Интригующее название книги вероятно у многих читателей, а у ученых особенно, уже возбудило вопрос: а кто собственно её автор, осмелившийся дерзить или дерзать в столь древней области знаний? или и сюда уже проник задиристый неформал?

Замечу, однако, что автор этой книги не новичок в науке. Но шёл он к ней путями не совсем обычными. Я долго искал своё призвание и потому пытался получить высшее образование по четырем разным специализациям: радиотехнике, инженерному строительству, гуманитарному профилю и, наконец, по физической географии. 24 семестра тянулось такое обучение и только 4 очное. Зато последние 12 семестров географического факультета были преодолены за полтора года. Но в дипломной работе впервые «надерзил» – осмелился не согласиться с некоторыми видными учеными и с преподавателями, от которых получал знания. С большим трудом отстояла меня экзаменационная комиссия, оценив работу на «тройку». А через два года эта работа, минуя аспирантуру, стала кандидатской диссертацией, без сучка и задоринки защищенной в Институте географии АН СССР в Москве. Предметом исследований было ледовое явление, а я стал, ко всему прочему, ещё и гляциологом. Дошло и до докторской диссертации, однако же не запланированной и неординарной.

Здесь «дерзость» не прошла: большинство членов Совета работу одобрили, но одного голоса «за» всё же не хватило.

С тех пор тревожит жгучий вопрос – как же мы одолеем догматизм, самую опасную беду науки, если авторитетным ученым дано право лишь одной третью голосов подавлять новую мысль, рождающуюся, как правило, у одиночек? Почему в науке ущемлен элементарный демократизм, мнение простого большинства? Ведь за высокопоставленным подавлением новой мысли автоматически следует запрет на её развитие. И всё-таки я написал ещё одну, уже на другую тему, докторскую диссертацию. И её по негласному совету сверху «зарезали» на так называемой «предзащите». Дерзкие мысли оказались в западне.

Поставив до поры крест на высшую ученую степень, развязал себе руки и отрешившись от всяких хорошо оплачиваемых научно-административных должностей, вне всяких утвержденных планов НИР (научно-исследовательских работ), начал работать над этой книгой, не имея ещё ни малейшей надежды на её опубликование. Но вот подошла перестройка, гласность, свобода разномыслия и ситуация резко изменилась.

Так что по характеру интересов и основной деятельности автор ученый, а по форме – неуч. Значит так и есть, что «неформал». Вот такой невеселой шуткой и ограничим пока наше первое знакомство.

О природе сейчас пишут много, да так часто одно и то же, что, взяв в руки всякую новую книгу о ней, думаешь – а вдруг и здесь опять то же, уже приевшееся?

Спешу упредить читателя – отбрось сомнения, здесь не то же самое. Здесь мысли, вырвавшиеся из пут застоя в естествознании. О таком застое мы наслышаны ещё мало, но он есть и, как во всяком деле, здесь прижившиеся ошибки и шаблоны немало сдерживают общее развитие наук о Земле.

Эта книга полезна всем, кто хорошо осознал или ещё не осознал, что Земля – это наш единый дом, кто любит порядок в своём доме, кто болеет душой за судьбу своего дома, необходимого не только нам, но и нашим потомкам на многие тысячелетия.

Сейчас думы о Земле повсеместно и постоянно фокусируются на понятии «экология» – учении о взаимодействии человека и всего живого с окружающей неживой природой. Однако состояние самой экологии в первую очередь и повсеместно зависит от климата. Даже незначительные его трансформации вызывают чувствительные изменения существования не только для всех бегающих и плавающих живых существ, и растительности, но и для человека и его производства. Вот почему тревога о климате и о возможности его изменений звучит ныне, хотя и не столь часто, как о возможном нарушении экологии, зато она неизбежно присутствует почти в каждом сетовании на экологию. Здесь всё усложняется ещё и тем, что на отнюдь неясные проблемы вероятности естественных изменений климата накладываются зримые, но столь же неясные и мрачные перспективы непреднамеренных воздействий человека на климат.

Но самая страшная, обескураживающая человеческий разум правда состоит в том, что до сих пор мы мало достоверно знаем о механизмах, формирующих климат, и потому всякие наши рассуждения о возможности воздействия на него в лучшем случае сказываются сомнительными и, вполне вероятно, что часто вовсе неверными. Пока мы беспомощны перед угрозами изменений климата. Тридцать ведущих ученых-климатологов из 14 стран мира это хорошо осознали. Собравшись вместе, они не смущаясь, констатировали: «Мы встревожены тем, что существуют большие и серьёзные пробелы в наших знаниях о тех процессах, которые определяют климат». (Непреднамеренные воздействия на климат, 1974, с 14).

Такое заключение актуально по сей день. Я убедился в этом, лично участвуя в Международном симпозиуме на тему «Взаимодействие оледенения с океаном и атмосферой», состоявшемся осенью 1990 года в Ленинграде (Санкт-Петербург). Здесь было сообщено о многих новых наблюдаемых фактах, не получивших объяснения, но практически не сообщено ни об одной новой обещающей концепции по основам природы климатоформирования. В этом главном вопросе неясностей не убавилось.

В предисловии к русскому переводу вышеназванной книги её ответственный редактор, наш известный климатолог, член-корреспондент АН СССР М. И. Будыко, похоже, вовсе не разделяя тревоги зарубежных ученых пишет о каких-то достижениях в области познания климатической роли углекислого газа и аэрозолей в атмосфере, что даёт якобы возможность «наряду с рассмотрением непреднамеренных воздействий на климат обсуждение различных методов глобального регулирования климата».

Откуда такой оптимизм? А всё от тех же доперестроечных настроений.

Ведь и у нас были и есть ученые, которые сомневались в методологической непогрешимости преувеличения роли углекислого газа, в корректности теплобалансовых расчетов и многих иных наших теорий, о которых мы пишем далее, но критика их якобы ставила нашу науку в невыгодное положение и потому умалчивалась в угоду более оптимистической лженауке.

Нельзя сказать, что наши ученые мало работали. У нас постоянно создавались новые институты, интенсивно множились ряды кандидатов и докторов наук, лавиной шли научные публикации. Наша наука не сидела без дела, она не просто двигалась, она бежала и по сей день бежит. Но бежала и бежит без оглядки и потому во многих направлениях заскочила в беспросветные тупики. Оглядываться ей не позволяют многочисленные и строгие бюрократические запреты на повторение пройденного, на дублирование, а бежать заставляли подстегивания призывами «догнать и перегнать»! Ученый, задумавший повторение неверно начатого пути исследования, часто обречен расстаться с наукой. Мысль в жесткой упряжке тематических планов исследований не имеет права лавировать в поисках верного пути. Уклониться от плана значит ничего не сделать. Значит лучше сделать неверно, чем повернуть на более обнадёживающий путь. Негласно принятый в науке принцип, что отрицательный результат есть тоже научный результат, действует исправно и легко покрывает промахи.

Что делает здравомыслящий человек, если, плутая по незнакомой дороге, он уперся в тупик? Он возвращается либо до первого пройденного поворота дороги, либо к исходному пункту и начинает искать дорогу снова. И в этой книге, кратко анализируя современное состояние того или иного спорного представления в области науки о климате, мы будем по возможности каждый раз, не пренебрегая и школьными истинами, начинать с азов. Наверное, не все новые пути, которые мы выберем и по которым пойдём на поиск истины, не все рождающиеся при этом гипотезы или версии окажутся верными, но зато мы лишний раз убедимся, что повторение не просто «мать учения», но и, пожалуй, самый верный способ вывести мысль из тупика.