Рен внимательно смотрел на Элая, пытаясь донести свои мысли. Элай думал, что важный отец может защитить не хуже местной бешеной шпаны.

— Олиа и Тай братья?

— Да.

— И враждуют?

— Да.

— А тебя почему не трогают?

Рен ехидно улыбнулся и жестом фокусника приподнял футболку, обнажая вздутый живот.

— Еще совсем немного, но округляется. — Пробормотал он. — Беременных не трогают. Это закон.

Элай присвистнул. Все было интересней и интересней. Сюрпризы сыпали один за другим. Пузатый сосед был прямо вишенкой на безумии всего этого дня.

========== Глава 3 ==========

Иногда Нилу Керкхману казалось, что этот малявка Рен единственное, что есть в его жизни. Этот омежка, полюбивший когда-то литературу, следом за ней и дымчатую романтику жизни вольного художника. За Реном по всем углам таскался шлейф наивной романтики.

Рен уже третий год писал роман. До этого были статьи в журналах, парочка рассказов. А однажды солнечным днем, когда Рен был еще школьником, он признался своему соседу — Нилу Керкхману — что хочет написать большую и гениальную вещь. Глаза у него светились энтузиазмом.

Нил любил этого омежку всю жизнь. Когда альфа был подростком, в соседнюю квартиру въехала семейная пара с тонким и мелким сыночком восьми лет. Нил в это время вовсю готовился к последнему учебному году и выпускным экзаменам. Тогда у него еще были серьезные отношения с омегой, на курс младше Нила. Эти отношения длились целых шесть лет, а закончились ничем. Они учились в разных колледжах в разных уголках страны, и любовь умерла, убитая расстоянием.

Остальные отношения совсем не складывались. Нила покидало по миру еще несколько лет, и к двадцати пяти он вернулся домой, в квартиру, где всю жизнь прожил с дедушкой-альфой.

И уже через год понял, что заглядывается на соседа. Рен вырос. Теперь он сам почти оканчивал школу, пытался встречаться с альфой хотя бы на курс старше. Нил убеждал себя, что шестнадцатилетний подросток — это не для него. Слишком старый он для этого юного мальчика.

А в любви теперь совсем не складывалось. Нил строил карьеру, Нил много работал, Нил делал хороший ремонт — лишь бы не сидеть просто так. Рен мелькал перед глазами каждый день. А дедушка уже начал попрекать Нила в отсутствии семьи и хотя бы парочки маленьких Нилов, которые бы порадовали сердце старика.

А они сдружились. Родители Рена были простыми офисными работниками, но замечательными людьми. Любили сына, не противились мечте Рена идти на филологический, всегда были приветливы и с Нилом, и с дедушкой.

А Рен хорошел. Однажды Нил выносил из дома мусор и увидел этого омежку, сидящем на подоконнике в подъезде. В трениках, спадающей с плеч майке отца и со старой пожелтевшей книгой. Волосы на голове еле держались косым пучком. Рен посмотрел на Нила. Глаза у омеги сверкали.

— Привет. — Выдал Рен. — Как дедушка?

— Хорошо.

Нил знал почему он не заводит отношений: ему нужен Рен. А он из маленького пацаненка вырос в очень красивого омегу с пухлыми губками и вздернутым носиком. В красивого, уже восемнадцатилетнего омегу.

— У меня завтра экзамен по литературе. — Рен поднял вверх книгу.

— Удачи тебе. — Нил мусор выбросил и поставил пустое ведро рядом со своей дверью.

— Заходи в гости потом, поболтаем. — Как бы между делом сообщил Рен и уткнулся в книжку.

Рен сдал литературу на отлично, а Нил, отбросил все доводы о возрасте, зашел поболтать. В тот вечер было много шоколадного торта, разговоров и Рена рядом. Родители давно уже ушли спать, не побоявшись оставить ребенка с таким хорошим соседом. Нил знал, что и дедушка уже спит.

В дверях, прежде чем уйти, Нил остановился.

— Послушай. — Попросил он Рена.

— Что…

— Я тебя люблю. Уже давно.

Рен только хлопал своими глазищами. Нил чувствовал себя дураком. Причем ему никогда в жизни не было так стыдно. Он помялся еще немного в двери, скомкано попрощался с шокированным Реном и ушел. Сбежал.

В ночь масштабного выпускного бала родители Рена разбились. Машина слетела с дороги, несколько раз перевернулась и влетела в дерево. Пока счастливый сын радовался празднику, родители, уехавшие пораньше, умирали в реанимации.

У Нила сжималось сердце. Они все поняли, что Рен начал пить. Нил таскал его ночевать к ним, но ночные крики и ругательства мешали старенькому дедушке. Поэтому Нил стал жить на две квартиры, разрываясь между домом и работой.

Рен мог прикончить за день около двух бутылок. Иногда сутками сидел и писал свой роман, попивая вино из горлышка. Рен плакал, а Нил его успокаивал и обещал, что будет рядом. Нил вынул его из ванны с порезанными венами.

Рен не поступил в колледж.

Пришел он в себя осенью. Стал потихоньку жить, занимая деньги у Нила и подрабатывая в бытовом магазине продавцом.

Нилу шло под тридцатник. Он смотрел до сих пор влюбленными глазами на Рена и уже собирался уехать подальше, но только чтобы не видеть и не слышать. Может, тогда и с новой любовью получится.

Нил так думал только до тех по, пока одним осенним вечером Рен не пришел к нему в комнату и не нырнул под одеяло.

— Холодно. — Проблеял омежка.

Нил болел, в выходные отлеживался в постели. Рен с дедушкой за ним ухаживали.

— Уйди, заболеешь.

— Да все равно.

Рен был таким холодненьким. Нил прижал его к себе. Омежка пискнул и заулыбался. После смерти родителей впервые. Нил чувствовал себя развратником, но что-то в нем было сильнее рассудка. Этого момента, этого ответного внимания альфа ждал почти пять лет.

Они стали быстро сближаться уже в физическом плане. Нил подумывал о браке. Но Рена поймали за торговлей наркотой из-под прилавка бытового магазина и все рухнуло. Наивный Рен просто ничего не понимал.

Нил позаботился обо всем, о чем мог. Рен был рядом с ним, Нил знал, что Рен в безопасности. Уменьшил срок насколько мог и взял под свое крыло. Нил позаботился обо всем. И именно поэтому он теперь сидел и смотрел, как Рена отдают замуж за другого альфу. Сам Нил и отдавал.

***

Рен долго собирался с мыслями, прежде чем поставить подпись под документом. За столом сидели Нил и работник мэрии. Своего мужа Рен никогда не видел и не увидит. Но Нил платил немалые деньги за этот брак, который записывался на целых шесть месяцев назад. На то время, когда у Рена еще не было ребенка в животе.

Подпись Рен ставил чуть ли не со слезами на глазах. Столько лет они с Нилом были бок о бок, как знакомые, друзья, потом и любовники, но никогда Нил не обижал его. А тут поставил перед фактом. У Рена теперь был официальный муж, а значит и проблем с объяснением беременности не возникнет. Рен только не понимал, почему Нил сам не берет его в мужья. Рен часто думал, что Нил теперь подумает прежде чем предлагать что-то такое. На Рене теперь как клеймо стояло. И от этих мыслей Рен проплакал не одну ночь когда-то.

Это был пустующий кабинет. Без хозяина. Нил подумывал отдать его под ремонт, потом перевести кого-нибудь из замов.

Когда лишний чиновник ушел, Рен опустился на покрытое целлофаном кресло и спрятал голову в ладонях.

—Ну что с тобой? — Нил подкатил вертящийся стул и сел перед Реном. Лицом к лицу.

Рен глаза разлепил, уткнулся в мятый желтый галстук.

— Ничего.

— Это же формальность. — Нил улыбнулся и погладил Рена по голове одной рукой. — Так лучше, спокойней.

Рен покачал головой:

— Мне неспокойно.

— Из-за чего?

— Все, что происходит. Весь этот спектакль. Ты все дальше и дальше, ребенок этот вообще не вовремя, и все это…Оно меня убивает.

— Все хорошо. Ребенок родится, вы разведетесь. Мы поженимся — все хорошо будет. Знаешь, как дедушка обрадовался. Вчера игрушки мои старые нашел. — Нил коротко посмеялся.

Рен долго смотрел ему в глаза, убрав руки от лица подальше. Нил бы мог сказать, что Рен сегодня выглядит грозно. Волосы он стянул в тугой хвост, густые ресницы как всегда создавали вокруг глаз черный контур. А взгляд был упрямый.