– Лучше бы я тогда насадил себя на меч кумихо!

– Она снова не выспится… – сказал Хён и похлопал брата по плечу. – Нельзя было помягче? Что за пошлая театральщина? Никогда бы не снял тебя в рекламе! Чувствую себя садистом. Первый и последний раз потакаю твоим идеям.

– Таковы указания суперинтенданта. Палач Преисподней обещал, что сохранит ей жизнь, если я побуду в стороне некоторое время. А ты не выглядишь счастливым…

– В отличие от тебя, я не пытался удержать ее любой ценой, а просто был рядом. Минна в первую очередь мой друг. Пара мы или нет, я не причиню ей боль.

Где-то вдалеке поочередно завыли собаки – Дон Юль и его подчиненные, Псы Преисподней, обновляли небесный цикл. Парни устремили взгляды на диск луны, который с каждым днем превращался в узкую полоску, словно кто-то надкусывал его. Предстояла тяжелая неделя перед пугающим лунным затмением…

Они вошли в дом и разбрелись по комнатам. Со второго этажа доносился храп Тэхёна. Юнхо сидел в своем кабинете и смотрел на картину с Водным драконом. Вспоминая отца, он размышлял, о том, почему же тот спрятал жемчужину в храме? И что хранит там Ли Кангиль?

И вот он занялся свитком менбусина. Ему не терпелось узнать, что именно предрек им с Минной старый предсказатель.

«Вот оно как… Значит, либо ее жизнь, либо Черного Дракона? Но смотрительница храма говорила, что я должен отказаться от своей природы…»

Дочитав, дракон покинул нагретое кресло и поднялся в спальню девушки. Дверь не была заперта, и он чуть подтолкнул ее плечом. Минна лежала на кровати спиной к нему под толстым пуховым одеялом, в конусе холодного света, ровно льющегося сквозь оконные перегородки.

«Она все-таки смогла заснуть», – удовлетворенно подумал Юнхо и спустился к себе. Если бы он знал, как ошибался…

Как только утихли его шаги, Минна разрыдалась в подушку. Все, что ей оставалось – притворяться веселой.

«Да, на Небесах Юнхо осознал, что просто выполнял долг… Мне не пятнадцать, чтобы запираться в комнате на месяцы и реветь. Ничего… Это пройдет… Пройдет же?!»

Принять эту мысль было нелегко. В животе и под ребрами покалывало, а в голове работал отбойный молоток.

Промучившись десять минут, Минна потеряла сознание, и странный сон не заставил себя ждать… Вместо стен комнаты ее окружал голый лес и незнакомая поляна в низине. Рядом, среди заснеженной высокой травы с закрытыми глазами лежал Юнхо. Девушка придвинулась поближе, коснулась пальцем его бледной щеки, и в этот миг он схватил ее за горло.

Минна проснулась на полу, задыхаясь от ужаса. Плечо, которым она ударилась о тумбочку во время падения, горело как при ожоге, хотя повреждение было пустяковым – пара красных ссадин.

«Я перенервничала из-за слов Юнхо, или это последствия ношения кольца? Ко Соён советовала игнорировать их…»

Протянуть до утра помогла книга. Какой-то триллер в мягкой обложке, наспех позаимствованный у Джиён на время поездки. Главная героиня, спасающаяся от зомби во времена апокалипсиса, по крайней мере, умирала не от любви, а от заражения.

Когда солнце погладило лицо Минны розоватым лучом, она взяла рюкзак и спустилась на кухню, по привычке сварив кофе, чтобы взбодриться. Юнхо тоже вышел из кабинета, но первым рассчитывал встретить брата, а не Минну. Парень заметался – уйти или попрощаться перед отъездом?

– Доброе утро. – Минна поздоровалась, всем видом демонстрируя безразличие. – Не бойся, не пролью.

Юнхо молча поставил электрический чайник кипятиться. Брюнет старался смотреть в пол, на свои руки, на чашку, в потолок… Лишь бы не в глаза Минны. Но взгляд то и дело скользил по линии ее шеи, хрупким пальцам и пушистым ресницам.

Потом они сели друг напротив друга за барную стойку, и Юнхо, дергано помешивая ложкой чай, поставил перед фактом:

– Ты едешь в Сораксан в сопровождении гоблинов и Ун Шина. Но если почувствуешь что-то нехорошее, сразу звони. – Он показался себе чересчур заинтересованным, и добавил: – Я пока отвечаю за тебя.

– Не обязательно напоминать. Хён и его команда справятся. К тому же за два месяца ничего не произошло.

– Ты полагаешься на Хёна больше, чем на меня?

– Он не исчезает и не меняет решений. Ты же всегда считал меня его чокнутой фанаткой.

Заспанный Хён спустился в холл чуть позже. Ночью он в мгновение отключился и набирался сил перед бессонными сутками. Застав тишину, Хён включил телевизор, и девушка в полосатом костюме начала репортаж с места событий. Юнхо и Минна засмотрелись на экран и, потянувшись за тостами, случайно соприкоснулись руками, тут же отдернув их, как при ударе током.

– Прибавь звук, – попросил Юнхо, чтобы отвести от себя внимание девушки.

Хён зевнул и нажал на плюс, а телевизор на весь этаж заорал:

– После наводнения на побережье Инчхон семнадцать человек пострадали, три в реанимации. По данным гидрометцентра стало известно, что в сторону Сеула движется огромный циклон. Скорость ветра девятнадцать метров в секунду. Ожидаются осадки пятнадцать миллиметров. По возможности оставайтесь дома!

– Это «погода на заказ»? Что ж, удалось… – Хён гневно уставился на брата. – Мы успеем добраться до Сораксана до того как Сеул накроет, если кое-кто задержит циклон. Так ведь?

– Да… – Юнхо задумался и неотрывно смотрел на Минну. Взгляд сорвался, как оступившийся альпинист. – Извини…

Хён выкатил чемоданы во двор и затолкал в багажник. Прислонившись к стене, Юнхо наблюдал, как Минна садится в машину. Дракон поступил по совести, но чувство, будто он все испортил, не отпускало его.

«Ни разу не оглянулась!»

Когда красный автомобиль уже слабо просматривался за ветками вишни, спустился дядя Кангиль. Открыв по очереди кухонные ящики, он между делом проворчал:

– Надеюсь, ты не пожалеешь о принятом решении.

– Я хочу спасти Минну. И тебе доброго утра.

– Доброго? Ночью я спускался за стаканом воды, а ты даже не ложился. Все шуршал бумагами в кабинете.

– Я увидел шанс на счастливое будущее.

– Знай, что в безысходной ситуации храм на горе Пукхансан открыт для драконов. Так было и во времена моей молодости.

– Местная девочка-мокквисин сказала, что ты запрятал там ценную вещицу. Почему я узнаю об этом последним?

– Потому что для каждой тайны свое время. Если я что-то скрыл, то для вашего с Хёном блага.

– Поверяешь за тетей. Ну да ладно… Что ты на самом деле думаешь о Ён Сихване? Опасения Ко Соён имеют основания?

– Люди могут менять решения ежеминутно. Ён Сихван не из таких. Если уж решил – то сделает. Вопрос в том, что он решил и что сделает… – рассудил старик, заваривая в чашку мяту. – Куда Хён положил булочки с кремом?

– У тебя диабет. Следи за здоровьем. Думаешь, без жемчужины можешь есть сколько влезет?

– Знаю, знаю… Но даже если я умру от обжорства, то потом…

Ли Кангиль замялся и поспешно проковылял на диван, подкинув Юнхо новую загадку.

Вокзал кишел энергичными людьми, снующими туда-сюда с горящими, настроенными на новые впечатления, глазами – того и глядишь, собьют с ног, спасаясь от серых будней. Хён проводил Минну до автобуса, похожего на флуоресцентно-зеленую гусеницу. На всякий случай он заглянул внутрь в поисках Пак Сондже, однако нового студента там не оказалось. Вскоре на покоцанном грузовике баклажанного цвета присоединился Ун Шин, а вместе с ним ино Сим Лиа и Ко Соён.

Три с половиной часа пролетели незаметно. Хён ехал вровень с автобусом, изредка поглядывая на окошко, к которому прислонила голову Минна. Небо трижды меняло палитру от пурпурного до персиково-серого – близился полдень.

«Мечтала увидеть ландшафт и проспала всю дорогу», – подумал Хён, когда пики гор сменились пушистыми, словно спины медведей, холмами, а автобус повернул на полукруглый, посыпанный щебнем выступ стоянки.

Затормозив и издав старческий вздох, механическая гусеница качнулась, слегка откинув Минну назад. Девушка потянулась и подняла слетевший с колен рюкзак. Конечно, это нельзя было назвать полноценным сном, зато она находилась за сотни километров от Юнхо – а вдали, как известно, душевные раны заживают быстрее. Выглянув в запыленное окошко, ни Хёна, ни Ун Шина она не застала.