Нет, все слишком реально. Настоящий озноб шел по моей коже от холодного, тяжелого взгляда, которым мужчина испытывал меня.

С языка так и рвались вопросы: что происходит?… Что вы здесь делаете? Что случилось?

Но я упорно продолжала молчать, будто не смела возражать на это вторжение. Тогда как Амран, после того, что я сотворила прошлой ночью, имел полное право входить в мою комнату, как в свою!

Он ни разу здесь не был и достаточно небрежно оценил ее коротким взглядом, что где-то в глубине задело. Да, мне нечем было похвастаться… Но я очень бережно относилась к своей обители и всегда поддерживала здесь идеальный порядок.

Неожиданно мужчина сдвинулся с места, и холодок спустился по позвоночнику. Он неспешно подошел вплотную к кровати, а я судорожно вжала шею в плечи, глядя на него снизу. Стискивая одеяло с такой силой, что пальцы начали неметь.

– Слышал, ты заболела, – вдруг бесстрастно констатировал Амран, но глядя на меня так давяще, что все содрогнулось внутри. Его терпкий запах одеколона и тепло, казалось, заполнили каждый уголок этой комнаты! – Простудилась, когда убегала из моей спальни?

Этот пренебрежительный, скептический вопрос заставил меня сглотнуть, и стыдливо опустить глаза. Под пристальным вниманием мужчины все тело как будто в комок превратилось. Я считала, утром мне приснился кошмар? Нет… То, что происходило сейчас нельзя было представить себе даже в самом страшном сне!

– Итак. Я хочу знать, почему прошлой ночью нашел тебя в своей комнате? – холодно потребовал он. – Ты забыла, что замуж выходишь?!

– Нет, – тут же подавленно и виновато выдохнула я. – Я хорошо помню об этом, Амран Салихович. Каждую секунду… Даже во сне!..

Закрыв глаза, я до боли закусила губу, чувствуя свою тотальную беспомощность, будто оказалась зажата меж двух бетонных плит! Невозможно было нормально дышать рядом с этим мужчиной. Он ведь все понимал. Он умный и взрослый, но словно наказывал меня, выворачивая наизнанку! И молчанием испытывал на прочность.

– Почему пришла именно ко мне? – раздался не вопрос, а приказ, от которого ледяные мурашки разошлись по телу.

Секунды били молотком по вискам. Как можно признаться в этом?!

– Отвечай, – без снисхождения надавил Амран.

– Я… Я ведь знаю, как вы ко мне относитесь!.. – выдавила я, упрямо глядя на одеяло. – Вы были бы только рады моему унижению.

– Откуда ты можешь знать, что я к тебе испытываю, девчонка?! – резко и гневно выдал он. – Если бы хотел уничтожить, поверь, мог бы поступить с тобой гораздо изощреннее! А не вестись на эту провокацию.

Пульс больно застучал по вискам. Я мельком встретилась с синими глазами и тут же пожалела об этом. Столько колкости застыло в них, столько презрения…

– Что ты задумала? – с предостерегающим подозрением спросил начальник охраны. – Какой план родился в твоей маленькой голове?!

Он не стерпел моего молчания. Вдруг протянул руку и пальцами поддел мой подбородок.

– Говори.

Прерывисто глотая воздух, я не выдержала и пролепетала:

– П-порченная я ему буду не нужна!.. И здесь меня тоже не примут. И я подумала… может быть это единственный способ стать свободной?… Даже ценой собственной чести, но… это будет мой выбор!

Я говорила со слезами на глазах, но с полной решимостью и верой в свои слова. Однако Амрана это явно не впечатлило. Его лицо будто каменным стало, когда он отстранился, и губы превратились в тонкую линию.

– Так ты решила, что станешь свободной? – заключил мужчина, качнув головой. А в синих глазах такое разочарование прошло, что в жар бросило. – Глупая.

Выплюнув это, он резко развернулся и в два шага достиг двери. Возле нее неожиданно замер, заставляя мое нутро настороженно сжаться.

– До отъезда, – предупреждающе отчеканил Амран, – держись от меня как можно дальше, девчонка.

Эту угрозу он подкрепил суровым взглядом, который сосредоточил на мне. Только затем покинул комнату, небрежно захлопнув дверь, что заставило вздрогнуть.

Уже через мгновение меня настигла внезапная мысль… Что если я только что сама себе подписала приговор? И теперь – когда Амран знает мои тайные помыслы, он как раз позаботится о том, чтобы я попала в дом жениха в целости и сохранности!

Вот он – идеальный план, утолить свою ненависть. Изощренный, как он и говорил.

Даже если бы к моему виску приставили дуло пистолета, я бы больше не посмела приблизиться к нему. Теперь образ Амрана возникал в моих снах кошмаром и пугал меня до ледяного пота! Только Бог знает, что у него на уме, и что он может сделать с той правдой, которую узнал обо мне…

В своей комнате я провела еще несколько дней. Потом, когда возможности прятаться там не осталось, старательно избегала мест, где существовала вероятность столкнуться с начальником охраны. Бралась за самую тяжелую работу – часто проводила время на улице среди садовых грядок под холодным весенним ветром, лишь бы исполнить его волю.

Должно быть, удача стояла на моей стороне, потому что вплоть до самого дня отъезда мы ни разу не пересеклись. Лишь единожды мне показалось, что я увидела в коридоре тень знакомой фигуры, но, не желая это проверять, сразу скрылась в ближайшей комнате, где дождалась, пока утихнет звук шагов.

В ночь перед отъездом я совсем не спала. Хотя в глазах больше не было слез, и страх перестал душить нервы – переход в новую реальность не мог пройти безболезненно. Я слишком привыкла к дому Хадиевых… К людям, живущим в нем, к своим повседневным обязанностям, которые в какой-то мере стали смыслом для меня, маленьким радостям и надеждам на светлое будущее.

Было очень горько расставаться со всем этим. Поэтому рано утром я встала с опущенной головой и больше ее не поднимала. Делала все со смирением – тщательно помылась в ванной, надела красивую одежду, которую для меня приготовили, навела идеальный порядок в комнате, где провела последние годы, а после, почти хладнокровано, покинула ее навсегда.

Меня будто насквозь пропитали апатия и подавленное состояние. Создалось полное ощущение, что я уже лечу в пропасть, уже шагнула за край! И собственно мне уже нечего было терять…

Вопреки моему безразличию к реальности, прощание с хозяевами дома оказалось тяжелее, чем я могла представить. Комок настолько сковал горло, что отдавая готовую вышивку в руки Хадиева старшего, я не могла издать ни звука. И глаз, полных слез, не могла поднять.

– Алия, ты меня тронула в самую душу, – воодушевленно заметил он, с искренним интересом оглядывая мою работу. – Поистине, Всевышний одарил тебя золотыми руками! Благодарю тебя за этот подарок. Он будет ценным для нас.

Мне было очень приятно, что хозяину дома понравился подарок. Даже смущенная улыбка промелькнула на моих губах, но она тут же сменилась горьким всхлипом от нахлынувших эмоций.

– Не надо, не плачь, – по-отечески утешил Валид Эмирович, подняв теплой ладонью мое лицо. – Нам не менее жаль прощаться с тобой… Однако я делаю это с благословением. Скоро ты окажешься в заботливых руках жениха, который станет для тебя настоящей семьей! Ему очень повезло с невестой. Так пусть он будет добр к тебе, справедлив, а так же ведет себя достойно мужчине.

Сразу после этого обнадеживающего напутствия, ко мне подошла Заира. К моей неожиданности она тепло обняла меня, поправила прядку, упавшую на лицо, а затем вполголоса прочла быструю молитву.

– Иди с Богом, Алия, – участливо произнесла хозяйка дома. – Будь мудрой, богобоязненной и добропорядочной женой для своего будущего мужа.

Опустив голову, чтобы скрыть тяжесть эмоций на лице, я едва заметно кивнула.

– Ну а наш подарок ждет в машине, – неожиданно добавила Заира. Переглянулась с мужем и, загадочно улыбнувшись, объявила: – Мы взяли на себя ответственность собрать тебе приданное, девочка. Так что в дом мужа ты войдешь по всем правилам.

Слегка нахмурившись, я растерянно оглядела людей, которые опекали меня эти несколько лет. Сердце защемило, сбивая дыхание. Мне так хотелось их обнять! Как настоящих родных… Они ведь могли не делать этого, да и мне не было никакого дела до соблюдения обычаев. Но этот жест… Он отражал их истинное отношение ко мне!