– Твою же… – Вознесенский выругался и начал искать папироску. Закурив, он продолжил – Живых нет… день все лучше и лучше. Трупы только мелких? Проверили может жив кто? Хотя даже если жив…
– Не могу знать Виктор Владимирович, наши как до заставы добрались, сразу рапорт дали. Как периметр оцепят, еще раз на связь выйдут. Что-то в последнее время твари прут со всех сторон, но этот прям здоровый! Доконать нас похоже решили.
– Похоже… – Вознесенский сел и начал массировать виски, только за сегодня три атаки, одна из которых такая тяжелая. Ему как одному из самых ответственных лиц Убежища спать, похоже, по должности не положено.
Но аберы в последнее время и впрямь активизировались. Эти твари были самых разных форм и размеров, ныне почти вся флора и фауна превратилась во что-то непонятное и непотребное. Но даже среди мутантов эти были самыми мерзкими. Они в основном все были непохожи друг на друга, но некоторые встречались по нескольку раз, их в Убежище называли тварями, монстрами, нечистью, упырями, в общем как только не называли. Аберами их кличут пришлые, если быть точнее, то Аберрациями, мол их там какие-то ученые так прозвали. Люди тут выживать пытаются, а у них там ученые видите ли, всегда думал Вознесенский.
– Виктор Владимирович, разрешите дол…
– Что там?
– Похоже, что есть выжившие, девчонка, что в группе курьеров. Целая и невредимая, она тварь штыком добила. Периметр оцеплен, кроме прожекторов все в норме. Ребята на дежурство стали!
– Слава богу! Так девку ко мне, на распредцентр! Хотя… дайте ей передохнуть маленько и накормить, потом тогда сразу на восточные врата, а на пост рембригаду, пуст свет восстановят.
– Уже распорядился тов…
Вознесенский вышел из штаба, и вновь закурил, первый раз за день он чувствовал облегчение. Он даже позволил себе улыбнутся.
Лиса почти ничего не чувствовала, шок сменился осознанием того что она еще жива. Вот только зачем, и надолго ли? В госпиталь ее не отправили, ран не было, а вот поспать дали. Пару часов… Для нынешнего времени это почти роскошь. И накормили, еда была как всегда отвратной, сухари, и пресная каша из непонятно чего, продовольствие в основном везут из-за города. Но сегодня был праздничный стол, дали тушенку, обычно мясом кормят в особые дни. Вести им счет, правда, только в штабе могут. Вот она вся награда еда и сон, за почти подвиг – удержание заставы! «Хотя герой то не я, Вовка все сделал, и теперь землю грызет» – подумала Лиса, роняя слезы над тарелкой. Ее единственных приятелей сегодня не стало. Она легла в кровать, свернулась гусеничкой и снова зарыдала. Этот мир учит быть суровым, учит держаться и не поддаваться эмоциям. И завтра она снова будет разносить патроны, но это будет потом, а сейчас горькие слёзы бегут по ее веснушчатым щекам. Слёзы утраты, слезы осознания тщетности…
Сон не шёл, почти все время она рыдала. Стоило только успокоится и закрыть глаза, как она видела жуткую сцену смерти ребят, и этот глаз, полный жажды убивать. Вздрагивала и вновь начинала рыдать. И снова, и снова… Несмотря на ее желание быть сильной, она лишь маленькая девчонка.
Быстро собралась, никто не скажет со стороны, что рыдала. Этого никто не должен видеть, здесь так не принято, здесь не живут, выживают, и жители Убежища не плачут. Ей необходимо прибыть к Восточным вратам как можно быстрее, а значит самый краткий путь через Сады. Это комплекс жилых бараков, госпиталь и фермы. Выращивают всякое, по большей части лекарственные травы, чтобы хотя бы легкие болезни не перебили всех в Убежище. Рядом с госпиталем небольшая пристань в реку, туда отправляться в последний путь умершие, или те, кто больше недееспособен… Ужас, но это реалии, если врач говорит, что помочь уже ни можем, то участь незавидна. И сегодня в этот путь отправиться Вова и Нур, и никаких похорон, никаких церемоний, просто трупы в воду. В Саду они родились, здесь и отправиться в последнюю дорогу. Лисе даже не дадут быть там, потому как даже сейчас она идет на новое задание.
– А, прибыла – Вознесенский стоял перед группой бойцов, одетых в специальную униформу. Людей из Убежища распознать было не сложно, они носили кто что может. Изредка, когда привозили одежду, в основном ватники, можно было встретить подобие униформы. Сам Вознесенский хоть и был одним из главных лиц в Убежище, военным уж точно главным, носил простой свитер и джинсы. Людей в Убежище было немного и в основном все друг друга знали, поэтому можно было обойтись без знаков различия.
– Здравия желаю, прибыла по вашему распоряжению. – Лиса разглядывала людей в форме. Они все были одеты в темно синие куртки с нашитыми желтыми шевронами в виде значка химического оружия с подписью «Тень». Это одна из легендарных группировок, первая что установила контакт с людьми из Убежища, они присылали оружие, системы защиты, медикаменты, провиант и другое. Вооружены были самозарядными винтовками, ручным пулеметом и прочими, казавшимися для человека из Убежища, оружейными излишествами. Поверх курток были бронежилеты с разгрузкой, на поясах можно было увидеть противогазы. «Настоящие!» – подумалось Лиське, после Катастрофы дожди и снег стали очень грязными, вызывая ужасные токсичные испарения. Если дождь, то идти без защиты было равно смерти, причем в страшных корчах. В Убежище нашлось всего пару противогазов, да и то разваливающихся, поэтому выкручивались как могли: повязки, примитивные респираторы, но в основном сидели в норах, пытаясь переждать смертельный дождь. Лишь одинокие посты продолжали зорко нести стражу. В любом случае внешний вид этой группы производил впечатление. «Нам бы такое вооружение и никакой враг не страшен, и жилось бы полегче» – думалось Лисе. Самое удивительное, что все это снаряжение смогли сделать, в нашем сегодняшнем мире.
– Значит так – начал Вознесенский – ты идешь с этой группой в их крепость. Там твоя задача разыскать полковника Колесова и передать ему вот этот пакет с посланием. Тут строго секретно, лично в руки, потом с этим же караваном обратно.
– Почему я товарищ начштаба? – Лиса была в растерянности, она конечно ждала нового приказа, но такое. Отправить в далекие земли, это должна была быть ее самая длинная доставка.
– Потому что приказ, и потому что у меня мало людей. Тебя потрепали, вот пройдешься, выполнишь поручение, передохнешь, так сказать. Эти ребята очень мощные, в обиду тебя не дадут. Вот рюкзак тебе, там паек, фляга, и некоторые медикаменты. Это особое задание, если послание в срок не получат об эвакуации можно забыть. Очень важно, поняла?
– Поняла… я вас не подведу товарищ начштаба!
– Не меня, всех нас не подведи. – Вознесенский опустил руку ей на плечо, и посмотрел в глаза, в его взгляде была грусть, словно взваливает непосильную ношу на ребенка. – Ну иди.
– Поняла, а палатка и респиратор?
– Все тебе выдадут, иди-иди. – Провожая взглядом, томно и тяжело, как будто отпуская близкого человека в последний путь, Вознесенский смотрел как караван отходить через ворота. – С богом дочка, надеюсь доберешься…
Группа из одиннадцати человек, включая Лису выдвинулась из Убежища. Впереди их ждал нелегкий путь полный неизвестно чего. Лиса повернулась, смотря с тоской на закрывающиеся врата Убежища, на свой дом. И хоть это место не было уютной гаванью, и хоть все восемнадцать лет там, тянулись так мучительно долго, Убежище давало людям надежду. Жить, работать, даже чего-то добиться там было можно. Тяжело, адски тяжело, но такова современная жизнь. И все же, пытаясь вспомнить родных людей Лиса все время натыкалась на образ воспитательницы в Саду, лицо никак не всплывает в памяти. Но вот голос, такой тихий и спокойный, казалось он мог успокоить любого, может быть даже унять ту тревогу в сердце, что только нарастает в груди Лисы. А еще она помнила руки воспитательницы – грубые и мозолистые, руки знавшие тяжелый труд. Но как только они касались щеки или волос Лисы, она чувствовала такую легкость, на которую была не способна не одна ткань. И в голове вертелся вопрос, как такие грубые руки могут быть столь нежными? Ласка, подаренная воспитательницей, успокаивала многих детей из Убежища, дарила их беспокойным снам мир, давала надежду, ободряла любовью. Дети, рожденные после Катастрофы, не знали родителей, по крайней мере здесь. Их отцы и матери так же, как и все работали, на детей просто не было времени, и для них все взрослые со временем становились родителями. При всем ужасе бытия люди в Убежище стали родными друг другу, готовыми отдать жизнь за другого. В последнее время их становилось все меньше, бойцы Тени помаленьку забирали детей и немощных, но иногда и пополнение приходило, добровольцы из самых разных мест, они рассказывали много нового и необычного. Говорили даже, что жить за городом в разы проще, что там научились выращивать пищу в относительно больших масштабах, построили мануфактуры, говорят, что там даже массово читают книги. Правда сама Лиса очень немногое слышала, в основном эти ребята были солдатами, так что времени торчать на постах и слушать байки было мало. В любом случае она ожидала увидеть новый мир.
