Мэри чуть слышно усмехнулась.

– Но не сын графа Оллфорда, полагаю?

Грейс утвердительно кивнула.

– Да, Кристофер Оллфорд показался мне весьма приятным. А ещё он, как и я, терпеть не может сливы. Представляешь? Вот так совпадение!

Мэри, не сдержавшись, рассмеялась в голос.

– Оу, ну тогда ты непременно должна выйти за него. Ваша нелюбовь к сливам, похоже, само проведение!

– Ты снова меня дразнишь? – насупилась Грейс.

– Самую малость, дорогая, – улыбнулась графиня и крепко обняла сестру.

В пятницу, обещающую стать очередным светским испытанием для дочерей графа, Мэри перечитывала свою рукопись, когда служанка сообщила, что прибыл Николас Ньюмен, дабы сопровождать её на бал. Острое желание сбежать из собственного дома пронзило грудь. Графиню страшно злила надобность притворствовать, отвешивать реверансы тем, с кем и парой слов обмолвиться в тягость, но данное отцу слово заставило подняться на ноги, поправить новое платье, надетое по требованию мачехи, и спуститься в холл.

Внизу уже собралась большая часть семейства, за исключением графа. Эрин давала наставления Грейс, которая без конца поправляла ленты в причёске, Николя переминался с ноги на ногу в стороне, сжимая в руках букет кремовых хризантем. Встретившись с Мэри взглядом, он будто бы пошатнулся и, смущённо улыбнувшись, склонил голову. Леди на мгновенье растерялась, посчитав, что друга смутило что-то в её наряде, но едкий комментарий миссис Мильтон тотчас перетянул внимание всех присутствующих на себя.

– Мистер Ньюмен, надеюсь, вам предельно ясна отведённая роль на сегодняшний вечер?

– Прошу прощения? – нахмурился молодой человек.

– Цветы то зачем принесли? Впрочем, не важно! Кто-нибудь заберите у джентльмена букет и поставьте его в воду!

Ньюмен растерянно пожал плечами, отдавая хризантемы горничной, а затем вновь посмотрел на Мэри. Она, бросив на мачеху уничижительный взгляд, поспешила спуститься вниз.

– Я хотел поздравить тебя с окончанием пьесы, потому и принёс цветы, – шагнул навстречу доктор, протягивая Мэри руку, и как только она её приняла, еле ощутимо коснулся губами хрупких девичьих пальцев, спрятанных под белоснежной перчаткой.

– Спасибо, – тепло улыбнулась Мильтон, и хотела прибавить что-то ещё, но за спиной послышался голос отца.

– Николас, дружище! Как чудно, что вы решились поддержать меня в это тягостное время новобрачных компаний. Боюсь, в одиночку мне не вынести изощрённых партий, что моя достопочтенная супруга планирует разыграть этим вечером!

– Граф, крайне рад встречи, – почтительно поклонился Николас, после шепнув Мэри, – что он имеет в виду?

– Не обращай внимания, просто Эрин вновь пытается меня сосватать.

– Постой, я думал, мы идём на приём вместе.

– Разумеется вместе, Николя! И смею заметить, если ты оставишь меня хоть на минуту, я более никогда с тобой не заговорю!

Услышав слова графини, миссис Мильтон надменно фыркнула, но вступать в прения не стала.

– Нам стоит поторопиться! Экипаж уже подан. Мэри?

– Я бы предпочла поехать с отцом и Николя, – твёрдо заявила девушка.

Мачеха глянула на неё осуждающе, затем перевела взор на супруга, но не найдя в его взгляде поддержки, отрешённо махнула рукой, потянув на выход собственную дочь.

– Как вам будет угодно, графиня.

Спустя три с половиной часа Мильтоны прибыли в имение, которое по праву считалось самым богатым в округе. В трёхэтажном здании, выстроенном в георгианском стиле, с обширным остеклением сродни Букингемскому дворцу, насчитывалось порядка шестидесяти комнат и целых три бальных зала. При виде сего великолепия даже у Мэри, лишённой каких-либо корыстных притязаний, перехватило дыхание, что уж говорить об Эрин.

– Ну? – подойдя к падчерице, язвительно обронила она. – Вряд ли сей дворец сравним с конюшней.

– Неужели он живёт здесь один? – потрясённая до глубины души, воскликнула Грейс.

– Маркиз распродал большую часть своего недвижимого имущества, но с этим поместьем проситься не смог. Говорят, Уайтхолл больше всех полюбился его почившей супруге, – пояснила миссис Мильтон.

– Не удивительно, – усмехнулся граф. – При всём нашем состоянии даже мне тут не по себе.

– Ах, оставьте, любезный муж, если Мэри примет верное решение, мы будем здесь частыми гостями.

Просторный холл, встретил визитёров высокими сводами, светом сотен свечей в хрустальных люстрах и двумя симметрично изогнутыми лестницами, уходящими в тёмные коридоры второго этажа. Пара дворецких, поприветствовав новоприбывших, представили графу распорядителя бала. Тот, в свою очередь, выказав почтение, повёл гостей к главному залу.

Мэри изо всех сил пыталась скрыть свой восторг, дабы Эрин нечем было крыть при очередном споре, но невероятной красоты полотна и мраморные скульптуры в нишах, вынуждали девичье сердце биться чаще.

– Не дом, а музей, – внезапно раздалось над ухом графини.

Она вскользь глянула на Ньюмена, что взял её под руку.

– Я всё ещё ваш кавалер, миледи, или красоты Уайтхолла изменили отношение и к его хозяину?

– Николя! – уязвлёно отозвалась Мэри.

Внезапно путь был окончен. Распорядитель остановился перед распашными дверьми, кивнув паре лакеев, после чего обернулся, глядя на Роберта, безмолвно прося дозволения представить его собравшимся в бальной.

Граф подал Эрин руку, Мэри и Николя встали позади родителей. Грейс присоседилась с краю к сестре. Распорядитель дождался одобрения главы семейства, махнул рукой прислуге, двери распахнулись. Музыка, до сих пор ласкающая слух, незамедлительно стихла. Мужчина шагнул за порог, торжественно объявляя:

– Прибыли Граф Мильтон со своей супругой миссис Мильтон и дочерьми. Графиней Мильтон в сопровождении сэра Николаса Ньюмена, сына барона Ньюмена, и леди Грейс Мильтон.

Множество лиц обратились к именитому семейству, склоняя головы в учтивом поклоне, а затем в воздухе повисла неловкая пауза. По толпе пробежался лёгкий шёпот. Распорядитель потерянно огляделся.

– Боюсь, маркиз удалился, – стыдливо забормотал мужчина, – прошу меня простить, я немедленно его отыщу и представлю вас ещё раз.

– Не утруждайтесь, мы справимся сами, – ответил Роберт, будто ничего и не случилось.

– Милорд, что происходит? – обратилась к супругу Эрин.

– Я предупреждал, дорогая, что опоздание на час не самая блестящая ваша идея, – иронично поддел граф во всеуслышание и, приветственно улыбнувшись глазеющим на него господам, попросил подать шампанского.

Музыка, как и светские беседы, возобновились, а четверть полонеза спустя никто из гостей уже и помнил о пропаже маркиза. Никто, кроме Эрин, теперь озадаченной его поиском не меньше здешних слуг.

Следующий час графиня Мильтон блуждала по залу, старательно избегая дам явившихся на бал с целью впечатлить хозяина. Конкуренция была велика, каждая девица считала своим долгом продемонстрировать таланты, в коих, по собственному мнению, была лучше прочих.

Подарив три танца Николя, что Эрин сочла совершенно неуместным, Мэри окончательно утратила интерес к местному обществу и решила развлечь себя недопустимой дерзостью. А именно взглянуть хотя бы одним глазком на знаменитую библиотеку Уайтхолла.

Незаметно проскользнув в коридор, графиня выспросила дорогу у служанки, встреченной по счастливой случайности, и уже через несколько волнительных минут её взору предстал рай для искушённых литературой умов. Сотни, нет, тысячи книг, на высоких стеллажах, до верхних полок коих можно было дотянуться лишь воспользовавшись приставной лестницей, сияли золочёными переплётами ярче звёзд августовской ночи. По центру библиотеки располагался камин. Огонь, уютно потрескивая сухими поленьями, отбрасывал замысловатые тени на стены и тяжёлые портьеры, наглухо скрывающие панорамные окна. В воздухе витал аромат дорогой кожи и тлеющего табака. Кажется, кто-то совсем недавно выкурил здесь сигару.

Боязливо ступая по дубовому полу, выстеленному заграничными коврами, графиня свернула в первый попавшийся коридор из стеллажей. Сняв перчатку, она бережно коснулась первой книги, вчитываясь в название на корешке. Вдруг, позади послышался скрип половиц. Чудом подавив желание вскрикнуть, леди резко обернулась и застыла в растерянном оцепенении. Перед ней стоял незнакомый джентльмен, среднего роста, возрастом немногим за сорок, с копной некогда тёмных волос, теперь же тронутых сединой у висков. Его фрак, очевидно пошитый на заказ, спокойного тёмно-синего цвета, говорил о достатке. Шейный платок в тон о взыскательном вкусе. Но самым примечательным во внешности незнакомца были улыбка, почти такая же, как у Николаса – трогательная, отчасти смущённая, и тёплый, лишённый надменности, взгляд.