Кровь стучала у меня в висках, взор заволокло туманом. Словно в бреду я упал на четвереньки и бесшумно пополз прочь, обратно в густые заросли малины и смородины. Если бы я рванул через сад, то вышедшая из флигеля мадам могла бы меня заметить и натравить по моему следу адского питомца. Я представил, как за мной гонится это существо и у меня затряслись поджилки.

  Через пару минут мадам Клементина покинула флигель, с опаской поглядывая по сторонам. Я был достаточно мал, а заросли достаточно густы, и она меня не заметила. Кри-кри снова выглядел как обычно и сидел, положив передние копытца на плечо хозяйки, печальной и спокойной, словно сфинкс. Я в ужасе смотрел им вслед сквозь ветки и листву и мне казалось - или же это разыгралось моё воображение, - что тварь внутри поросёнка смотрит прямо на меня, как будто хочет запомнить, чтобы вернуться по мою душу позднее. От страха я дрожал как осиновый лист; ещё хуже мне стало, когда я вспомнил, как недавно держал это существо на руках и шептал ему, наклонясь к самому уху. Что если бы в тот момент оно меня схватило? Да если подумать, оно бы любого циркового зрителя могло растерзать. Когда я представил себе это, мне стало так дурно, что я едва не лишился чувств. А когда мне стало получше, то чтобы не сойти с ума, я начал убеждать себя в том, что Кри-кри наверняка не превращается в монстра непроизвольно, по своему желанию. Чудовищу требуется команда мадам, произнесённая на незнакомом языке... Если это так, значит гибель мсье Дюпре точно нельзя назвать случайностью.

  После случившегося мы с мадам Клементиной, независимо друг от друга, поступили одинаково - тихонько улизнули с праздника. Мадам ещё ухитрилась как-то увести своих циркачей, не привлекая к этому лишнего внимания.

  Пропажу городского благодетеля заметили и осознали не сразу. Поскольку мадемуазель Лимож, не привыкшая находиться в центре внимания, скрылась в своих покоях, сперва все решили, что голубки милуются вдали от посторонних глаз. На самом же деле мсье Лаваль воспользовался отсутствием невесты, чтобы поговорить с бывшей любовницей без свидетелей (или же сама мадам Клементина назначила ему встречу во флигеле, замыслив покончить с кавалером, если не добьётся желаемого).

  Вскоре несколько бокалов вина помогли мадемуазель преодолеть робость, она отправилась на поиски суженого и нигде не смогла его найти. Дом стоял пустым и выглядел несколько зловеще. Тогда-то дурное предчувствие и заставило мадемуазель Лимож забить тревогу. Выйдя и во всеуслышанье заявив, что мсье Лаваль таинственно исчез, она уже не прятала лицо за веером и все гости нашли, что она довольно мила, хотя и не чета мадам Дюпре.

  К этому времени горожане изрядно захмелели, как и слуги мсье Лаваля, так что мадемуазель Лимож пришлось изрядно намучаться, прежде чем к её словам отнеслись всерьёз. А когда до людей всё-таки дошло, что стряслось что-то неладное, мало кто мог нормально соображать. Во хмелю народ разбрёлся по округе, без особого толку зовя мсье Лаваля, как будто тот мог их услышать.

  Старый сторожевой пёс всё это время беззаботно спал, разомлев на солнышке. К его помощи никто не сообразил прибегнуть, а сам он, полуоглохший, полуослепший с ухудшившимся из-за возраста обонянием, ни о чём не беспокоился.

  Лишь когда начало темнеть, враз протрезвевший Жан Легран обнаружил бездыханного хозяина во флигеле. Городок охватила паника. Судя по следам, было ясно, что мсье Лаваля загрыз какой-то зверь. На цирковых животных никто не подумал, потому что те были крупными хищниками, с большими клыками, а мсье Лаваля растерзал кто-то с мелкими зубками. Мсье Тибори вообще решил, что хозяина поместья хватил удар, а потом над ним потрудились крысы. Лев, тигр или медведь тут не при чём - как бы они незамеченными прокрались во флигель мимо празднующих?

  Тем более никто не заподозрил в убийстве крошку Кри-кри.

  Думая, что зверь всё ещё может находиться поблизости, народ вооружился кто чем, взял фонари и принялся прочёсывать окрестности. Городок опустел и пока шли бесплодные поиски несуществующего зверя, цирк благополучно уехал.

  Мой отец тоже принял участие в поисках, а мать осталась вместе с кумушками, утешавшими мадемуазель Лимож. Если бы они на меня хорошенько насели, клянусь, я бы раскололся и признался во всём, но родители всего лишь поинтересовались, почему я ушёл с праздника. Я соврал, сославшись на то, что наелся чего-то и меня начало мутить. Мой бледный вид и озноб свидетельствовали о том же самом, так что меня оставили в покое, чему я был несказанно рад. Мне никого не хотелось видеть и ни с кем не хотелось обсуждать кончину мсье Лаваля.

  Я убеждал себя в том, что из-за плеча мадам Клементины на меня смотрел всего лишь поросёнок, что Зло к этому моменту уже покинуло его. Я повторял это как мантру и сам себе не верил. Страх ледяными щупальцами проникал в самые глубины сознания. Всё же, что если это было чудовище? Тогда оно в курсе, что я всё видел, и может захотеть избавиться от меня, как от нежелательного свидетеля. Именно тогда я твёрдо решил, что буду молчать об увиденном всю оставшуюся жизнь - в этом я видел единственный шанс уцелеть. Если монстр поймёт, что я не опасен, что я держу рот на замке и умею хранить тайны, он меня не тронет. Эту веру я пронёс до смертного одра и теперь, когда за мной вот-вот придёт старуха с косой, наконец-то могу выговориться.

  В ту ночь, оставшись в доме один, я спрятался под кроватью и до утра молился, чтобы меня миновала беда. Я уже знал, что когда-нибудь состарюсь и умру, но мне хотелось умереть естественным образом, а не от зубов неведомого чудовища. В своих молитвах я просил всевышнего избавить меня от бродячего цирка, его владелицы и её ужасного питомца. Я больше не считал мадам Клементину обалденной, теперь она тоже казалась мне чудовищем.

  На моё счастье провинциалы, да ещё в стрессовой ситуации, туги на сообразительность. Они готовы были до посинения прочёсывать окрестности, но никто не счёл подозрительным совпадением гибель мсье Лаваля, моё внезапное недомогание и поспешное отбытие цирка.

  Справедливости ради, провинциалы хоть и не семи пядей во лбу, зато они практичны, стараются смотреть наперёд и думать больше о насущном. Например о том, каково теперь придётся городку без мсье Лаваля. Как я уже говорил, вокруг него вращалась вся наша жизнь, как Земля вращается вокруг Солнца.

  Опасения оказались не напрасны. Со смертью мсье Лаваля городок начал хиреть и вскоре окончательно превратился в захолустье, откуда все стремятся уехать куда угодно при первой же возможности. Я знаю, о чём говорю, потому что я так и поступил. И не я один.

  С наступлением совершеннолетия я перебрался в Марсель и стал моряком, повидал мир, поднабрался ума и опыта. Затем обосновался в Париже, где обнаружил в себе талант сочинять мрачные и зловещие истории в духе мадам Рэдклиф и неплохо на этом зарабатывать.