Глава 1. Необычная ночь

Косые струи дождя лупили по земле, хлестали по зонтам и спинам спешащих пешеходов, струились мутными потоками по выщербленной брусчатке, бурлили и клокотали, унося с собой листья, веточки и окурки. Ветер бросал пригоршни воды в окно, и они бессильно растекались по стеклу. Металлическая крыша общежития гремела под напором ливня.

Хорошо, что она живёт не на четвёртом этаже, а на третьем. Не так шумно.

Впрочем, на сегодня все преимущества этим и ограничивались, мрачно подумала Кира. Неожиданный дождь спутал все планы. А ведь ещё вчера прогноз обещал ясную погоду. Ну почему, почему так всегда происходит? Самое неприятное, что теперь никуда не уйти – ливень стоял стеной. А общага скоро превратится в сущий бедлам. Большинство выпускников вернётся пораньше, и праздновать они будут, конечно же, именно здесь. Комнаты, коридоры, кухни и даже туалеты наполнятся пьяными криками и песнями.

Сверкнула молния, оглушительно прогрохотал гром. Девушка отошла от окна и присела на кровать. За дверью по коридору кто-то прошёл, горланя во весь голос. Начинается… Вот закон подлости! Как хорошо она всё спланировала: уйти вечером в город, до темноты посидеть в парке, а потом уйти в центр и гулять по улицам. На кафе, конечно, денег нет, но уж купить стакан чая и пирожок она могла себе позволить. А под утро вернулась бы в общагу; благо, ночами после выпускного двери не запирали – подвыпившие выпускники постоянно бродили туда-сюда, невзирая на пропускной режим. Да и чем их теперь могли напугать? Они же уезжали скоро.

Кира покачала головой. Как жаль, что ей ещё год учиться. Как бы она была рада оказаться как можно дальше от надоевшего медколледжа. Бесполезно… Кира словно наяву представила тётю. «Получишь свой диплом, иди куда пожелаешь» – говорила та, хмуря седые брови. Да если бы дело было в учёбе! Учиться как раз было терпимо. Но вот общага, с её своеобразным контингентом…

И за что они её тут невзлюбили? Вроде никому ничего плохого не сделала. Не участвовала в общих гулянках? Одна такая, что ли? А может, и не было никакой причины…

– Кирка!

В дверь резко забарабанили.

Кира вздохнула и пошла открывать.

Щёлкнул замок, внутрь ворвалась Лерка, как всегда, раскрасневшаяся и взъерошенная, и, не снимая обуви, ринулась к шкафу.

– Ты что, ключи потеряла? – пробурчала Кира, уже зная ответ.

– Не-а. В сумке где-то. Лень искать. Слушай, а где?.. А! Нашла.

В шкафу загромыхало, и девушка извлекла объёмистую кастрюлю.

– Чистая. Отлично!

– Самогон варить, что ли?

– Не-а. Пельмени. Мы с девками с триста второй скинулись. Хотела и тебя позвать, да ты ж не пойдёшь. Кстати, сто рублей есть занять?

Кира вздохнула.

– Ты ж знаешь.

Лерка скорчила рожу.

– И правда, чего это я…

– Лера! – завопили из коридора. – Чё ты там копаешься? Мы их щас сырыми есть начнём!

– Иду! – заорала та в сторону двери. – Ладно, пошла я. Вика сегодня не придёт, если что.

– Отлично, – пробормотала Кира. – Тогда я запираюсь.

– Да не боись, – хохотнула Лера. – Анжелке не до тебя сегодня. У них слёт в третьей общаге.

– Ключи свои найди! – поспешно цыкнула Кира, не желая развивать тему.

– Ага, – беззаботно кивнула Лера, и выпорхнула в коридор, вооружившись кастрюлей.

Кира закрыла дверь, заперлась и поплелась к кровати.

Три года уж прошло… Поначалу она думала, что не выдержит. Кира постепенно привыкла и к музыке, сотрясающей старые коридоры по ночам, и к горам грязной посуды на общей кухне, и кучам мусора вкупе с вонью в туалете, и к длинным очередям в душевую комнату, в которой постоянно пропадала горячая вода. Но вот сдружиться с «сокамерницами», как тут все друг друга называли, не могла. Почему-то ей не везло с соседками. Разве что в этом году… С Лерой и Викой они общались ровно, но подругами так и не стали.

«У нас нет денег, чтобы снимать тебе квартиру» – всегда говорила тётка, сурово поджимая губы. Да. Не было. Их никогда не было. Хотя существовала квартира, которая принадлежала Кире. По документам. А по факту Кире не было ещё восемнадцати.

Кира часто думала о том, что было бы если… Если бы мать не уехала в Германию, – якобы на заработки… Если бы тётя Маша, приехавшая из деревни, не прибрала всё к рукам… Если бы Кира была тогда повзрослее. Восемь ей было? Или семь? За всё это время мать только однажды прислала маленькую открытку. По телефону говорила только тётя. Кире не разрешала – дорого, мол. А потом и звонки прекратились.

Кира пыталась расспрашивать. Тётка обычно поджимала губы и бормотала что-то о бестолковых матерях, бросающих ради разгульной жизни своих отпрысков на сердобольных родичей. И непременно добавляла про неблагодарных, непослушных детей, которые не ценят чужой жертвенности. Чем пожертвовала тётя, было неясно. В деревне у неё остался старый дом с полуразвалившимся забором. Кира была там два раза, в детстве. Потом, как она подозревала, тётя Маша дом продала.

А открытку ту Кира выбросила. На эмоциях, после очередной ссоры с тёткой. Порвала на части и выкинула из окна. Потом жалела. Излазала всю улицу, искала обрывки. Но ветер уже разнёс клочки. Только нагоняй получила за грязные штаны.

Теперь уж только терпеть. Правда, меньше года осталось до восемнадцатилетия. И что потом? Вряд ли тётя Маша добровольно соберёт вещи и уедет в свою деревню. Что ж, теперь, Кире выгонять её? Кира любила представлять, как объявляет тёте, что отныне дома будет распоряжаться она, а тётка покорно соглашается, бессильно поджимая губы. На самом же деле девушка понимала, что никогда так не сделает – духу не хватит. Да и привыкла она…

Кира помотала головой – так неприятные мысли легче прогонялись. Ничего она не сделает. Ни тёте высказать недовольство не может, ни Анжеле и её двум подружкам нормального отпора дать. С этой диковатой троицей связываться никто из девушек не рисковал, и этот факт приносил некоторое облегчение. Но всё же Кире казалось, что чокнутая Анжела больше всего цепляется именно к ней: то сигареты требует (Кира сроду не курила), то денег занять (которые никогда не отдаёт), то на кухне место уступить (хотя сама жила на втором этаже). Все нападки непременно сопровождались обидными насмешками и даже оскорблениями. Кира предпочитала помалкивать, что, казалось, распаляло буйную издёвщицу ещё сильнее. Со слов приятельниц Кира знала, что тех, кто осмеливался давать отпор хамовитой троице, даже колотили. Анжела приехала из маленького шахтёрского посёлка, где подобное выяснение отношений было в порядке вещей. Как жаль, что её так и не выгнали из общежития, ведь никто не осмеливался открыто заявить об издевательствах. Похоже, все, и «коменда» в том числе, ждали, когда Анжела получит долгожданную «корочку» и покинет общежитие. И сегодня как раз и настал этот знаменательный день: у Анжелы и её прихлебательниц выпускной, а значит, скоро она соберёт вещи и уедет. Многие вздыхали с облегчением, но у Киры неприятно сосало под ложечкой. Почему-то именно ей Анжелка наказала подготовить достойный подарок к выпуску – дорогой смартфон.

– Можешь не покупать, – сказала она тогда, лениво растягивая слова. – Знаю, что с деньгами напряг. Но можешь найти. Или свой отдать. Не сделаешь – хуже будет.

Сначала Кира хотела идти к комендантше. Нормальное ли дело – вымогать такие дорогие вещи? Но Лера и Вика отговорили.

– Понты это всё, – горячо заверяла Лерка. – Нужна ты ей больно! Что она, убьёт, что ли? Забей, да и всё.

Кира решила так и поступить. И придумала в день выпускного вообще уйти из общаги. Не стоит искушать судьбу: мало ли, чего этой грубиянке в голову придёт…

А ливень спутал все планы.

Впрочем, она у себя в комнате, дверь закрыта. Может, и не вспомнит Анжелка о своём обещании. А потом уедет, и всё.

Что будет делать сама Кира после выпуска, было непонятно. Перспектива работать лаборантом или медсестрой её совсем не прельщала. Может, оттого и учёба была в тягость, и занятия Кира частенько прогуливала, особенно ненавистную латынь. Но тётя решила, что медицинское образование – это очень здорово. «Устроим тебя в поликлинику, всегда кусок хлеба будет. Опять же, хорошо, когда свой человек в больнице будет – талончик придержать или справку какую выписать без очереди…»