От сегодняшней заботы о повседневном качестве прогноза погоды мы снова возвращаемся к волнующей всех проблеме возможного опасного изменения климата. Изменяющееся представление о сути парникового эффекта, если оно окажется верным, отводит широко оповещаемый призрак неотвратного прогрессирующего потепления климата, грозящего потопами и прочими опасными явлениями. Более обоснованное заключение гляциологов не исключает лишь некоторого потепления на ближайшую тысячу лет. В отдаленном будущем, через 22 000 лет возможно значительное оледенение, но очевидно, что человек уже способен будет упредить это опасное явление. Вовсе нельзя исключить и возможности незначительных похолоданий, например, в силу каких-либо стихийных бедствий: усиление вулканизма.

Рассматриваются и возможности сильного изменения парникового эффекта от непредвиденных явлений и полного оледенения Земли. И то, и другое может быть вызвано непреднамеренно самим человеком, например, при попытке искусственно изменить климат по ошибочно истолкованным представлениям. Однако парниковый эффект не может развиться до необратимого катастрофического состояния, до тех пор, пока на Земле будут существовать ледники или условия, не исключающие образования снега. Что касается полного оледенения, возможность которого не исключается некоторыми учёными, то исходя из анализа особенностей и возможностей теплообмена ледяных масс с солнечной радиацией и космосом, мы уверенно приходим к заключению, что эта опасность Земле не грозит вовсе.

Очень сложно судить об опасных динамических явлениях в атмосфере. В основе все эти явления имеют вихревую природу, и тут мы с огорчением узнаём, что сама природа вихревых движений изучена ещё недостаточно. Что же удивляться, если самые основательные приступы к раскрытию тайн динамики атмосферы практически ничего ещё не дают для их прогнозирования, не говоря уже о проблеме управления ими. Я и здесь попытался рассмотреть всё сначала и даже нашёл вроде нечто новое, но сколько-нибудь развить этот поиск уже недоставало возможности. Надо было завершить книгу, успеть сказать ещё нечто важное. А важной счёл необходимость поделиться своим мнением о том, как следовало бы беречь климат Земли, экологию человека и всего живого на ней и как научиться исправлять климат и управлять им, если возникает нужда в этом.

При чтении этой книги может возникнуть вопрос: откуда у автора взялась дерзость, а кто-то скажет и наглость, столь решительно уточнять, исправлять, а то и вовсе отвергать ряд слишком известных и хорошо укоренившихся представлений в системе знаний о климате и факторах его определяющих? Тут, пожалуй, следует сослаться на упомянутую концепцию о неравновесности теплообмена внешних сфер земли и на новые мысли, потянувшиеся за ней, которые страстно просились на простор общечеловеческих знаний, но всякий раз спотыкались о них же за не вяжущиеся с ними представления, требующими либо отстранения, либо исправления.

Но главное все-таки не в том, как дать дорогу новым мыслям, а в том, как их добыть. Тут поделюсь своим опытом. Неординарные научные заключения невозможно получить путем ординарного мышления. Если каждый из нас начнет мыслить одинаково, чему, впрочем, учат нас стандартные учебники и выученные по ним педагоги, то нового знания мы вряд ли получим, кроме как в случаях, которые подбрасывает нам сама природа и жизнь.

Неординарно мыслить, это значит отказаться от восприятия чужой готовой мысли, а обязательно проследить (а это можно сделать по тем же учебникам или иной литературе), как возникла эта мысль, может ли быть она получена иным подходом к ней, проверить, совпадают ли ее результаты при разном подходе, а если результаты разные, то уже тщательно проверить, какой из них более правильный. Неординарно мыслить, это значит не жить чужим умом, а для этого, увы, приходится больше работать, как часто говорят учителя «своими мозгами». Но зато знания, полученные таким путем, оказываются более прочными, а часто и более приближенными к истине, если уже не являются самой истиной.

Важность предмета, излагаемого в книге, и большой интерес к нему несомненны. Удалось ли автору за налетом того возбуждения, которое сопутствовало вынашиванию и изложению общей картины нового понимания природы климата, доходчиво и убедительно изложить ее научную суть, пусть судит сам читатель.

При всем этом в проблемах климата и погоды число не решенных задач не убавилось, а скорее наоборот, возросло. Это нормальное следствие развития знаний. Автор надеется, что эта книга не только возбудит у многих читателей новый интерес к этим проблемам, но и будет стимулировать дальнейшее развитие наук о климате нашей планеты.

Итак, эта книга – вызов застою климатологии. Надеюсь, что изложенное в ней окажется доступным всем.

Из того очевидного факта, что лед всегда «холоден», вроде бы само собой следует, что он является не только индикатором, но и виновником холодных климатов. Поэтому же известные из истории похолодания всегда теснейшим образом связывались с оледенениями, и именно оледенениям и их следам уделялось и уделяется наибольшее внимание палеоклиматологов.

По ряду очевидных следов деятельности льда и холода, оставленных на суше в виде характерных осадочных отложений, ископаемых остатков флоры и фауны и тому подобных, ещё в прошлом веке ученые пришли к достаточно единодушному мнению, что умеренные высокие широты Земли в сравнительно недавнем прошлом геологической истории испытали глубокое похолодание и оледенение. К началу XX века окончательно сформировалась и стала развиваться ледниковая теория, вначале основанная на концепции единого глубокого оледенения (моногляциолизме) с несколькими большими и малыми стадиями.

По мере эволюции ледниковой теории отчетливее стали выявляться грандиозные события, сопровождавшие оледенения. Было установлено, что Европа сравнительно недавно покрывалась мощным ледником. Оледенение влекло за собой массу планетарных изменений не только на суше, но и на морях. На образование покровных ледников изымались огромные массы воды, что приводило к падению уровня Мирового океана на 130–160 м по сравнению с современным, о чем свидетельствуют сохранившиеся на морском дне следы рек и береговых линий. На месте Берингового пролива возникал «мост» суши между Азией и Америкой, через который, как предполагается, не далее 20…30 тысяч лет назад люди начали заселять Северную Америку. Как видно, лёд не только коренным образом изменял лик Земли, но и вершил судьбу наших далеких предков.

Моногляциолизм порождал мнение, что до самого антропогена (время появления человека) жизнь умеренных и высоких широт еще не знала льда и длительность эпохи оледенения составляла едва ли тысячную долю всего времени существования Земли. Представлялось, что понижение температуры у полюсов скорее всего было следствием постепенного монотонного остывания Земли, ускорившееся ледовым катаклизмом неясным своей природой. На поиски причин его, а заодно и способов возможного противодействия ему, направлялось все внимание исследователей.

С появлением новых методов исследования ледников и их следов, в частности изотопно-геохимического анализа, в середине XX века, на смену моногляциолизму, утвердилась концепция полигляциолизма, то есть учения о неоднократности крупных оледенений. Причём представления о циклах оледенений и понижений температуры среди гляциологов стали захватывать более древние периоды геологической истории, но еще редко выходили за пределы кайнозойской эры (70–60 млн. лет назад).