— А отец ему кто будет?

— Я.

— Или муж мой? — Рен поднял бровь. — Думай, дорогой, чья фамилия у него будет. Я от тебя что ли много прошу? Соленых арбузов требую?

Нил взвился. Этим перепадом настроения он всегда пугал Рена. Вскочил, прошелся до окна и обратно, шевеля губами. Снял с глаз очки и протер их кончиком рубашки.

— Проще арбузы посолить. В этом месяце две проверки, дальше — хуже. Олиа с Таем хозяевами себя чувствуют, и ничто с ними серьезного не сделаешь. Вон, Манкейм повесился. Хорошо, что все поверили, что сам. И то нам плохо.

Стукач, на которого Олиа спустил свой гнев. Неделю назад это многих удивило. И испугало.

Тая бросало из стороны в сторону. Из крайности в крайность. У Тая все эмоции на лице были написаны. С Олиа было сложнее. Рен сначала не воспринимал Олиа всерьез и уже целый год вспоминал, как этот омега вежливым голосом объяснял ему что к чему, попутно душа Рена до потери сознания.

Рен подозревал, что Нила Олиа не боится. А Рена просто терпит по своим каким-то соображениям.

Если Тай любил быть на виду, то Олиа - нет. Манкейм пропал тихо и незаметно. Многие даже не догадывались, кто приложил к этому руку.

Иногда Рен задыхался от ненависти к этим братьям. Даже не знал, к кому больше.

— Если так будет лучше. — Пробормотал Рен, подняв взгляд на Нила. — Пока ребенок не родился.

— Можно даже раньше. Ты, может, хочешь чего? Про арбузы говорил.

Рену нравилось, как Нил трогательно иногда о нем заботился. Рен мягко руками накрыл свой твердый живот, обрисовывающийся небольшим бугорком сквозь рыжую майку.

Через пять месяцев Рен родит, через шесть выйдет.

— Не хочу. Меня не тянет на всякую гадость. По крайней мере, селедку вместе с мороженым есть не буду. Рагу овощное хочу, — Рен мечтательно откинул голову на спинку кресла, — как папа делал.

— Я помню. Вы меня кормили этой смесью. Как новенький?

— Он странный.

Нил снова оказался напротив.

— Обижает?

— Нет. Но… Он не понимает. — Рен покачал головой и серьезно посмотрел на Нила. — Олиа терпит, но мне кажется, у нас скоро еще один повесится. Нил, этот пацан зарывается. Скоро его и крутой папа не спасет.

***

На ужин давали тушенную капусту со всякими овощами. Рен уплетал это блюдо за обе щеки, а у Элая даже не было настроения есть. Сегодня была дата — он неделю здесь. Долбанную неделю, которая длилась дольше года. Элай уже понял, что освобождения просто не дождется. Одиннадцать оставшихся месяцев — огромная цифра.

Тут недавно в душе повесился один паренек.

— Тяжело тебе, да? — Рен оторвался от еды, немного приподняв голову, и сверкнул очерченными глазами.

В столовой разговаривали тихо, шепотом, все сидели на своих местах. Почти все. Элай украдкой оглядывался, видел, как ходил Олиа, он очень тихо и быстро шептался о чем-то с охраной. В один день Элай увидел в столовой точную копию Олиа, только блондина с черными отросшими краями. Рен объяснил, что это тот самый Тай, брат-близнец Олиа. И когда этот брат к Олиа и подошел, Элай чувствовал, как все до единого напряглись. Столовая на пару минут замолчала. Ложки звенеть перестали.

Сегодня все было в порядке. Кроме настроения Элая.

— Это ужасно. — Признался он Рену, бросая алюминиевую ложку в тарелку.

— Сходи к Олиа. Неделя уже — это много, ты тут живешь, а ни к кому не присоединяешься. А они ждать не будут. У Олиа терпение заканчивается, это видно.

— Мы говорили уже на этот счет.

— Тебя убьют.

— Из-за отца нет.

— Ты не понимаешь…

— Это ты не понимаешь! — Элай подышал, успокоился. — Три что ли дня назад, я уже запутался, папа приходил. Отец уже договорился, чтобы меня не трогали.

Вообще-то Элая пока и не трогали. Но и не общались с ним. Один Рен помогал ему не свихнуться. Из камеры Элай выходил в столовую, в душ вместе с Реном, причем в неположенное время. Элай ходил на работу — Рен был секретарем начальника, Элая отправили помогать ему разгружать большой и пыльный архив. Беременный Рен тяжелые папки не таскал. Разве что по одной.

Элай бы и прожил так одиннадцать месяцев. Но он не мог жить в таком замкнутом пространстве. Элай не мог сидеть на месте, Элай любил свободу, а не три стены и решетку их камеры.

Когда пришел папа, Элай расплакался. Папа от него этого не ожидал. Элай ревел, просил помочь ему, а папа стоял перед ним на коленях и успокаивал.

— Не бойся, — говорил он, — никто тебя не тронет. А я отца как-нибудь уговорю — мы заберем тебя.

— Вы уже сюда меня засунули!

— Я стараюсь помочь тебе, как могу. — Папа гладил его по голове, успокаивая. Ласково проводил рукой по косе. — Я тебе шампунь хороший принес, волосы у тебя хорошими останутся, фруктов, еды домашней даже чуть-чуть.

— Пап, ты же куришь. — Элай протер красные глаза. — Отдай мне сигареты.

Папа не стал ругаться. Он просто отдал полупустую пачку.

За деньги здесь можно было купить все, даже наркоту. Деньги у Элая были, но торговать с ним никто не собирался. Как и замечать его. Элаю приходилось все свободное время просиживать в камере. Хорошо, что и Рен тоже мало с кем общался.

— К нам вчера парень приходил, — вспомнил папа, — около ворот три часа простоял. Спрашивал, как тебя найти. — Папа улыбнулся. — Парень твой?

— Как звать? — Элай закурил. Жадно, с удовольствием. Постепенно успокаивался.

— Джонии.

— Друг. Рассказали, где я?

— Да. Если ты не хочешь с ним встречаться, я позвоню и…

— Пускай приходит. Он же собирался?

— Для этого и приходил.

В комнате стояла полупустая пепельница. Элай знал, что здесь есть зал для свиданий, но у него были некоторые привилегии. Дым струился столбом, создавая марево. Элай устало прикрывал глаза. Ему было стыдно сидеть перед папой в тюремной оранжевой форме.

Когда папа уходил, он снова твердо сказал:

— Никого не бойся.

Теперь Элай смотрел на серьезного Рена.

— Ты просто не понимаешь, кто я такой. — Наконец ответил Элай и занялся поеданием рагу. Рен тоже молчал, лишь покачивал головой, как старик.

Многие доели, ждали окончания ужина. Разные голоса гудели по столовой. Рен принялся рассказывать, как много еще работы оставалось в архиве — на месяц бы хватило. Но Рен замолчал на полуслове, испуганно сглотнул.

У Элая сердце в пятки ушло, когда рядом опустился Тай. Элай бросил взгляд на бледного Рена.

— Привет, пузатый. — Тай дружелюбно улыбался и выглядел мило. За всю неделю, которую Элай незаметно наблюдал за Олиа, он не видел ни разу улыбки у того на лице. — Ты из новеньких?

— Я. — Спокойно ответил Элай.

— Тебя Олиа уже подобрал?

— Меня никто не подбирал. — Элай выдержал взгляд глаза в глаза. — Я в ваши игры не играю.

— Придется. — Снова улыбнулся Тай. — Приходи ко мне, пока Олиа тебя не вышвырнул.

Он встал, тряхнув кудрявыми волосами. Провел пальцем Элаю по подбородку.

— Иначе этот псих и тебя прикончит. — Тихо закончил Тай. — Ты уже на волоске, поверь мне.

Тай ушел. Рен так и остался бледным, забыл даже про вторую порцию своего любимого рагу.

— Началось. — Обреченно выдохнул Рен. — Теперь Олиа ждать не будет.

Элай взглядом отыскал Олиа в столовой. Он теребил в руке кусок хлеба и, не отрываясь, смотрел в спину уходящего Тая.

========== Глава 4 ==========

С утра, когда Элай еще не проснулся, но уже стоял у входа в камеру, было холодно. Одна майка не спасала, и он с завистью смотрел на Рена, закутанного в большую для него толстовку. Таким же раздетым был только Олиа. Всего в паре метров от Элая. Но он не стоял по струночке, а привалился к решетке и пил что-то горячее из большой кружки. Беленький жилистый омега тихо говорил с Олиа. С противоположного конца приближалась проверка.

— Не пялься. – Отдернул его Рен.

— Не пялюсь. – Элай перевел взгляд на белые перила ограждения. Потом шепнул: – Не похоже, что он может сделать что-то серьезное.

— Кто?

— Олиа.