Для абсолютного триумфа мне не хватало только одного – восхищенного взгляда янтарных глаз, слегка приоткрытых в восторге влажных губ. Я обшарил внимательным взглядом каждую ложу и каждое место в большом амфитеатре – Оливии не было. Хотя, на что я рассчитывал? Сам же сделал все, чтобы отвратить ее, игнорировал, обжигал холодностью. Лишь один раз дал слабину в академии, когда впервые встретил феечку и почувствовал нашу парную связь. Восхитился ее красотой, как последний дурак, и стыдливо скрылся среди сотен других курсантов, попавших под обаяние этого нереального создания. Не смог сказать ей тогда, что она – звезда моего сумрака. И чем больше проходило времени, тем более отчетливо осознавал, что и не скажу об этом никогда. «Причина?» – спросите вы. Все просто: я струсил. Не хотел для себя судьбы моего отца, вечно брошенного, смиренно выпрашивающего ласку и тепло моей матери. Несмотря на то, что трон сумеречных эльфов вот уже почти двадцать лет занимает Адеон – родной старший брат прошлой правительницы, еще есть семьи, живущие по ее заветам. И я боялся, панически боялся повторить путь отца, поэтому делал все, чтобы держаться подальше от Оливии, хотя многие говорили мне, что она особенная, замечательная. Тот же Лайниэль, думая, что никто не видит, втайне любовался ее магическим портретом, вздыхая и мечтая о ней в короткие часы отдыха. Я ревновал! Жутко бесился и все равно ревновал, понимая, что не имею на это никакого права. Лишь изредка позволял себе вольность, среди ночи аккуратно проверял нашу связь, чтобы удостовериться: с феечкой все в порядке.
И вот сегодня, когда я оказался на вершине, празднуя свой триумф, особенно остро почувствовал пустоту. Зачем? Для чего все это, если ее нет рядом. Душа болела, стремясь объединиться со своей половинкой. Захотелось увидеть мягкую нежную улыбку на лице или наоборот – вызов в глазах, когда она тренировалась с другими. Оливия была весьма искусным бойцом, побеждая даже сумеречных эльфов. Огненная, непокорная, но в душе такая ранимая.
В маленькой комнатушке, что я делил с Лайниэлем, решился в очередной раз проверить свою любимую. Знакомый серебристый импульс побежал к Лив и уткнулся в стену. На той стороне не было ничего, ЕЕ не было. Подскочил на кровати, в ярости сжимая кулаки.
– В чем дело, брат? – абсолютно твердым голосом, будто и не спал вовсе, спросил эльф.
– Моей девочки больше нет, исчезла! – стонал я, зажимая собственный рот.
– Какой девочки? О чем ты? – не понял он.
– Моей Лив, ее нет, – шептал обреченно, – нет в Эвиндейле, – собственное открытие потрясло меня до глубины души.
– Подожди, я ничего не понял, – Лайниэль опустил ноги на пол и старательно тер виски, – твоя Лив – это Оливия ал Вилентор?
– Да, – еле слышно шевелил губами.
– А твоя, потому что…?
– Потому что мы – истинные, – наконец, сознался я.
– И ты молчал? Мучал и себя и ее? Не смог признаться? Обретение – это лучшее, что может произойти в жизни любого существа! Трус! – схватил мое безвольное тело за грудки и хорошенько потряс. – Любой из нас мечтает оказаться на твоем месте. Она – истинный дар богини. Ты же не достоин ее. А теперь говори, что ты чувствуешь?
– Наша связь словно упирается в стену. Я знаю, что она жива, но очень далеко, думаю, что не в нашем мире.
На следующее утро объяснил куратору суть своей проблемы, убеждая позволить мне навестить герцогство Ривария. Еще несколько дней заняло тягостное ожидание, во время которого постоянно проверял ниточку, что вела к моей звезде, в маниакальном желании удостовериться, что с ней все в порядке. Герцогиня ал Вилентор отсутствовала и никак не могла принять меня. На третий день Вероника вернулась и согласилась встретиться.
В небольшой, но очень уютной гостиной сидела удивительно красивая молодая женщина. Не зная, я бы принял ее за старшую сестру Лив. Черноволосый крепкий мужчина, в котором находил знакомые черты моей девочки, и Адеон тир Милендил – правитель сумеречных эльфов расположились по бокам от нее, поддерживая. На меня смотрели глубокие черные глаза, а которых плескалась боль, много боли. И они были так похожи на другие, что стали мне дороже всего не свете.
– Госпожа ал Вилентор, – опустился на одно колено, смиренно склоняя голову, – я – Неолиэль тир Теоран пришел в Ваш дом, чтобы узнать хоть что-нибудь об Оливии.
– Ливи в другом мире, – дрожащим голосом отвечала герцогиня. – Если я удовлетворила Ваш интерес, не смею больше задерживать, – и она поднялась, шурша юбкой простого домашнего платья.
– Лив – моя пара, прошу, расскажите мне все, – умолял эту гордую женщину.
– И почему я ничего не слышала о тебе? – на несколько мгновений она задумалась. – Видимо, ты и есть тот самый мальчик, что запутался. Значит, все-таки подтолкнула Тьма к правильному решению.
– Как посмел мучать мою дочь? – на меня налетел грозный брюнет и отшвырнул в стену. Не издав и звука от не самого приятного соприкосновения с каменной поверхностью, сполз на пол.
– Даур, остановись, – взмолилась герцогиня, буквально повисая на взбешенном супруге. Это был Дауэрон – бывший император драконов. Слава богине, я еще легко отделался.
Самостоятельно поднялся и, пошатываясь, снова предстал перед супружеской четой под одобрительный кивок Адеона.
– Я, безусловно, заслужил все и даже больше, но прошу не отказывать мне в просьбе.
– Мы рассказали все, что знаем сами, – продолжила Вероника. – Хотя, – вдруг развернулась всем корпусом ко мне, – Тьма пообещала переместить в тот мир истинных моей девочки, чтобы они могли помочь.
– Я готов, – не сомневаясь ни одного мгновения, заявил ей.
– Не уверена, что Рэй ответит также. Последнее время они не слишком ладили, как выяснилось, – печально сказала фея.
– Как такое возможно? – удивился ее словам.
– А как возможно скрывать связь с истинной? Прятаться от нее? – зло рыкнул Дауэрон. – Видимо, слишком сильно мы положились на Рэйнольда, позволяя самостоятельно строить отношения с нашей дочерью. Вот и достроился!
– Оливия любит свободу, – добавил Адеон, – а он пытался загнать ее в жесткие рамки. Представляешь, отправил к ней господина ал Крэнтона для обучения дворцовому этикету!
– От этого старого маразматика меня до сих пор трясет, – хохотнул дракон, – еще когда его рекомендовали Нике. Хорошо, что мы быстренько избавились от него. Так вывести нашу супругу из себя – это нужно обладать большим талантом.
– Конечно, только безумец мог с порога ей заявить, что трудом можно даже из такой невзрачной неумехи сотворить истинную леди, – продолжил сумеречный эльф.
– Сама не понимаю, как тогда сдержалась и не запустила в него стрелой тьмы, – предалась воспоминаниям Вероника.
– И это чудовище учило Оливию! – качал головой Даур.
– На этом настаивал Рэй, пришлось уступить, – отвечала фея. – Да и потом, Ливи – вовсе не комнатный цветочек и не трепетная барышня. Благодаря нашим общим стараниям она вполне способна дать отпор обидчику.
– Только в этом случае, почему-то, не делала этого. Иначе мы давно бы уже придумывали, где нам спрятать его труп и как замять скандал со Светлым Императором, – мечтательно закатывал глаза Даур.
– Вот поэтому и не стала, чтобы не обижать Рэя и защитить семью от последствий его гнева. Все же правитель целой страны! – подытожил Адеон.
– Вопросов к этому истинному у меня с каждым днем все больше, – зло сжимая кулачки, цедила сквозь зубы Вероника.
– Ника! Ты вернулась! – раздалось от двери.
– А вот и он. Легок на помине, – гневно сверкнула глазами герцогиня.
– Удалось что-нибудь узнать? – еще не понимая, какая туча нависла над его головой, с надеждой спрашивал Рэйнольд.
– О, да, – отвечала Вероника. – А скажи-ка мне, дорогой будущий зять, когда ты в последний раз говорил моей девочке, что любишь ее?
Император насупился и передернул плечами:
– Какое это имеет значение сейчас?
– Самое прямое! – добавив в голос льда, отрезала фея. – Она – молодая девушка! Ей просто необходимы комплименты, горячие признания, прогулки под луной. А что дал ей ты? Заставил учиться день и ночь, чтобы соответствовать великому и идеальному Рэйнольду ал Стратвиру? Так вот, напомню тебе, что ты отнюдь не был белым и пушистым, и, даже несмотря на это, мы не препятствовали вашим отношениям.
