— Тебе немногое надо. – Олиа отстранился.

— Ты маленький извращенец. – Тяжело прошептал Лукас.

— Ты первым начал.

— Я сейчас и продолжу. – Лукас надавил ему двумя руками на грудь, снова спина встретилась с холодной стеной. Олиа прикрыл глаза. Влажный язык Лукаса прошелся по ключице Олиа. Медленно, дразня.

— От тебя не пахнет альфами. Совсем. – Лукас переключился на вторую ключицу. Одну руку запустил Олиа в штаны. Она была совсем ледяной. Олиа вздрогнул. – Ты никогда с ними не спал, — продолжил Лукас, — я это заметил.

Олиа с хрипом выдохнул, когда рука Лукаса стала настойчивей.

— Но я знаю, почему. – Торжественно закончил Лукас. – Ты не любишь альф, ты любишь нас.

***

Прошла ночь. Олиа все-таки заснул и во снах ему тоже снился Лукас. Олиа о нем вспоминал все реже, но иногда Лукас врывался в его жизнь вместе и с другими воспоминаниями, которые полностью одолевали разум.

Олиа знал, что долго здесь он не просидит. Артур все делал по инструкции, а Керхман нет. А его участие в этом было необходимо. Олиа проснулся с утра от громкого стука снаружи, не мог понять, что это. Но знал, что за ним скоро придут. Ему даже становилось весело от этой ситуации. Он впервые так забылся. Даже когда Олиа сумел организовать переселения Лукаса к себе, ночами они почти не шумели. Умели делать все тихо, зажимать друг другу рот и смеяться глазами. Лукас любил засыпать прямо на нем, но даже тут Олиа к концу ночи удавалось отправить Лукаса к себе наверх.

А сейчас просто забылся. Может, во всем был виноват этот редкий шоколадный запах.

К Керхману он попал, как и думал. С самого утра. Нил еще даже не снял пальто. Только носился по кабинету, прижимал плечом телефон, слушал кого-то и попутно пытался все-таки избавится от шарфа и верхней одежды. Кивком показал Олиа на стул. Охранника выгнал за дверь и сам ее захлопнул, закончив разговор.

— Как Рен? – спросил Керхман.

— А, тебя вот это волнует.

— Ваши приключения с Эвансом тоже. – Керхман повесил свое пальто на крючок и сел за стол, откинувшись на спинку своего удобного стула.

— Рен как всегда. – Ответил Олиа. – Эванс с ним возится.

— Да. – Керхман кивнул. – Я не думал, что он так к Рену будет относиться. Парень тем еще эгоистом казался.

— Но все-таки в нем что-то есть. – Олиа склонил голову, с интересом глядя на Керхмана. Все это было неспроста. Нил совсем не обращал внимания на вечерние события, точнее, напомнил и забыл об этом. Значит, нашлось что-то более серьезное.

— Как у тебя с братом?

— Он пытался меня убить. Не очень хорошо, наверное.

— Но ты его не сдал.

— Папа бы ругался. – Пожал плечами Олиа. Это была у них такая шутка. Так он и не мог понять, боялись ли они хоть раз с Таем папу или нет. Детьми – нет. Детьми они слишком его любили и всегда ждали. Когда они уже подростками жили с папой и Питером, то не воспринимали его как родителя. Боялись больше Питера, потому что тот пытался их воспитывать. И карманных денег лишал, и Тая один раз на месяц под домашний арест посадил. А папа Тая пытался спасти. Ругался с Питером, говорил, что тот не ценит свободу, что нельзя так с человеком.

Папа ругался, но и ему тоже попадало от детей. Папа не взрослел совсем.

— Он слушается. – Уверенно продолжил Олиа. – Не знаю, что будет дальше, но пока все хорошо. За ним следят. Он в растерянности от того, что я жив. Не знает, что делать, пока сообразит, я что-нибудь тоже придумаю.

— Помнишь, о чем договаривались?

— Без убийств, да.

Олиа и не собирался убивать Тая. Тогда папа бы точно ругался. Да он и знал, что если в прошлый раз рука не поднялась, то и сейчас тем более. Олиа долго думал, почему так. Понял, что надеется на Тая. Ждет, что возможно когда-нибудь Тай вспомнит, что и Питер стучал в ту чертову дверь, и что Тай сам с ним разговаривал. Тай не объяснил, почему так сделал. Он даже без присутствия посторонних смеялся над Олиа и все отрицал. Впору было задумываться о собственном психическом здоровье. А, может, все-таки он убил Питера и потом сошел с ума и все дальнейшее ему показалось?

Олиа в первый месяц после смерти Питера был спокоен. Как бы Тай к нему ни относился, но должен был сказать правду. Тай не сказал. А папа не смог помочь. В результате вышло двадцать пять лет.

Лукас этому очень удивился. До него долго не доходил весь трагизм ситуации. Уже когда они жили вместе, Олиа залез к нему на верхний ярус и улегся сверху, залез под тонкое одеяло и начал целовать голый, плоский и твердый живот Лукаса. Они это любили. Лукас лежал молча и иногда вздрагивал. Одной рукой мягко гладил Олиа по голове.

— Когда выйдем, будем кричать во весь голос. – Прошептал Лукас, но даже этот шепот был громким для ночного спокойствия.

Олиа остановился и вылез из-под одеяла.

— Выйдем? – спросил он растерянно.

— Восемнадцать месяцев осталось. — Одушевлением мечтал Лукас. – Потом я подожду пару месяцев тебя, и махнем вместе к побережью. Отдохнем.

Олиа лежал на нем, чувствовал всем телом Лукаса и совсем не понимал его. Когда Лукаса вернули сюда, ему оставалось только двадцать три месяца, прошло почти полгода, через полтора года Лукас махнет к побережью, а Олиа…

Олиа все понял, наконец-то.

— Лукас, мне не двадцать пять месяцев. – Олиа прополз по Лукасу выше и теперь устроил подбородок у него на плече. А глазами смотрел в отражающие слабый свет ночных ламп глаза Лукаса.

— Ты сам говорил. – Теперь Лукас растерялся.

— Лет. – Прошептал Олиа. – Не месяцев, а лет. Не будет никогда побережья, Лукас. Точнее, для тебя будет, не для нас. – Олиа провел пальцем Лукасу по щеке. Он любил чертить линии на теле Лукаса, обводить уже существующие, рассматривать яркие вены Лукаса, его татуировки.

Лукас молчал.

— Скажи что-нибудь. – Попросил Олиа.

— Я не знаю, что сказать.

***

Олиа так и знал, что Керхман не отправит его назад в одиночку. Пока что на Олиа держался весь порядок. Если бы Олиа исчез хоть на несколько дней, Тай бы поднял голову. Керхман, конечно, высказал ему все недовольство. Пообещал в следующий раз запереть его вместе с Таем, что тоже бы решило проблему.

— А Эванс? – спросил Олиа после долгой речи Керхмана.

— У меня о нем голова не болит. Пускай неделю посидит.

— А его отец не против?

— Его отец просил всего лишь не калечить больше своего сынка, насчет воспитательной работы он не возражал.

Олиа кивнул. Без Эванса будет немного не то. Он своими выходками вносил что-то живое в обычную жизнь. Эванс после недели изоляции будет не таким. Олиа уже видел. Хотя бы на примере Лукаса. Веселое настроение у него после возвращения пропадало еще на пару недель.

— Рену будет скучно без него. – Заметил Олиа.

Керхман задумался.

Потом отдал Олиа две шоколадки и записку для Рена, пообещал, что подумает насчет Тая и отправил прямо в столовую на завтрак.

Рен сидел один, пил йогурт и поглаживал живот. Даже свои волосики не прибрал в хвостик, и они болтались непослушными прядками, закрывая все лицо. Миша тут же оказался рядом с Олиа. Даже был рад.

— Денни ты нужен.

— Я зайду к нему.

— И звонил Нильсон. Есть зацепка насчет того патологоанатома.

— Ладно, Миша, я разберусь сегодня. – Олиа отмахнулся от него, а сам пошел к пузатому и подсел на пока пустующее место Эванса.

Рен поднял голову, кивнул Олиа. Олиа молча выложил шоколадки.

— Меня от них уже тошнит. – Признался Рен.

— Отдай кому-нибудь.

— Элай их любит. – Рен вопросительно посмотрел на Олиа. Ждал своего друга.

— Керхман хочет держать его всю неделю. – Олиа наклонился ближе. – Поплачься ему, скажи, что тебе скучно, сострой милую мордочку.

— Думаешь?

Олиа кивнул.

— Я постараюсь.

***

Денни встретил Олиа в первые же дни в Нью-Нордене. Денни был единственным человеком, который лично знал папу, и с которым папе пришлось снова встретиться, чтобы обеспечить Олиа хоть какие-то удобства.