Вот так и живу мечтами, каждый раз во время перевязки надеясь увидеть совершенно здоровую ногу. Скука страшная. Как я уже говорил, болеть долго – это плохо.

И все-таки сегодня у меня получилось без потерь спуститься вниз и даже доковылять до детской площадки, где, по случаю хорошей погоды, весьма многолюдно. Упал на длинную скамейку. На другом конце уже сидела молодая высокая женщина с коляской. Посмотрел на нее, вспомнил грустную историю о матери Алины, вспомнил о Никите, о нашей ссоре. Стало сразу как-то грустно. Достал сигареты, хотел покурить – теперь я вообще постоянно курю. Молодая мамочка кинула на меня недобрый взгляд, пришлось убрать сигареты обратно. Дети все-таки вокруг.

Выставил больную ногу вперед, чтобы она отдыхала, начал смотреть за тем, как на скрипучих качелях качаются дети дошкольного возраста. Зачем-то начал высчитывать, сколько колебаний делают качели за минуту.

Походит на сумасшествие, если это действительно не оно. Уже начинаю чувствовать себя безумным старичком, которому просто нечем заняться. Даже поиск нового жилища не способен развлечь меня. Выбирать из двух одинаковых вариантов – скучно и неинтересно.

Может, все-таки позвонить Никите? Как-то без его общества грустно и неинтересно. И я соскучился.

- Простите, - слышу голос женщины, - это у вас.

- Что? – Поворачиваю к ней голову.

- Телефон.

Тут же слышу тихую мелодию. Мой мобильник. Специально играет тихо, чтобы не привлекать много внимания из-за того, что звуки издаваемые им, не совсем приличны. Поменять мелодию руки не доходят.

Долго достаю его из кармана, телефон томно стонет и не хочет затыкаться, женщина снова обращает в мою сторону взгляд, но я вижу, что ей хочется улыбнуться. Принимаю вызов, даже не глянув на имя. Люблю интригу. А вдруг это Никита? Я хочу, чтобы это был он. Может он все-таки беспокоится о моем здоровье?

- Да. – Говорю сухим голосом.

- И как нога?

Не Никита. Боря. Жаль.

- Хреново, - бормочу в трубку. – А ты откуда узнал? Я тебе такое вообще не говорил!

- Я, - начинает Боря.

- Ты даже ни разу не позвонил! – Набрасываюсь на него. – Тебе кто сказал!

- Я пытаюсь объяснить, а ты орешь. – Боря смеется. Вообще никогда меня всерьез не воспринимает.

- Я не ору.

- Конечно. Так как нога?

- Я же сказал, что хорошо.

- Ты не то сказал.

- Откуда ты узнал?

Боря опять смеется. Вижу у кого-то сегодня отличное настроение в отличие от моего. Боря или пил сейчас, или хорошо с кем-то провел время в кроватке. Я его уже знаю. И знаю, как он любит отдыхать. Причем даже не ревную. Мне все его загулы поровну, когда это не касается меня.

- Родь, - на выдохе говорит Боря, - у тебя появился поклонник, а я ничего не знаю.

- Чего? Нет у меня поклонников.

Вот чего нет, того нет. Таким богатством еще не разжились. Это вон Борька у нас супермачо а я так, припек сбоку.

- Да ты говори, я не ревную.

- Я это давно знаю, - вздыхаю. Иногда охота чтобы меня немного и приревновали, а то получается, что я ему в принципе и не сильно–то нужен. Обидно. – Борь, - прошу его, - расскажи все нормально.

- Без шуток?

- Да.

- Ладно, раз уж ты такой серьезный, то мне тем более…

- Быстрее! Кто тебе про ногу сказал.

- Ну, короче, мой сосед, я еще с ним в школе дружил, правда он тогда жил не в нашем доме, но близко. Знаешь, там за поворотом… Короче, звонит он мне такой и спрашивает… - Боря закашлялся. Подавился чем-то, бедненький. Вообще дурной тон – разговаривать и заодно жевать.

Сейчас немного наплевать на правила приличия. Голову ломает другая загадка: какого черта Никита звонил Борюсику?

- Никита, - спрашиваю у него, - Никита тебе звонил?

- Так ты его уже знаешь?

- Знаю. – Говорю и для убедительности киваю головой.

- Вижу, вы уже спелись. Я-то думал, что тебя потянуло жить в мою квартиру. Чтобы доставать его было легче.

- Потому что мне жить негде было.

- Не ври. Слушай дальше. Веду себя как базарная баба, но ничего, ты же мне друг. – Хихикает. – Звонил, расспрашивал о тебе. Что да как, спрашивал, где ты работаешь, чем занимаешься, когда, где и как мы познакомились. В общем, все явки и пароли, я аж немного дар речи потерял, но разрекламировал тебя, как слиток золота.

- Надеюсь, ты не рассказал, как мы познакомились?

- Почему же?

- Рассказал?

- Да.

- Идиот. – Протягиваю я.

- А мы решили, что очень мило.

Милого было мало, если честно. Просто потянуло меня такого красивого и еще молодого вместе с одним знакомым прыгнуть с парашютом. Нашли такие курсы, прошли их, всему научились, а в последний момент я так перетрусил, что чуть не впал в истерику и тут же нарисовался в моей жизни Борюсик. Тоже еще молодой и красивый. У него профессия, название которой я все никак не запомню, но что-то вроде механика, только более крутого.

Вот и встретились мы с ним на одном аэродроме. Я проверял свои нервы, а он проходил практику. Боря со своими дружками посмеялся надо мной, сказал, что я сыкло и больно ранил все мое самолюбие. В итоге поспорили на ящик водки, что я не прыгну.

Прыгать было страшно, но денег на водку у меня не было. Прыгнул, Боря обломался, но нисколько не расстроился.

С тех пор и живем такой странной дружбой, а я все еще жду обещанную водку.

И как-то предполагалось, что Никита не должен знать этой истории.

Но это еще не самое страшное.

- Борь, - зову в трубку, - а когда он звонил?

- Вчера. – Опять что-то жует.

- Не подавись.

- Спасибо.

Отключаю вызов. Вот и приехали. Даже не знаю, радоваться мне или огорчаться таким интересом к моей стороне. Но какой-то это нездоровый интерес. Не люблю я, когда за моей спиной мной же и интересуются. Мало ли что там Боря мог наговорить. А Никита. Ломается, как школьница, а потом расспрашивает про меня. Нехорошо так делать. Совсем нехорошо. Однако, я польщен. Что есть, то есть. Все-таки меня еще не полностью отшили и есть шанс, а раз есть шанс, то нужно действовать.

Вот и толчок для меня. Сейчас нужно хвататься за телефон, звонить ему или идти в гости. В гости я не дойду. Беру снова телефон, но и как с ним разговаривать не знаю. Услышу его – наору. Себя я знаю тоже неплохо.

А делать что-то же надо. Энергия тела требует выхода.

Нахожу его номер, который записан как «Н2» Странно, но у меня вообще все имена в книжке странные. «Н» - Никита. Двойка – не знаю, что вообще такое. Переименовываю, но не в нормальное имя, а просто добавляю еще и «О» - теперь Никита записан у меня формулой воды.

Боже, какой же я псих! Хотя… если я признаю, что я псих, то психом уже не являюсь. Все ненормальные считают себя нормальными, и если я считаю себя ненормальным, то я нормальный. Как-то так.

Минут пять еще думаю, а потом нажимаю на вызов. Во весь экран высвечивается формула воды, и я с замиранием сердца жду. Вместо Никиты отвечает какая-то девушка. Уже хочу испугаться, бросить трубку, но прислушиваюсь. Мда, аппарат абонента выключен. Мой мозг тоже. Все-таки от психа немного есть.

И как же теперь быть? Раз не получается сказать, то можно и написать.

Строчу целую поэму, наполненную вдохновленными чувствами, потом удаляю ее и пишу коротко и по делу:

«Нужно поговорить. Срочно. Приезжай. Я серьезно»

Отправляю. Жути нагнал, значит, Никита должен среагировать, а мне остается подождать. А уж потом я все выясню. И о его возражениях, и о его интересе ко мне и, вообще, разгребу этот непонятный завал между нами.

Только пусть он приедет. Как же охота его видеть. Очень охота.

Эх, тяжелая работа – ждать. Смотрю на время в телефоне. До вечера еще далеко, дома никого и мне скучно. Очень скучно.

Чтобы хоть немного развлечь себя отправляю и Боре кое-что, а именно просьбу все-таки отдать мой выигрыш, который он мне так самонадеянно проспорил. Сказал слово – делай дело, мда!