. Даже представители младших курсов, и те смотрели на юношу с недовольством.

- В чем дело? – спросил Рон, остановившись у уже закрывшегося прохода. – Чего вы так смотрите?

Отвечать ему никто не стал, и студенты просто продолжили свои занятия, коими были заняты до появления рыжего волшебника. Недоумевая с такой реакции, юноша направился к своей сестре Джинни, которая сидела за дальним столом в компании Дина Томаса. Парочка, если и заметила появление шестого Уизли, то вряд ли стала заострять на нем внимания, так как они были больше заняты друг другом. Девушка сидела на коленях своего парня, обняв его двумя руками за плечи. Юноша, крепко, но нежно обнимая ее за талию двумя руками, что-то еле слышно романтично шептал ей на ушко, отчего Джинни весело хихикала и мило краснела.

- Джинни, - обратился к сестре Рон, подойдя к столу – я скажу маме о твоем недопустимом поведении. Вы обжимаетесь на виду у всех.

- Твое какое дело? – слишком грубо отозвалась девушка, даже не обернувшись к брату. – Свали, неудачник.

- Что? – опешил рыжий, получив такой жесткий отпор от младшей сестры.

- Что слышал, ходящее недоразумение, - подключился Томас, скользнув по сокурснику таким взглядом, будто его охватили рвотные порывы при взгляде на него. – Отвали и не мешай нам.

Рон перевел взгляд на сестру, надеясь, что та одернет своего возлюбленного и вступится за члена семьи, но девушка засмеялась и, наклонившись, наградила Дина пылким поцелуем. Шестой Уизли отшатнулся от парочки влюбленных и направился к Невиллу, который как раз спускался по ступеням со стороны крыла спальни для мальчиков.

- Сестра вконец распоясалась, - принялся изливать он душу сокурснику, подойдя ближе. – Мало того, что лижется на виду у всех с Томасом, так еще и хамит старшим братьям.

- Мерлин, Уизли, свали от меня, - отшатнулся, как от прокаженного, Лонгботтом, заставив Рона впасть в ступор. Уж от вечно ко всем лояльного и скромного любителя растений рыжий точно не ожидал подобной реакции на свое появление. – Ужас, - проговорил между тем Невилл, спеша удалиться как можно дальше от недостойного его внимания сокурсника. – Невероятно, как я раньше мог терпеть такого придурка?

- Поддерживаю, друг, - выкрикнул со своего места Симус. – Нев, партейку в плюй-камни?

- С удовольствием, - обрадовался Лонгботтом, хотя его согласие, скорее всего, было обусловлено нежеланием продолжать общение с Роном, чем действительно стремлением поиграть.

- Да что происходит? – выкрикнул в отчаянии шестой Уизли, непонимающе смотря на присутствующих товарищей.

Те снова окинули его брезгливыми взглядами, но опять не удостоили ответами. Ругнувшись себе под нос, рыжий развернулся и, вбежав по ступеням, влетел в спальню мальчиков. Там находились Ли Джордан и Кормак Маклагген.

- О, Мерлин, этот придурок, - произнес Джордан, скривившись.

- Не представляю, как терпеть это - присоединился к нему Кормак, выделив слово «это» так, словно речь идет не о сокурснике, а о чем-то отвратительном – еще полтора года. Да я лучше буду котлы отмывать, чем ночевать с этим недоразумением в одной спальне.

- Согласен, - закивал Ли, и друзья, поднявшись со своих мест, поспешили удалиться из комнаты. – Сделай всем одолжение, Уизли, - у самой двери продолжил Джордан – растворись.

И, весело рассмеявшись над своей шуткой вместе с Маклаггеном, юноши ушли, оставив Рона одного. Подойдя к своей кровати, он буквально рухнул на нее, не понимая, как в одно мгновение все так его возненавидели. Ведь, выходя из гостиной, все с ним были дружелюбны. Как обычно. А потом?..

- Проклятье, - наконец, понял он. – Но как? Оно точно сработало. Почему же тогда все возненавидели меня?

На этот вопрос у юноши ответа не было. Он точно видел, что его проклятье сработало. Да, попало не в Гарри, а в Гермиону, но это показалось Рону даже лучшим вариантом, ибо он отчасти и ее винил в том, что их трио распалось. Как только между Поттером и Грейнджер возникли романтические чувства, они отдалились от Рона. И сколько бы Уизли ни пытался вернуться в их компанию, именно Гермиона выступала категорически против. Впрочем, Гарри ни разу ей не возразил, словно и сам поддерживал ее точку зрения. А еще Рон был глубоко оскорблен, что стоило Гарри оказать Гермионе внимание, как та тут же бросила Рона, практически после того, как согласилась быть с ним. Именно это всегда бесило рыжего: за Гарри бегали все девушки школы, в прошлом году у Избранного были пусть и недолгие, но отношения с одной из самых красивых девушек, Чжоу Чанг. Да та же Флёр ДеЛакур отмечала Гарри как симпатичного юношу. И вот теперь Гермиона. А ведь она всегда говорила, что ее эта известность Гарри Поттера никогда не интересовала. Сейчас Рон был готов согласиться с прошлыми статьями Риты Скитер, что во время Турнира Трех Волшебников называла девушку ветреной особой, которая выбирает себе ухажеров, исходя из их популярности. Виктор Крам, а теперь Гарри Поттер. Но если до этого Гарри не видел в подруге спутницу жизни, то теперь он, видимо, не мог допустить, чтобы хоть одна из девушек отдала предпочтение другому, а не ему, великому Избранному Мальчику-Который-Выжил.