– Дима, Дима! Проснись, Дима! Это сон, всего лишь плохой сон, проснись Дима!

Голос был нежный, встревоженный, человеческий. Он наконец распахнул глаза. Над ним нависла женщина, бледная, с белыми волосами, она была бы похожа на невзрачного мотылька, если бы не красивые синие-синие глаза, сейчас с тревогой, смотревшие на мальчика. Она осторожно ощупывала Димку, словно пытаясь проверить не сломался ли он. Мальчик вспомнил, что она врач. Он забыл ее имя ,но помнил, что она осматривала его, когда они с бабушкой заехали в санаторий.

– Что случилось? Ты так кричал, что я думала тебя тут живьем едят!

– Там! Там за стенкой чудовище! Пойдемте скорее, надо уходить от сюда! – мальчик еле-еле смог это выговорить, губы сводило, из пересохшего горла вырвался кашель.

Он попытался встать, но тело было таким слабым, сил не было, даже чтобы поднять руку или ногу. Прохладная рука врача легла ему на плечо и вернула его обратно на кушетку.

– Тебе не стоит пока вставать, ты весь бледный!

– Как вы не понимает! – закричал мальчик. – Там, в соседней кабинке, чудовище, белое, толстое, рот как дыра, все в гнили какой-то! Оно хотело меня съесть! Оно так громко хрипело и закричало потом! А потом говорило, оно говорило! А еще, еще оно попробовало меня! Оно, оно…Оно и вас может съесть! Нам нужно скорее уйти и вызвать полицию или армию. Пойдемте скорее, пожалуйста! – Димка почти бился в истерике, голос его то и дело срывался на крик.

– Никого там нет, Дима! – врач с беспокойством потрогала лоб мальчика и сев рядом с ним ужаснулась. – Да ты весь горишь! У тебя температура! Ты сможешь встать? Надо срочно идти в медпункт.

Он оперся на нее и попытался подняться, но ноги и руки отказывались подчиняться, тело было наполнено слабостью. От этого маленького усилия мальчик весь покрылся потом и его затрясло.

– Нет, так дело, не пойдет! Ты полежи пока тут, только не пытайся встать сам! А я пока сбегаю за медсестрой!

Она поднялась, но Димка успел схватить ее за руку.

– Не уходите, пожалуйста! Не оставляйте меня тут одного с чудовищем, оно меня съест! Пожалуйста! – всхлипывая проговорил Дима. Предательский плачь все-таки вырвался наружу.

Врач успокаивающе погладила его по голове и вытерла слезинки, скатившиеся у Димки к вискам.

– Тут никого нет, Дима. Это был сон, просто очень страшный сон, такие сны иногда снятся всем. Вот смотри! Я сейчас докажу, что там никого нет.

– Нет! – закричал мальчик, но она уже успела выйти из кабинки.

В отражении глянцевого потолка он видел, как она заходит в шестую кабинку, оборачивается вокруг себя, все внимательно оглядывает, пожимает плечами и идет обратно.

– Там никого нет, так же, как и во всем кабинете, кроме тебя сегодня никого не было. Ты тут был один и тебе приснился страшный сон, возможно даже ты бредил из-за температуры. Тебе нужна медицинская помощь, высокая температура очень опасна. Я скоро вернусь! Обещаю, что с тобой все будет хорошо!

Мальчик попытался, что-то возразить, но тело его вдруг зашаталось, закачалось на волнах и начало погружаться в темную пучину. Он слышал, как шаги удалялись по коридору. Он слышал чавканье над головой. Слышал, как с хрипом вырывается воздух из легких чудовища. Последнее, что он слышал был его голос.

– Вку-у-усный ма-а-альчик! Сла-а-авный ма-а-альчик!

Димка очнулся в палате. Первое что он увидел были встревоженные лица бабушки и врача.

– Как ты, Димочка? – Екатерина Александровна близко наклонилась к нему и просканировала его всего, ощупала лоб, руки, несколько раз погладила голову. Ее руки никак не могли успокоится и остановиться, пока Димка сам не перехватил их и не положил рядом с собой.

– Ба! Все нормально! – уже раздраженный ее навязчивым вниманием, проворчал себе под нос мальчик.

– А температуры у него точно нет, Марина Владимировна? – бабушка оглянулась на стоявшую рядом женщину.

– Нет, температура почти сразу же спала, как только сделали укол. Теперь, ему надо только отдохнуть. – и обращаясь уже к Диме, продолжила. – Здравствуй, Дима. Меня зовут Марина Владимировна. Мы уже знакомы, но ты наверняка не запомнил мое имя, при первой встрече люди редко запоминают имена друг друга, ведь так? – и она ласково улыбнулась.

Екатерина Александровна, вздернув брови недоверчиво смерила ее взглядом – детектором. Димкина родня этот взгляд вытерпеть не могла и предпочитала сразу же признаться во всех грехах, сдать заначку или рассказать секрет. А Марина Владимировна, нисколько не смущаясь смотрела Екатерине Александровне прямо в глаза и чуть улыбалась. К удивлению Димы, на нее этот взгляд не оказывал никакого влияния.

– Екатерина Александровна, с Димой все в порядке, он просто перегрелся вчера на солнце, еще и акклиматизация, скорее всего, тоже повлияла. Такое порой случается. Но мы его еще подержим здесь ночь, на всякий случай. А вы можете идти, отдыхать.

– Что вы, смеетесь что ли? Какой может быть отдых? Ребенок лежит при смерти, с высокой температурой, а я, оставив его одного пойду отдыхать? Нет, и даже думать тут не чего, я останусь с Димой. – бабушка уже готовилась к атаке на врача. – Его же покормить надо, переодеть! Не оставлю же я его под вашим присмотром, вы вон какая молодая. Неопытная еще наверное! – Екатерина Александровна повернулась на стуле к Марине Владимировне и сурово, еще раз оценила ее из-под своих очков. По ней было видно, что она совсем не довольна.

Но врач с честью выдержала и эти нападки. Она не нахмурилась, не стала язвить в ответ, как некоторые. Она даже не ушла. Димка смотрел на все это с величайшим изумлением. Перед его глазами сейчас развертывалось настоящее чудо. Кто-то смог противостоять Великой бабушке! Марина Владимировна спокойным тоном, не повышая голоса начала:

– Во-первых он здесь не один, у нас на этаже пост медсестер, они дежурят всю ночь. И будут за ним присматривать. По поводу ужина я уже распорядилась, Диме принесут легкий ужин, сюда. А во–вторых, мальчику требуется покой. Мы его скоро покормим и дадим легкое успокоительное, чтобы он смог хорошо выспаться и восстановить силы. Ведь так, Дима?

Она посмотрела прямо на Диму, миновав Екатерину Александровну, как первую оборону, которая расположилась на стуле, возле кровати мальчика, готовая защищать его от всех напастей. Он, видя, что бабушка на него не смотрит коротко кивнул.

– А если, мальчик испугается? Вы говорили, что он кричал! Что ему приснился страшный сон. Нет, категорически нет, я не могу так просто оставить мальчика! – подвела итог Екатерина Александровна и отвернулась от врача.

Марина Владимировна стояла, спокойная, собранная, готовая отстаивать свое мнение. Белые прямые волосы, собраны сзади и частично спадали по плечам. Она была и вправду молода, но уж не настолько насколько говорила бабушка. Это была уже женщина. Правда молодая и очень красивая, как показалось тогда мальчику.

Дима только сейчас понял, что это она была в третьем корпусе с ним. Она пришла, когда нечто напало на него. Последние слова чудовища отозвались в памяти, и он задрожал. Сейчас, мальчик, был даже не против, чтобы бабушка осталась тут, а еще лучше, забрала его, и они бы уехали домой.

Екатерина Александровна тут же заметив его дрожь, спохватилась и начала укутывать Диму, под самое горло простыней, которой он был накрыт.

– Принесите еще одеяло! Мальчику холодно! Вы что не видите? У него поднимается температура. Лоб какой горячий стал, надо его скорее укутать. Что вы стоите как истукан, принесите еще одно одеяло!

– Екатерина Александровна, – спокойным тоном начала Марина Владимировна, – тут в комнате жара под тридцать градусов. А вы его еще кутаете, так делать нельзя. Сделаем лучше так, чтобы вас успокоить, мы сейчас вместе померяем ему температуру. И вы убедитесь, что просто волнуетесь за мальчика. Но с ним все хорошо.

Врач говорила мягким, но убедительным голосом, вид у нее был уверенный и спокойный, такой что даже Екатерина Александровна немного смутилась своих слов.